Николай Грошев - Крепость Орхус [СИ]

В Эрфии, о происшествии так никто и не узнал. Почему? Кто ж знает…

Все давно уснули. Лес тоже притих. Только Домен не спал, сидел у костра и тоскливо смотрел в огонь. Он и не предполагал, что расставание с женщиной, может быть таким печальным. День прошёл, как он покинул Батэл, а Отала всё перед глазами крутится…, эх…

— Слишком старый стал… — Пробормотал ариец, уныло опуская взгляд. Вот и ещё один тревожный звоночек. Его срок близок. Не просто так он столь сильно тоскует о женщине, пусть и такое прекрасной. Старость уже близко, она замерла на пороге и вот-вот переступит его.

Мысли старика свернули в другое, более приятное русло — он стал размышлять о том, кого из соратников попросит о последней услуге, о смерти в бою от оружия сильного воина. Трезво оценив шансы соратников, Домен сделал вывод, что такую услугу ему могут оказать только Логан и Марс. Может быть Арагон, но вряд ли. Ведь в этом бою, он будет драться в полную силу, даже больше — выжимая из себя всё, что только может и там уже не будет ударов на волосок от смерти. Схватка достойная последнего боя старого, прославленного воина, иной быть не может, даже если по другую сторону меча, твой друг или брат. Просто нужно сделать правильный выбор. Пасть в этом бою должен старик, а не тот, чей путь ещё будут устилать тела поверженных врагов, чей меч ещё прославит его имя. Логан. Только он имеет все шансы, победить Домена в схватке.

На плечи старика, легли невесомые, хрупкие ладошки и в шею пахнуло жарким, сладостным дыханием, так хорошо ему знакомым. Даже запах поднявшийся вокруг, был её. Неужели опять кажется? Как в той схватке с мечником, разум подвёл его, и он увидел своим противником Алуна, давно погибшего воителя Тара. Опять, то же самое началось?

— Зачем ты ушёл милый мой варвар? — Прошептали у самого уха, и он повернул голову. Глубокие, чарующие, глаза Оталы смотрели на него.

— Это ты, правда, ты? — Хрипло спросил он. Она способна подкрасться к нему незаметно, ведь она колдунья. Но что если это просто призрак и стоит ему взять себя в руки, как она исчезнет? Не хочется, что бы исчезала…, Домен прикрыл глаза и собрал волю в кулак. Снова открыл — не исчезла. С облегчением выдохнул. То помутнение, больше не приходит. Это и, правда, Отала.

— Я. Это я. — Девушка обняла его за шею и прижалась щекой к его щеке. — Зачем же ты ушёл и увёл с собой детей? — Домен молчал, и она глубоко вздохнула. — Из-за меня?

— Нет, что ты Отала, ты тут не причём.

— Правда? — Она поцеловала воина в губы и прыгнула к нему на колени, словно и не была вовсе могучей колдуньей, а просто крестьянской девчушкой, которая стала объектом внимания капитана наёмников…, Домену очень нравилась эта её способность перевоплощаться, оказавшись с ним наедине. Она могла быть женщиной, и была сильной, когда требовалось быть такой. Достойная дочь сына Славного города, которая могла стать достойной женой или подругой воина Тара…, удивительно, как такую удивительную девушку могли произвести на свет презренные маги Эрфии.

— Да. Я ушёл по причинам, которые… — Он говорил медленно, силясь подобрать слова, но быстро запутался. Единственный ответ, который так и просился на язык «не твоё дело женщина», но так сказать Отале, он, почему-то, не мог. А она рассмеялась и снова поцеловала арийца.

— Если это не из-за меня, тогда плевать. А дети? — Домен набычился, засопел, но снова в словах запутался. Говорить о силе героев прошлого, куда легче, чем объяснять женщине, которая тебе не безразлична, такие щекотливые моменты — ведь нельзя говорить, что в Орхус ведёт, что королю нужны воины…, что однажды эти воины могут смести Сабас своими мечами. А плести словесную мишуру, за которой истина теряется как утренний туман в лучах светила — этому в Таре не учили. Зубы выбивать учили. Головы рубить, тоже учили, а таким глупостям, как-то не сподобились.

— Не говори, если не хочешь. — Она так и не отпускала его шею, фактически лёжа на его коленях. Такая хрупкая и маленькая была Отала, что почти вся помещалась у него на коленях. Он порой и обнимать слишком крепко боялся — вдруг чего поломает случайно. Может и за это тоже…, полюбил? Хм. В ту ночь он впервые задумался над сим словом и чувством. Вновь вспомнился Кемер, у которого была всего одна жена. Теперь Домен понимал выбор павшего короля. А раньше бывало, даже ругал его за пьяным столом (за что пару раз нарывался на кулачные бои с его сыном и самим Кемером), за эту его одну жену. Сколько Кемер мог сильных сыновей подарить Тару! А он как взял одну жену, так с ней и был. Даже наложниц у него практически не было.

Эта ночь запомнилась Домену не только из-за откровений, открывших ему причины, побудившие Кемера, остаться при одной жене. Рано утром, перед тем как покинуть его, Отала вручила арийцу маленький синий кристалл, со словами:

— Пока он с тобой, я всегда смогу прийти прямо к тебе. — Увидев на лице арийца что-то вроде испуга с примесью недовольства, Отала приложила пальчик к губам воина и добавила. — Я почувствую, хочешь ли ты моего прихода. Почувствую какова ситуация вокруг. И ты всегда можешь позвать, просто возьми кристалл двумя руками вот так. — Она сжала кристалл в ладошках. Ариец повторил жест, кристалл потерялся в его огромной лапе. Отала приподняв бровь, сказала. — Ну, или одной ладонью сожми. И позови, по имени. Только я не обещаю что приду. — Улыбнувшись, добавила она. — Вдруг у меня дела будут?

— Отала я…

— Ты не хочешь, что бы я знала, куда ты идёшь и где именно находишься. — Снова приложив пальчик к его губам, сказала девушка. — Я понимаю. Кристалл не скажет мне этого. Он словно мост через потоки Сил, понимаешь? — Домен кивнул головой, нахмурившись — дескать, всё понял, не дурак…, хотя совсем ничего не понял. Отала рассмеялась и закончила так. — Я приду, но не буду знать куда именно. Я просто окажусь рядом, и мы сможем…

А дальше они сделали то, что она имела в виду.

Обратный путь занял больше времени и всю дорогу Домен воспитывал своих юных воинов, пичкая историями Тара, боевыми песнями, новыми, порой казавшимися парням, невероятно дикими, мыслями. Он так же учил их выживать в лесу — с этим проблем оказалось куда больше, чем с обучением в Батэле. Он начинал понимать, почему юношей Тара, испокон веков, оставляли одних на два года в лесах. Они плохо воспринимали простейшие знания. Но это полбеды — они копировали его и совершенно не пытались увидеть или узнать в лесу, что-то новое, что-то своё. Но что делать? Он прекрасно понимал, что стоит их бросить одних и половина погибнет. Да и то, тут они, скорее всего, просто разбегутся по Сабасу и Империи.

Питались охотой. А дичи в лесах немного было, так что с чистой совестью охотились на лугах. У крестьян Сабаса, живности всё равно в избытке, а дети едят не так много как взрослые. Не обеднеют, да и кому интересно, обеднеют они там или нет? Домену и его юным воинам, точно не интересно было — есть они хотели, брали, что могли и ели.