Клэр Легран - Дитя ярости [litres]

Элиана в ужасе уставилась на него. И услышала, как Захра шепчет ей прямо в ухо:

– Тут он прав, Элиана. Мы можем не доверять ему полностью, но в этом, по крайней мере, он не врет.

Саймон бросил раздраженный взгляд в сторону Захры.

– Не моя вина, что человеческие глаза недостаточно совершенны, чтобы меня видеть, – насмешливо сказала Захра. – Поэтому нечего смотреть на меня волком.

– Ничего не понимаю, – прошептала Элиана. – Да это просто смешно!

Саймон протянул к ней руку, но не коснулся ее.

– Как ты думаешь, почему твое тело может творить все эти чудеса? Почему оно умеет исцеляться? Ты многие годы лгала себе об этом, и я могу понять почему, но настало время взглянуть правде в глаза.

Она попыталась было возразить, но не нашла слов, и ее захлестнула паника.

– Мне просто везло.

– Ты же сама в это не веришь. – Он, наконец, решился прикоснуться к ее щеке, так нежно, что она почувствовала лишь волну тепла. – Причиной всему твоя сила, Элиана. Сила, которую ты унаследовала от матери. И эта сила, наконец, пробуждается и рвется наружу. А когда это произойдет…

Ночную темноту пронзил отчаянный крик. Элиана услышала голос Реми:

– Эл, он здесь!

Раздался звон разбитого стекла – кто-то швырнул в окно камень.

Сквозь деревья они увидели ослепительную оранжевую вспышку – тайное убежище повстанцев было объято огнем.

Рядом с ним стояла знакомая зловещая фигура. Человек всматривался в лес, держа в руке пылающий факел.

Саймон выругался.

– Тик-так, тик-так, время пошло! – злорадно прокричал Валентин. – Мы все тебя ждем, малышка Ужас! Выходи, поиграем!

После того как ученики Тала сняли повязку с ее глаз, Риэль вышла из палатки и оказалась на каменной площадке. Плащ из ярких перьев окутывал ее плечи.

Тут же на нее обрушился шквал звуков – подбадривающие возгласы зрителей, выкрикивающих ее имя, звон колокольчиков. Придумывая костюм для последнего испытания, Людивин вдохновлялась образом огненной птицы святой Марзаны. Алый облегающий костюм, расшитый золотыми языками пламени, сидел на ней, как вторая кожа, подчеркивая все изгибы фигуры. С плеч почти до пола ниспадал яркий длинный плащ, напоминающий крылья диковинной птицы. Его от застежки на шее до нижнего края покрывали блестящие перья фиолетового, рубинового, оранжевого, ярко-алого и янтарного цвета. Людивин собрала ее волосы в высокий пучок, из которого, как перышки, выбивались прядки, и нарисовала на щеках алые спирали.

Риэль сделала глубокий вдох и принялась осматриваться вокруг.

Ее привели в небольшую узкую долину между поросшими травой холмами, лежащую к востоку от города, севернее горы Соренн. Трибуны для зрителей было сооружены на каменистых террасах, идущих вдоль склонов холмов, и защищены прочной изгородью. Повсюду мелькали золотые всполохи – знамена Солнечной Королевы, вымпелы, солнечные диски на палочках, которыми размахивали визжащие от восторга детишки.

От края каменной площадки отходила лестница, ведущая вниз, к огромному круглому лабиринту из дерева и камней. У края лестницы стоял Архонт, а рядом с ним – дрожащая Слоан с покрасневшими глазами.

В руках она держала бронзовый щит Тала.

Риэль почувствовала, как все ее тело каменеет от ужаса.

– Слоан, почему у тебя в руках щит учителя? Где он сам?

– Тал в лабиринте, – хрипло проговорила Слоан. – Его связали, и он ждет, когда ты спасешь его.

– Прежде чем ты вздумаешь меня в чем-то обвинять, – произнес Архонт, – довожу до твоего сведения, что это была идея самого магистра Белоуннона, а вовсе не моя.

Внезапно Риэль почувствовала себя маленькой и ничтожной под сверкающим тяжелым плащом.

– Я не понимаю…

– Он решил, что это поможет тебе пройти испытание, если ты снова столкнешься с вероятностью смерти близкого человека от огня, – пояснила Слоан, – как в тот день, когда умерла твоя мать. Ведь на этот раз у тебя есть возможность спасти его, чего ты не смогла сделать тогда с матерью. – По щекам Слоан покатились слезы. – Он велел передать тебе, что испытывать страх в таких обстоятельствах – это нормально, но на сей раз страх не одержит над тобой верх, потому что ты сильнее, чем любой огонь, сжигающий все вокруг.

Металлические двери у подножия лестницы отворились, открыв ее взору глинистую дорожку между четырехметровыми деревянными стенами.

Риэль в смятении уставилась на этот узкий проход. Крики толпы звенели у нее в ушах.

– Ты найдешь магистра Белоуннона в центре лабиринта, – пояснил Архонт, указывая на некое сооружение в глубине лабиринта. – Всякий раз, когда ты окажешься в тупике, служители храма огня будут поджигать одну из секций, окружающих его центральную часть.

Риэль растерялась, мир поплыл перед ее глазами. Она бросила на Архонта свирепый взгляд.

– Как вы могли допустить такое?

Лицо Архонта оставалось невозмутимым.

– Магистр Белоуннон сам настоял на этом.

– В таком случае вы должны были остановить его!

На одной из трибун над их головами протрубил рог.

Риэль едва удержалась от того, чтобы не наброситься на Архонта.

– Позвольте хотя бы вернуть ему его артефакт, чтобы он смог защитить себя!

– Он велел, чтобы его артефакт оставался у его сестры, – прозвучал неумолимый ответ.

Рог протрубил второй раз. По всему лабиринту в отдельных местах, извиваясь, как змеи, с шипением пробежали струйки огня.

Риэль сорвала с плеч плащ и швырнула его на землю. Перья разноцветным облаком полетели в разные стороны. Она двинулась на Архонта, ладони ее пылали, сделавшись невыносимо горячими.

– Если он умрет, – сдавленным голосом произнесла она, – Я живьем сдеру каждый дюйм кожи с вашего тела.

Архонт даже глазом не моргнул.

– Если он умрет, леди Риэль, вам придется винить в этом только себя. Лабиринт горит быстро. Вам пора бежать.

Рог протрубил в третий раз. Риэль бросила отчаянный взгляд на Слоан и помчалась вниз по лестнице ко входу в лабиринт.