Клэр Легран - Дитя ярости [litres]

Впереди в левой стене показалась дверь, которая должна была привести ее в центр лабиринта.

Она проскользнула туда, повернула направо, пробежала по проходу, а потом повернула налево – и резко остановилась.

Путь ей преграждала глухая каменная стена.

Снаружи, за пределами лабиринта протрубил рог.

Риэль подняла голову и увидела, как по небу, оставляя за собой огненную дугу, пронеслись три сгустка огня. Они обрушились на лабиринт, и еще несколько стен его затрещали, охваченные пламенем.

Зрители на трибунах испуганно закричали.

Тал.

Риэль развернулась и побежала туда, откуда пришла. Глаза ее наполнились слезами отчаяния. Когда она завернула за угол, дорожка перед ней вспыхнула языками пламени.

Вскрикнув, она подняла руку, чтобы закрыть глаза, и, отступив назад, прижалась к стене.

Риэль, где твоя мать?

Риэль, что ты наделала?

Она наклонилась вперед, положив руки на колени, и заставила себя дышать ровно, пока звучащий в голове голос отца не стих.

« Кориен?» Она мысленно позвала его, очень осторожно. С той самой ночи, как они с Одриком разделили ложе, ангел не произнес ни слова, и она не осмеливалась заговорить с ним. Но когда путь ей преградило яростное пламя, она почувствовала себя такой уязвимой, такой растерянной. Ей казалось, что от близости бушующей огненной стихии она вот-вот сойдет с ума.

Девушка зажмурилась. Многие годы она работала с Талом, укрощая огонь факелов, свечей, камина. Но сейчас все было совершенно по-иному – пламя казалось неукротимым, жаждущим возмездия. Она едва могла дышать, огонь забирал весь воздух.

«Ты здесь, Кориен? Пожалуйста, помоги мне».

И снова протрубил рог.

Она подняла голову и увидела, как еще три огненные дуги прочертили небо.

– Нет, – крикнула она в унисон с испуганными криками толпы.

Риэль повернулась лицом к огню, преграждающему ей путь, рыдая от ужаса, и без раздумий выбросила вперед руки.

Бушующее пламя словно разделилось надвое, на одно мгновение образовав перед ней проход, который тут же исчез. Перед ней снова была сплошная огненная стена.

Руки ее тряслись. Риэль вытерла со лба пот, заливающий глаза. Мысли ее блуждали, она не могла дотянуться до эмпириума – языки пламени, наступающие на нее, вызывали у нее бесконечный страх, она могла думать только о Тале, пойманном в огненную ловушку где-то за ее спиной.

Но ей придется найти выход. Чего бы ей это ни стоило.

Она упала на колени, затуманившимся взором наблюдая, как огонь становится все выше. От запаха дыма у нее саднило горло, она задыхалась.

Риэль, останови это!

Она все еще внутри!

Девушка закрыла глаза, слегка согнулась, готовая сорваться с места. Как ее учил Тал? Молитва помогает успокоить ум.

« Легконогий огонь, – прошептала она слова молитвы, – не пылай яростно и исступленно».

Сквозь ресницы она бросила свирепый взгляд на приближающееся пламя, потом расфокусировала зрение и начала молиться, вдыхая и выдыхая каждое знакомое слово.

Мир засверкал золотистыми искорками.

« Пока , – добавила она уже от себя, – я не прикажу тебе ».

Она оттолкнулась от земли и побежала, направляя всю силу своего гнева и горя вперед перед собой, словно волну. Огонь расступался перед ней, языки пламени расходились, поднимаясь на стены, чтобы пропустить ее. Она упорно бежала, слыша, как стена огня снова сходилась за ее спиной, обдавая ее жаром. Риэль завернула за угол, потом за второй, проскочила в дверь и оказалась на круглой площадке.

В окружавшей ее стене было семь дверей, включая ту, через которую она вошла. Ее снова охватило отчаяние. Какую из них выбрать?

Небо затягивалось дымом. Стоя на коленях с закрытыми глазами, она слышала, как вспыхивают новые очаги огня – слева и справа. На землю градом сыпались искры.

Она впилась пальцами в землю, представляя, что каждая капелька пота, скатывающаяся с ее тела, просачивается в каменные жилы и с гулом бежит по ним, показывая правильный путь.

И тут же увидела внутренним взором, как сгустки золотого света молнией пронеслись в непроглядной темноте земли, устремляясь к огню в центре лабиринта. Устремляясь к Талу.

Ее тело наполнилось теплом, но не от самого огня – от эмпириума.

Риэль чувствовала, как он поднимается из земли, призванный ее отчаянной молитвой. Тепло поднялось по ее рукам и ногам, заполнило живот, побежало по позвоночнику и скопилось в основании черепа.

Когда она открыла глаза, весь мир вокруг нее сиял золотым светом. Одна из дверей – вторая справа – светилась ярче других. От двери прямо к ней протянулась золотая дорожка, и ей послышалось, что с той стороны мужской голос зовет ее по имени.

Риэль моргнула. Золотое свечение исчезло, и мир стал прежним, но она уже больше не боялась потеряться в лабиринте.

Она сорвалась с места, пробежала через этот вход, свернула направо, снова направо и налево, окруженная со всех сторон взмывающими ввысь языками пламени. Сквозь гул огня и треск рушащегося лабиринта она слышала ликующие крики толпы и заставила себя бежать еще быстрее. Сзади обрушилась стена, и языки пламени лизнули ей спину. Она упала на землю, перекатилась, сбивая пламя, вскочила на ноги и снова побежала.

Еще одна развилка. Риэль свернула налево. Метров через пятьдесят она уткнулась в каменную стену.

Раздался звук рога, и небо прочертила очередная огненная дуга.

Совсем близко в трех местах сразу раздался страшный грохот. Ближайшая стена зашаталась и заскрипела.

Риэль резко развернулась, посмотрела в ту сторону, откуда доносился звук, а затем вернулась обратно к развилке и побежала по правому проходу. Она бежала долго и так быстро, что закололо в боку. Уклонившись от рушащейся стены, она закрыла лицо рукой, защищаясь от искр. Впереди, за грудой дымящихся развалин, в которые превратилась стена, она слышала оглушительный рев бушующего пожара.

Ей пришлось преодолеть эту преграду, отбрасывая в стороны куски обгоревшего дерева, и она оказалась на круглом дворе, испещренном черными воронками, из которых тянулись языки пламени. В центре двора, среди обломков и языков огня стоял так хорошо знакомый ей дом.

Это было узкое трехэтажное строение, слишком скромное для главнокомандующего королевской армией. Стены его были покрашены в серый цвет – ее отец происходил из клана мастеров металла, и ярко-зеленый цвет – цвет королевской семьи, которой он служил.

По крайней мере так говорил ей он сам. Но мать Риэль поведала ей правду. Скупой на проявление чувств, Арман Дарденн приказал покрасить стены своего дома зеленой краской, потому что это был цвет глаз его дочери.

Риэль захлестнул всепоглощающий страх, и она уже не могла мыслить трезво.