Гейл Карсон Ливайн - Зачарованная Эви [litres]

Я поискала взглядом Чижика и обнаружила, что он танцует все с той же дамой. Он что, до скончания веков собирается с ней танцевать? Забыл, что приглашал меня?

Его дама танцевала довольно сдержанно. «Пресно», – подумала я. Я знала, что у Чижика манера танцевать более энергичная, так что ему приходилось двигаться мягче, чтобы подстроиться к госпоже Клорис.

Танец развел нас по разным концам зала.

Музыка смолкла, и ко мне подошел сквайр Джеррольд – напомнить об обещанном танце; он выглядел великолепно в синем атласном камзоле и золотистых бархатных панталонах. Я еще никогда не видела его таким счастливым.

– Прежде чем мы начнем, – с поклоном заговорил он, – мне не терпится познакомить вас со своей близкой знакомой, со своим дорогим другом.

Он поманил кого-то жестом. К нам между двумя гостями протиснулась какая-то девушка и сделала мне реверанс.

Сквайр Джеррольд сиял. Даже голос его сиял.

– Это госпожа Дария. Она…

Что он говорил потом, я не слышала, но тоже сделала реверанс. Вот почему он такой счастливый – из-за госпожи Дарии. Она ответила на вопрос, который не пришел мне в голову тогда, в карете: быть может, сердце сквайра Джеррольда уже занято?

Девушка была смуглая и круглолицая. Я несколько раз сглотнула.

Я ведь и не хотела за него замуж.

Или хотела, но сама этого не понимала.

Сквайр Джеррольд и госпожа Дария.

Чижик и та изящная девушка.

Естественно, каждый ищет себе пару, как и подобает здоровым юношам и девушкам.

Госпожа Дария сказала что-то учтивое. Я тоже что-то сказала – и, видимо, не то чтобы невпопад, потому что она мне ответила.

Я извинилась и отказалась танцевать, сославшись на то, что мне нужно передохнуть и освежиться. Поскольку я боялась за себя и за других, то направилась в кухню, где Мэнди без лишних слов усадила меня за свой стол и подала толстый ломоть мяса. Каждый кусок камнем валился в желудок.

Фея тем временем хлопотала вовсю: резала, крошила, размешивала и гоняла туда-сюда трех издерганных служанок, которые явно предпочли бы оказаться где-нибудь подальше от огра.

Зачем возвращаться на бал? От него одни огорчения.

Не знаю, сколько я просидела в кухне, когда туда вбежали леди Элеонора и сэр Питер. Я повернулась к ним, но не встала и не подняла головы.

Леди Элеонора бросилась ко мне, потом остановилась:

– Вас кто-то обидел?

– Меня никто не обижал.

Мой взгляд застыл на уровне ее талии.

Леди Элеонора присела, чтобы заглянуть мне в глаза.

– У многих не найдется и двух верных друзей, а у вас есть господин Чизвик, сквайр Джеррольд и мы с Питером. И мы вас не бросим, что бы ни случилось.

Я скрипела клыками от злости каждый раз, когда она говорила просто «Питер», без титула. И чувствовала, что Мэнди тоже вся кипит. Вот мы порадуемся, если она превратит его в жабу!

Краем глаза я увидела, что он поклонился.

– Может, вы все-таки… – начала леди Элеонора.

– Госпожа Эви! – В кухню вошли сквайр Джеррольд с госпожой Дарией.

Я подняла голову, чтобы посмотреть, как держатся друг с другом сэр Питер и сквайр после вчерашних обвинений.

Сквайр Джеррольд вздернул подбородок. Щеки у него порозовели, однако он поклонился сэру Питеру и леди Элеоноре:

– Добрый вечер.

Сэр Питер кивнул с улыбкой:

– Как славно видеть вас в более приятных обстоятельствах, нежели вчера. Для меня было большим облегчением, что его величество проявил милосердие.

Вот змея. Нет, это я напрасно: змеи не заслужили такого сравнения.

При виде сквайра Джеррольда леди Элеонора нахмурилась, ведь она считала его клеветником, зато госпожу Дарию обняла:

– Как ты прелестна!

Госпожа Дария обняла ее в ответ, а потом обратилась ко мне:

– Госпожа Эви, я должна вам сказать… – В ее голосе зазвучали слезы. – Я ваша вечная должница. – Теперь эти слезы потекли по ее округлым щекам. – Мои отец и мать обязаны вам жизнью. Целиком и полностью. Они почти… почти… и тут появились вы.

У меня перехватило горло – и я опять разозлилась. Как мне ее ненавидеть?

– Я так рада! – Она присела в реверансе перед леди Элеонорой. – Так рада, что ты устроила бал в честь госпожи Эви! И так рада, что могу лично поблагодарить вас! – снова обратилась она ко мне.

– А я рада слышать, что ваши родители живы и здоровы. Если их что-то побеспокоит, прошу вас, сразу обращайтесь ко мне.

– Госпожа Дария утверждает, что болеет так же редко, как и я, – вставил сквайр Джеррольд.

Да я ему нужна как третья нога, – впрочем, и он мне. Я невольно рассмеялась. Во что обуть эту ногу? В оранжевый башмак? В бальную туфельку? С круглым носом или с острым? Смех разбирал меня все пуще.

Все, кроме Мэнди, вытаращились на меня.

Если Люсинда все-таки превратит меня обратно, станут ли прежними мои душа и сердце?

Сквайр Джеррольд и госпожа Дария переглянулись. Она сделала реверанс и ушла.

Я все смеялась и смеялась, и тогда сэр Питер проговорил:

– Госпожа Мэнди, будьте так любезны, дайте госпоже Эви баранью котлетку или еще что-нибудь съедобное. По-моему, ей нужно подкрепиться.

Леди Элеонора поглядела на него с благодарностью: она и правда думала, что это он проявляет заботу.

А я не сомневалась, что он хотел меня задеть. И выдохнула:

– Не надо мне котлетки.

Конечно надо. Мне всегда надо.

– Ничего не принесу, пока сами не попросите, – отрезала Мэнди.

– Любовь моя… – начал сэр Питер.

Фу, гадость! Смех унялся.

– Должно быть, гости не понимают, куда ты запропастилась, а мне необходимо еще разок потанцевать с тобой.

– Одну минуту.

Леди Элеонора опустилась на колени рядом со мной.

– Вы испачкаете юбку! – сказала я.

– Не страшно. Вы моя почет…

– Эви…

Неужели Чижик привел ко мне свою новую возлюбленную, чтобы я еще сильнее смеялась?

Но он был один. И застыл на пороге – такой же робкий, как всегда.

Как ни странно, от этого я приободрилась.

– Что, Чижик?

– Эви, я, кажется, сейчас упаду в обморок.

Я вскочила:

– Сядь.

У меня с собой не было никаких лекарств. Что найдется у кухарки? Мне вспомнилось одно простое средство, чуть ли не первое, которое я выучила. Чижику оно не понравится. Оно никому не нравится.

– Мэнди, налейте, пожалуйста, в чашку на два пальца уксуса.

Миг – и она протянула мне чашку. Причем она понимала, что я имею в виду, потому что вместе с чашкой вручила мне мельницу для перца. Я щедро намолола в уксус черного перца.

– Чижик…

– Только не ежика с улиткой! – воскликнул он.

Я улыбнулась и дала ему чашку. От едкого запаха он отпрянул:

– Мне уже лучше.

Не нужно обладать огрским чутьем, чтобы понять, как всем кругом смешно.

– Это общеукрепляющее, – объяснила я. – Сквайр Джеррольд, вы, конечно, никогда ничем не болеете, но и вам это средство придаст сил. – Я поднесла чашку к его носу.