Александр Шапочкин - Варлок: Варлок. Поле боя. Фаворитки [сборник litres]

Следуя за Ленкой след в след, гости поднялись на вершину холма. Сразу же за Мальвиной вышагивал хмурый словно туча Грем Фишшин. За ним вальяжной походкой двигался высокий мужчина в полевой форме песчаного цвета и кепи, которого я определил как американца. Ещё двое носили обычные пиджачные костюмы, явно дорогого кроя, и держали в руках небольшие кейсы. На лацкане первого был закреплён значок с изображением золотого имперского двуглавого орла на красном поле, у второго же был похожий, но с тремя расположенными треугольником золотыми полумесяцами, увенчанными пятилучевой звездой. Скорее всего, то были представители российского посольства и османо-турецкой палаты иностранных дел, дипломаты или юристы-международники. Последней же шла русая женщина в белом халате и с небольшой сумкой, украшенной эмблемой красного креста на клапане.

Оказавшись внутри периметра купола невидимости, дипломаты и «американец» остановились, дабы осмотреть наше временное укрепление, а вот препод, отстранив с дороги Ленку, направился прямо к нам с Бельской. Сашенька испуганно пискнула и немедленно спряталась за мной, заставив Грема застыть на месте.

Вперёд тут же вырвалась женщина, оказавшаяся штатным психологом Русской Дипломатический Миссии. Представившись, она на удивление быстро успокоила вновь разволновавшуюся девушку, а затем увела её в наш небольшой блиндаж, строго-настрого приказав никому из мужчин их не беспокоить.

– Где… – едва сдерживаясь, прорычал Грем.

– Валяются за броневиком, – ответил я, сразу же поняв, о ком спрашивает препод.

– Позвольте представиться, – к нам подошёл американец и протянул мне руку. – Полковник ВМФ САЛ, Вильям О’Мейкер. Глава кризисного центра надструктурной комиссии наблюдателей GG в первом туре вооружённого Ильинско-Сабанджийского конфликта.

GG , видимо, значило Great Game , потому как я где-то слышал, что в Либерократии «Игру» называют не «Большой», а «Великой». Кстати, говорил гость на русском языке вполне сносно, почти не коверкая слова, но всё равно с чувствительным акцентом.

– Ефимов Кузьма, – ответил я на рукопожатие и, замявшись, зачем-то добавил: – Рядовой.

– Я требую, чтобы вы немедленно отвели меня к незаконно удерживаемым вами подданным Великого Султана Исик Хана, да преумножатся года его! – без предисловий набросился на меня мужик со значком в виде османского флага.

– Это невозможно, – холодно ответил вместо меня наш дипломат. – Эти лица на данный момент находятся под российской юрисдикцией, в статусе подозреваемых в попытке совершения уголовно наказуемого преступления, ответственность за которое предусмотрена статьёй 131 УК РИ. Доступ к ним представителей Османской стороны ограничен пятым пунктом статьи 567 кодекса Консорциума наций. И ещё, коллега, я вынужден настаивать, чтобы вы соблюдали этикет в присутствии подданных Его Величества Императора Всероссийского.

– Данные обвинения являются безосновательными и ничем не подтверждёнными… – возмутился осман.

– А вот это буду решать я, – оборвал его американец. – Рядовой, мне нужно видеть подозреваемых. Господин Данилов, вы не возражаете?

– Нет, не возражаю. Но мой османский коллега останется со мной, – ответил мужчина с российским значком и протянул мне руку, которую я тут же пожал. – Виктор Остапович Данилов. Юрист первой гильдии при Русской Дипломатический Миссии в Константинополе.

– Очень приятно, – я посмотрел на Грема, и тот кивнул. – Следуйте за мной.

Увиденное ничуть не тронуло американца. Похоже, что даже перестарайся я с путами и помри парни, не дождавшись следователя, – тому было бы всё равно. Достав из кармана небольшой портативный переводчик, он активировал его, поставил на землю и только тогда начал задавать вопросы парням, причём на турецком языке. Пленные лопотали ему в ответ, а умная машинка исправно переводила их слова на русский.

По версии произошедшего от разведчиков, их группа двигалась по маршруту, никого не трогала, только пристрелила обнаруженную русскую провокаторшу, которая всячески пыталась их соблазнять, чем шокировала неокрепшие вьюношеские умы. Да и то не сразу, а только когда той было отказано в недостойных звания сынов Османской Империи контактах, порочащих имя Великого Султана Исик Хана, и она, выхватив оружие первой, напала на них. После чего и была «убита» первым же выстрелом. При этом девушка очень неудачно упала, и они, только из чувства благородства, хотели оказать гостье из варварской России посильную помощь, когда их атаковало около десятка врагов.

Особенно соловьём пел добровольно сдавшийся мне в плен турок. По его словам, получалось, что дрался он как лев, но силы были не равны, и его скрутили, подло напав со спины. После чего, когда остальные израненные русские убрались восвояси, чтобы зализывать многочисленные раны, и мы остались одни, я, собственной персоной, страшно издевался над турецкими подданными, вымещая на беззащитных османах всяческие комплексы. Причинял им немыслимые как моральные, так и физические мучения и, что самое страшное, поносил их возлюбленного султана, Коран и самого Пророка, а также обещал накормить правоверных поганым свиным жиром, дабы они после смерти не попали к Аллаху.

Я дёрнулся было сказать, что он врёт, но тяжёлая рука Грема вовремя легла мне на плечо, заставив замолчать. О’Мейкер же слушал эту ахинею, не выражая ровным счётом никаких эмоций. А когда закончил с последним из турок – пришёл мой черёд рассказывать, как всё было. Правда, в этот раз в присутствии обоих юристов.

В отличие от пленников, мне врать было не с руки, и я честно поведал наблюдателям о случившемся. Начиная с того момента, когда Бельская удалилась в кустики по «своим делам». Естественно, что меня тут же спросили – что это были у неё за дела такие. Пришлось отвечать… хотя было очень неудобно перед Сашенькой. Кстати, завершив допрос, американец не поленился и действительно обыскал наше укрепление на предмет наличия в нём оборудованного отхожего места.

Примерно через полчаса из блиндажа вышла психолог с нашей потерпевшей. Девушка тут же подбежала ко мне, однако хвататься за одежду и прятаться не стала. Видимо, разговор помог, потому что и на вопросы она сразу согласилась ответить, да и рассказала всё, что видела и чувствовала, вплоть до мелочей. В частности, как её, беспомощную, за ноги вытащили на поляну, как срезали ножами одежду и броню, и как я появился в самый последний момент.

Опрос завершили Касимовой, но Леночка в общем-то знала не много, так как видела только последствия. Американец, надев перчатки, аккуратно упаковал изодранную военную форму Бельской, как и нижнее бельё в вакуумный пакет, и собственноручно отнес его к вертолёту, а затем вернулся с массивным чемоданчиком, оказавшимся навороченным военным компьютером.