Ричард Морган - Темные ущелья [litres]

«Оболочка? Камера?»

…перестала катиться ?

– Ах, дочь Флараднама. Какие у них теперь планы на тебя.

Ветром принесло едкий химический запах, и слова прозвучали шепотом на ухо, как будто сам ветер внезапно обрел голос, – Арчет развернулась и увидела в пяти футах от себя фигуру в шляпе с мягкими полями и залатанном плаще морского капитана.

– Кто… – Безжалостный прыгнул ей в руку словно во сне. Она моргнула, не помня, как вытащила клинок. – Кто ты такой, мать твою?

Фигура в плаще кивком указала на ее руку с ножом.

– Очень впечатляет. А можешь сделать то же самое со всеми сразу?

Она взмахнула Безжалостным.

– Я задала тебе вопрос.

– Да. Но он прозвучал не очень-то вежливо. Убежден, если ты приложишь чуть больше усилий, то обнаружишь, что ответ тебе известен. А… ну вот, как я и говорил.

Его слова как будто раздвинули занавес на задворках ее разума. Слова Драконьей Погибели, сказанные два года назад в саду прандергальской таверны, и легкий холодок, который, казалось, принесло ветром, когда он их произнес. «Он отовсюду, где вечно будет слышен океан. Резвится с русалками в волнах прибоя и прочее. Плащ и шляпа – что-то вроде символа».

Такавач. Владыка Соленого Ветра.

– Так это ты говнюк, который отравил моего коня?

Ей показалось, что в глазах под полями шляпы вспыхнули крошечные огоньки.

– Не испытывай судьбу, кир-Арчет Индаманинармал. Ты сейчас не очень-то популярна среди членов Темного Двора.

– Тогда чего же ты хочешь?

– Ой, ну прям не знаю. Как насчет толики уважения? Да, если подумать, это было бы здорово. С учетом обстоятельств. Я ведь не слишком много прошу, верно? Чтобы мы, два бессмертных существа, друг друга уважали?

Арчет пожала плечами.

– Уважение надо заслужить.

– Заслужить? – Шепот, переходящий в хриплую ярость. – Заслужить , блядь? Ты, наглая сучка-полукровка. Знаешь что? Я сдаюсь. Нет, правда. С меня хватит. Честное слово. Это слишком тяжело. Вся эта херня не стоит усилий. Поверить не могу, что ты сейчас такое сказала. Мне, богу-демону, благородному члену Темного Двора. Я, блядь, пытаюсь тебе помочь . – Одной рукой он сердито рубанул по траве, достигающей пояса. Что-то сверкнуло, какой-то яркий осколок, и высокие кивающие стебли усохли и задымились там, где прошла рука Соленого Владыки. – Мы бегаем туда-сюда, отвечаем на молитвы. Мы исполняем желания и швыряемся милостями, пытаемся по ходу дела уравновешивать всякую хрень – потому что, вот так сюрприз, если нарушить равновесие, ни хуя не работает как надо, – и в конечном итоге, после всех гребаных усилий, когда наконец-то даешь о себе знать, являешься , о чем тебя просил каждый долбаный верующий на протяжении последних десяти тысяч лет, – получаешь взамен… вот это?! Знаешь, как такое называется, дочь Флараднама? Сраная неблагодарность – вот как.

– Я не молюсь. Ни тебе, ни кому-либо другому.

– Я и не говорил, что молишься. – Соленый Владыка, казалось, немного успокоился. – Молитва – это гобелен, система разрешений, вшитых в мир Стерегущими Книгу. Способ войти. Это рычаг, который достигает всего и касается всех. Чтобы проникнуть в твое гнусное, зацикленное на самой себе существование, мне не нужно, чтобы молилась ты . Всегда есть кто-то еще.

– Стерегущие Книгу?

– Забудь. Эта хрень не имеет значения. И вообще, я с тобой не разговариваю. Валяй, верши свою дурацкую непродуманную месть за погибшего друга, и поглядим, как далеко ты продвинешься. Поглядим, как близко ты подберешься к шаману Полтару, прежде чем один из кошмарных подарков, которые достались ему от Келгрис, тебя прикончит.

Она моргнула.

– Откуда ты узнал про…

– Ох, ну хватит тупить!

Они стояли лицом друг к другу посреди мягко колышущейся травы. Она смутно подумала, надо ли бояться.

Ножи загудели и тихонько рассмеялись где-то в затылке. Сказали, что не надо.

Она откашлялась.

– Извини. У народа моего отца не было богов. Я не привыкла к…

– Да уж, заметно.

Она снова ощутила неуверенность.

– Ты упомянул Келгрис… полагаю, Квелгриш из Темного Двора. Рингил Эскиат мне говорил, что вы с нею, э-э, как будто бы действовали сообща?

– Ну да, еще один, – проворчал бог. – Не способен проявить ни малейшего уважения к клановым божествам, скорее сдохнет, чем опустит подбородок хоть на дюйм, не говоря уже о том, чтобы встать на колени. Ну, видимо, надо работать с тем, что есть. Только не стоит удивляться, когда они вдруг вывернутся из хватки, чтобы проделать дыру в тебе самом.

– Значит, вы не на одной стороне? – Это прозвучало резковато, поскольку постоянное брюзжание бога-демона начало ее раздражать. – Квелгриш и ты? Вы противостоите друг другу?

Такавач вздохнул.

– Стороны. Противостояния. Добро и Зло. Герои и негодяи. Они и мы. Старая безмозглая песня про деление на два. Послушай, а не растает ли твоя головушка совсем, если ты попытаешься усвоить ужасную правду, которая заключается в том, что на самом деле дела обстоят немного сложнее?

– Не смей, мать твою, относиться ко мне как к ребенку. Думаешь, я не разбираюсь в сложных вещах? Да мой народ управлял делами человечества пять тысяч лет…

– Без нашей скромной помощи ничего бы у вас не вышло.

– …а я сама почти два столетия занимаюсь тем же самым.

– Ну, трудно в это поверить, если послушать, о чем ты говоришь. Зовешь себя бессмертной? И талдычишь про «стороны»? Тебя послушать – банальный человечишка.

– Моя мать была человеком, бесстыжий мудак! – Арчет как будто покачнулась на краю пропасти, ощущая страстное желание упасть. – Поэтому… знаешь что? Иди ты на хер. Мой отец, мой бессмертный отец? Он на ней женился. Он всю свою жизнь помогал людям – мечом и советами. Они были для него достаточно хороши. Значит, они хороши и для меня.

Короткая пауза – на миг ей показалось, что под полями шляпы на лице Такавача мелькнула улыбка.

– Очень рад это слышать, – тихо сказал он.

– Так вы с Келгрис на одной гребаной стороне или нет?

– Это не так работает. – В голосе Соленого Владыки почти слышалась мольба. – Уж ты-то, кир-Арчет, должна понимать. Подумай о пяти тысячах лет, на протяжении которых твой народ пытался управлять делами людей. Подумай о манипуляциях, продлившихся немногим больше твоей собственной жизни и потребовавшихся твоему отцу, чтобы объединить южные горные племена, вывести клан Химранов на путь к воплощению имперских амбиций и так далее. Думаешь, быть богом для этих людей легче?

– Откуда мне знать.

– Правильный ответ: нет. – Всплеск язвительного гнева, но затем тон Такавача снова смягчился. – Послушай, постарайся понять. Попытайся осознать масштаб того, с чем мы столкнулись, беспорядок, который приходится расхлебывать. Приближается буря, мы видим, как она сгущается на горизонте. Мы такое уже видели раньше, мы знаем, как все может обернуться. Двенды возвращаются, во всей своей идиотской красе и мощи, полные решимости вернуть любимый дом предков. Остановить их без помощи кириатов будет… проблематично. Надо кое-что сделать, передвинуть на доске кое-какие фигуры, расставить по местам кое-каких людей. У каждого свои представления о том, как это сделать, но кое-что остается неизменным: правила Стерегущих Книгу. Согласно правилам, которые были использованы для восстановления мира целую вечность назад, нам запрещено прямое вмешательство без просьбы верующего. А главные фигуры – те, кто лучше всех подходят для избранной нами игры, – ни хрена не молятся.