Ричард Морган - Темные ущелья [litres]

Рядом поднялся на ноги Драконья Погибель. Она тоже встала, присоединившись к маджаку.

– Там что, труп? – тихо спросил он.

Кран с визгом и стонами отъехал назад по своей колее, увозя краба с его чудовищными конечностями прочь от люка. Внутри покачивающегося полупрозрачного мешка болтался размытый человеческий силуэт словно тряпичная кукла. Похоже, там было еще и много воды. Крюк резко опустился, и краб осел на пол на своих огромных, беспокойно подергивающихся конечностях. Он выглядел так, словно собирается прыгнуть – Арчет почувствовала, как напрягся стоящий рядом Эгар, да и сама ощутила тот же инстинктивный трепет. Кран опустился еще немного, сеть на спине краба расплющилась на его корпусе, и появились крошечные металлические ручки, которые потянулись к крюку и отцепили его. Освободившись, краб двинулся к ним скачками, и из него на железную палубу все еще текла вода, как из переполненного водосточного желоба.

– Арчиди… – Драконья Погибель вцепился ей в плечо. Он оттаскивал подругу назад, заслоняя от опасности.

– Эг, всё в порядке.

Словно услышав их голоса, краб остановился. Его передние лапы были менее чем в пятнадцати футах от того места, где они стояли: конечности вздымались, словно блестящие черные стволы пальм, до первого шарнира, а затем снова опускались вниз к громоздкому телу, повисшему на высоте в два человеческих роста. Внезапно панцирь накренился, полупрозрачный мешок каким-то образом разделился и его содержимое хлынуло на палубу в потоке морской воды и ила. Маленькие штуковины, формой смутно напоминающие клыки, суетливо бегали и катались туда-сюда – она не сразу их заметила и поняла, что они такое. Поначалу ее вниманием целиком завладел труп, который скользнул по мокрому полу прямо к их ногам.

Им потребовалось несколько секунд, чтобы узнать Илмара Каптала.

Он был в ужасном состоянии. Побелевший, раздутый, пожеванный. Что-то уже проделало рваные дыры в его щеках и выело глаза, и, пока они смотрели, оно выбралось, переставляя мириад изысканных ножек, из ямы, в которую превратилась глазница.

– О, как мило…

– Эг, заткнись. – Она глядела, словно зачарованная. – Посмотри.

Потому что по выбеленному и изодранному ландшафту Капталова лица проворно взбежало что-то крошечное, серебристое, на паучьих лапках. Оно схватило морскую тварь с изящными ножками посередине, вытащило из глазницы, подняло и методично разорвало на части. Убрало куски, аккуратно передав их назад, собрату, а потом погрузилось в дыру на месте глаза и начало вытаскивать оттуда какое-то другое, менее узнаваемое живое существо. Еще более миниатюрные автоматические штучки хлынули из носа и рта Каптала, как серебряная пена, и унесли прочь останки убитого морского создания.

– Требуется чистка, – сказал Стратег бодрым звучным голосом. – И существенный поверхностный ремонт. Но, не считая этого, не вижу серьезных трудностей. Ваш друг не так долго пробыл в воде.

Слова нахлынули, но смысла в тот момент в них не было, и к тому же Арчет все еще была очарована тем, как раздутое тело Илмара Каптала превратилось в поле битвы между ползучими тварями, желающими его сожрать, и миниатюрными серебристыми автоматами, которые хотели их остановить. Мокрая одежда дергалась и шевелилась, тут и там из-под лоскутов ткани – или разодранной плоти – выскакивали какие-то существа и принимались драться…

– Эй, Арчиди. Посмотри на пол вон туда. Разве это не твои ножи?

– Зачем мы остановились?

– К чему такая спешка, Каптал? – Арчет, все еще глядя на Ан-Кирилнар, изобразила деланое равнодушие. Даже сейчас ей было трудно смотреть в лицо воскресшему. – У нас достаточно припасов, нам предстоит долгий путь и, возможно, сражение, когда доберемся до места. Нет смысла переутомляться так рано.

– А кто здесь переутомился? – Дородный имперец упер руки в бока – насколько она могла припомнить, это была нехарактерная для него поза. – Это бойцы, они привыкли поддерживать темп. И не скажу, что нам не хватило отдыха.

– Ну, видишь ли, не все отделались так легко, как ты, – пророкотал Эгар. – Некоторые из этих людей получили ранения, когда корабль разбился. А кое-кому не хватило припасенного жира, чтобы на нем держаться, пока госпожа Арчет не разыщет помощь.

Она обернулась. Драконья Погибель незаметно принял защитную позу телохранителя, готовый закрыть ее от Каптала. С точки зрения того, кто не был в зале с кранами той ночью, реакция до нелепости чрезмерная – она понадеялась, что люди спишут это на возмущение слуги, ведь Каптал подверг сомнению волю кир-Арчет Индаманинармал, доказанной владычицы призрачных городов и помощницы демонов, обитающих в железе, явной фаворитки Соленого Владыки и носительницы клинков, одержимых духами.

И все же…

«Лучше покончи с этим, Арчиди. Пока не дошло до того, к чему никто из нас не готов».

Потому что она до сих пор не имела ни малейшего представления о том, во что превратился Каптал после своего воскрешения, засело ли нечто стальное, с серебристыми конечностями глубоко в кровавом месиве его мозга и управляет им, или Стратег просто призвал его снова к жизни, и он послушался, пролившись дождем искр, как краны, движущиеся по ржавым потолочным рельсам в том ангаре. Что самое главное, она не знала, почему Тараланангарст вообще счел нужным вернуть имперского торговца. Не то чтобы он обладал какими-то навыками, которые чего-то стоили там, куда они направлялись.

Она встретилась с ним взглядом. Были ли его глаза такого цвета раньше? Вроде она помнила их темнее.

– Рада, что вы полны сил, Каптал, – сказала она. – Может, поможете нести кое-что из снаряжения?

Кто-то из мужчин хохотнул, но все звуки стихли, стоило Капталу оглядеться по сторонам.

– Я благородный императорский придворный, – громко сказал он. – И главный спонсор этой экспедиции. Я Илмар Каптал, чей статус подкреплен хартией, которую подписал сам Акал Химран Великий. Я не… ношу снаряжение .

Но ей показалось, что возмущение прозвучало немного наигранно по сравнению с тем, как этот человек разговаривал раньше, пока экспедиция направлялась на север. Что-то в этих словах ее царапнуло, как будто сам Каптал не был до конца уверен в том, что говорил, и сказал он это в той же степени для себя, в какой и для других, – пытался успокоиться и напомнить себе, кто он такой.

Она слышала нечто похожее в голосах нескольких других придворных первого поколения, мужчин, все еще привыкающих к привилегиям нового положения, все еще не вполне способных поверить в жизнь, которую они теперь вели, и намеревающихся доказывать это своим менее удачливым собратьям до тех пор, пока не войдет в привычку. Но еще ни разу она не слышала, чтобы это звучало так напряженно, с таким тихим отчаянием, с каким слова вырвались из сведенного судорогой горла Каптала.