Рэна Фишер - Пробуждение [litres]

В мою дверь стучат так сильно, что последние слова получаются немного неразборчивыми.

Вороны держатся вместе.

– Минуту, – кричу я, доставая из шкафа джинсы и теплый вязаный свитер. Снова стук. Более настойчивый.

– Это Джек. Открой, Эмма!

Полная неразбериха. Я совершенно запуталась в мыслях и эмоциях. Фарран упомянул, что его избили соколы. И у меня не получилось утаить его отсутствие от Фаррана. Моя совесть мгновенно оказывается с крышу небоскреба. Когда я надеваю носки, концентрируюсь на ручке двери.

Чувствую, как дверь открывается. Джек влетает в комнату огромными шагами, словно мчался прямиком с поля битвы. Кожаная куртка и джинсы не могли бы выглядеть еще хуже, даже если бы он искупался в грязной канаве. На лице запекшаяся кровь: у опухшей губы и на висках.

– Вот ведь позор! – кричит Джек, когда оборачивается и громко хлопает дверью.

Я пугаюсь не из-за его внешнего вида, а потому что короткие светлые волосы на затылке не скрывают кровавого пятна размером с кулак. Джек строит мрачную и недовольную гримасу.

– Позор?

– Хуже моего внешнего вида может быть только тот факт, что Фарран сейчас ищет меня, уже как час!

На несколько секунд меня охватывает страх, что он пришел отомстить. В конце концов, я виновата в том, что он разочаровал своего кумира. Впервые осознаю, что интенсивное обучение у Фаррана не прошло даром. Без моего ведома мои мышцы уже напряжены, и я концентрируюсь на любом незначительном изменении лица Джека. Пульс учащается. Глубоко вдыхаю и стараюсь успокоиться.

Урок 1: Никогда не выпускай противника из поля зрения. Прочитай по его лицу, что он планирует сделать дальше.

– Мне тоже прошлось несладко, – медленно говорю я и смотрю, как он напрягается. Дрожь распространяется по его телу. Но затем его лицо расслабляется, и кулаки разжимаются, когда он идет ко мне и останавливается перед кроватью. В голове звенят тревожные колокольчики.

– Да. Могу себе представить, – Джек глубоко вздыхает.

Вода стекает с его одежды на пол. В тишине удары отдельных капель звучат как зловещий дождь утекающей жизни. Я подавляю страх, вытираю волосы полотенцем и кладу его рядом.

– Теперь сними мокрую куртку и сядь, прежде чем затопить всю комнату.

Он моргает в замешательстве, затем уголки его рта дергаются.

– Эмма, если бы я не знал тебя лучше, то пришел бы сейчас к очень глупым мыслям.

Джек снимает верхнюю одежду, бросает на пол рядом с собой и падает на кровать. Его джинсы оставляют следы грязи на белом полотенце.

– Очень смешно, – улыбаюсь я в ответ. Лед треснул. Напряжение сменяется любопытством.

– Ты действительно встретил Филлис Кейн?

Он кивает, и его глаза темнеют.

– Она треснула меня крышкой от мусорного бака. – Я прикусываю губу. Джек замечает это и угрожающе поднимает указательный палец. – Если рискнешь сейчас засмеяться, придушу.

Покачав головой, он тянется через мое плечо за салфеткой на прикроватной тумбочке и начинает вытирать лицо и волосы.

Я вздрагиваю, наблюдая за тем, как белая бумага покрывается красными пятнами, и игнорирую его последнее ядовитое замечание.

– Сходи к врачу.

– Слишком занят. У тебя случайно нет дезинфицирующего средства для обеззараживания и лекарства от головной боли?

– Конечно. Но травмы лучше осмотреть.

Рада, что могу дать ему передохнуть, чтобы успеть успокоиться. Вскакиваю и бегу в ванную. Когда пытаюсь найти дезинфицирующее средство в шкафчике за зеркалом, во мне закрадывается подозрение, будто забыла про что-то важное. Но стоит мне снова открыть дверь, как взгляд встречается с пустой кроватью. Точно, блокнот!

Ноги ослабевают. Джек стоит у окна примерно в метре от письменного стола и моих заметок, глядя в темноту. Он заметил последние слова? Черт возьми! Мои чувства к Эйдану и Фаррану на открытой странице. Руки дрожат, когда я проскальзываю между ним и столом, кладу дезинфицирующее средство рядом и протягиваю ему чашку с водой вместе с таблеткой. Пока он глотает, я быстро закрываю блокнот, кладу на него пенал и торопливо запихиваю все в рюкзак.

– Ежедневник или любовное письмо? – насмешливо комментирует Джек.

Я облегченно качаю головой, потому что он не дочитал до конца.

– Всего лишь письмо подруге, – хватаю флакон для отвлечения внимания, – надеюсь, дезинфектор не будет жечься.

Лицо Джека кривится, пока я обрабатываю рану. Он рассказывает мне о нотациях Фаррана и о том, что Каллахан уже летит на своем частном самолете в Нью-Йорк, что, похоже, не вызывает восторга у Фаррана. Я кусаю нижнюю губу. Он определенно захочет расспросить меня об Эйдане лично. Не нравится мне такой расклад!

– У них всегда была такая неприязнь? Они ведь знают друг друга вечность.

– Понятия не имею. Ну, есть определенное напряжение. Думаю, всем трудно поладить с Каллаханом. А с тех пор, как исчез Эйдан, он сильно изменился.

Он, так сказать, мутировал из орка в Саурона [11].

– Эмма, мне известно, что у тебя есть все основания в мире сердиться на Эйдана. Но он все еще ворон, а вороны должны…

– Держаться вместе? – я заканчиваю предложение и закатываю глаза. – Понимаю. Значит, ты появился здесь не для того, чтобы я попробовала себя в роли медсестры, да?

Джек обходит вокруг моего стола. Из-за настольной лампы позади него светлые волосы сияют, как нимб. Его лицо торжественно и настолько серьезно, что мне хочется убежать. Я предвижу то, что он собирается сказать. Но в итоге просто стою и жду, смотрю, как он открывает рот, двигает губами. Холодный пот вспыхивает на моей коже, а кровь шумит в ушах. Плохо то, что каждая клеточка во мне уже кричит об этом. И я просто ждала, чтобы он все озвучил.

– Помоги освободить Эйдана. Это единственный способ снова завоевать расположение Фаррана, – твердит он настойчиво.

Я закрываю глаза и борюсь с предательским чувством счастья, которое возникает во мне.

– Нет проблем, – голос слегка дрожит, – думаю, у меня небольшой должок перед тобой.

Какая же ты обманщица!

Они знают.

Надеюсь, им понадобится немного больше времени, чтобы окончательно убедиться. Дождь стучит по лобовому стеклу такси, неумолимо приближая меня к загадочному прошлому. Плохо, что я и понятия малейшего не имею, кто «они».

Еще хуже, они знают, кто я. Это делает меня уязвимым. Они могут рассказать мне что угодно, а я смогу проверить, правда ли это. И виной тому телефонный разговор, который не продлился и минуты.

– Хочешь поговорить с Макэнгусом? – невинно спросила моя спутница, я не отреагировал сразу. – Раньше вы жили вместе.

– С удовольствием.

Что плохого в обмене несколькими вежливыми словами? Но после короткого телефонного звонка девушка борется с ужасом и состраданием на лице.