Рэна Фишер - Пробуждение [litres]

Через несколько минут он уже в квартире Эми Грей.

Лестничная клетка находится в хорошем состоянии по стандартам Нью-Йорка. Тем не менее в воздухе висит неприятная смесь прогорклого жира, дыма и хлорки. На белых стенах вмятины и грязь.

Пальцы Якоба крепко сжимают ручку двери в квартиру, когда он фокусирует свой дар на замке. Внутри его приветствует тьма. Либо Грей нет дома, либо судьба Эйдана не так беспокоит ее, как он подозревал. Макэнгус осторожно входит через узкую щель и закрывает дверь. В тот момент, когда в его голове проскальзывает мысль, что Ричард тоже мог ошибиться и вороны Фаррана скрываются в квартире Эми, перед ним вспыхивает яркий белый свет. Якоб закрывает глаза и приоткрывает рот от удивления, но прежде чем успевает сказать что-то, чувствует прохладный металл возле виска и в то же время слышит мужской голос с явным латиноамериканским акцентом:

– Руки вверх и на колени!

Мысли Макэнгуса хаотично мечутся. Не ворон. Они знают о телекинезе и немедленно вырубили бы его, чтобы он не успел причинить им вред, вместо того, чтобы держать под прицелом. В доме Эми грабители?

Якоб решает сначала следовать приказу, надеясь разобраться с ситуацией по ходу, и кладет руки на затылок. Потолочный светильник загорается, и перед ним возникает удивительная картина.

Миниатюрная женщина лет сорока с собранными в хвост волосами, в черных пластиковых очках, подозрительно смотрит на него карими глазами. В правой руке она держит фонарик, в левой – огромную бейсбольную биту.

– Вы хотите убить меня этим? – удивляется Якоб.

Глаза женщины превращаются в узкие щелочки, в то же время кто-то так сильно ударяет его по затылку, что он бьется подбородком о грудь и прикусывает язык. Якоб плавно поворачивает голову в сторону.

Акцент мужчины ввел его в заблуждение. Старый психиатр, о котором говорил Эйдан, стоит рядом с ним. Снова ошибся. Не первый раз за день.

Ты становишься беспечным, Якоб. Если продолжишь постоянно думать только об Эмме, Фарран легко разделается с тобой.

Рядом стоит широкоплечий парень лет восемнадцати, бритый под ноль, в рваной одежде и берцах. С осторожным взглядом человека, который сражался с раннего детства. Шрамы на лице, татуировки и пистолет в мускулистой руке говорят о его жизни больше, чем он сам смог бы рассказать.

– Смотри в пол, или я прострелю тебе ногу.

Только этого не хватало. Тогда им придется лечить еще и его.

– Кто вы? Где Томас? Хотите за него выкуп? – Эми Грей спрашивает, и ее голос дрожит.

Якоб разглядывает паркетный узор. Вот почему следовало отправить Филлис. Его дипломатические навыки оставляют желать лучшего, впрочем, как и терпение. Если он не сделает все быстро, то до утра Ричард не дотянет. Хотя, возможно, за этим сокол и послал именно его.

– Послушайте меня внимательно, миссис Грей. Я не собираюсь стоять на коленях, как перед священником в исповедальне, и рассказывать вам историю, словно роман. Я знаю, где парень, и нам нужна ваша помощь. Так что держите своего милого друга подальше от меня, и давайте обсудим ситуацию спокойно, прежде чем я…

Резкий смех прерывает его, и дуло пистолета снова давит на висок.

– Прежде чем что, идиот? Я пристрелю тебя как крысу, если не скажешь, куда пропал Томас…

Остальная часть предложения тонет в удушающем крике, когда парень пролетает мимо Эми через коридор и ударяется о дверь. Пистолет, как бумеранг, скользит по полу обратно к Якобу, который ловит его правой рукой и встает. Слышится громкий бум, Эми роняет бейсбольную биту и падает на пол. Бледная, с широко раскрытыми глазами, она пятится назад.

Она неопасна. Сконцентрируйся на парне.

Он распрямляется со стоном. Что-то проносится перед Якобом. В последнюю секунду он замечает нож, который молодой человек швырнул в него. Макэнгус кидает его обратно с помощью телекинеза, оружие мчится к владельцу и втыкается в деревянную дверь в сантиметре над его головой.

Молодой человек кашляет от испуга.

– Прекрати, иначе ты можешь навредить миссис Грей! – приказывает Якоб.

Именно она сейчас стоит в середине прохода с вытянутыми руками.

– Пожалуйста, не трогайте его! Ему всего семнадцать!

Да. И он просто прикончил бы меня ножом, если бы я не остановил его. Но Якоб молчит. Сейчас ему нужно успокоить ее, поэтому он вытаскивает патроны из оружия и отталкивает их ногой. Грей все еще медленно пятится. Он следует за ней дальше по проходу, мимо полуоткрытой двери комнаты, из которой доносится запах кофе, и отдает ей пистолет.

– Вот, возьмите уже! Но не возвращайте это ему, пока не выслушаете меня.

Она протягивает руку. Эми выглядит очень испуганной, но при этом ее хватка удивительно крепка.

Якоб озадаченно поднимает голову. Долю секунды он видит относительное спокойствие в ее глазах, прежде чем она опускает веки и шепчет удушливым, слезным голосом.

– Что вам нужно? Почему Томас…

Дальше Якоб не расслышал. Здесь что-то не так. Черт побери, дверь!

Но когда Макэнгус собирается развернуться, уже слишком поздно. Короткая, острая боль пронзает его затылок. Он видит прозрачную стеклянную пробирку, летящую на пол. Якоб падает рядом с Эми, уворачиваясь. Внезапно слышит громкий шум в ушах. Силуэт старика в очках в золотой оправе движется перед ним и расплывается в море цветов, ведущих в темный тоннель, выход из которого становится все шире и шире, и Якоб словно проваливается в черную дыру.

Я лежу на кровати и смотрю в потолок.

Ничего не происходит в течение добрых двух часов. События в офисе Фаррана крутятся в бесконечной петле. Признание в том, что он хочет контролировать мою жизнь, повергло меня в шок.

Никто в мире не значит для меня больше, чем ты.

И все же он убил бы меня, если бы я отвернулся от него. Монтгомери не прав. Для Фаррана Sensus Corvi – это не просто способ получить власть или богатство, а смысл жизни. Он посвящает себя школе с таким же религиозным рвением, как и фанатики, которые предают собственные потребности и чувства во благо «большой цели». Что бы то ни было. В случае с Фарраном главную роль играют люди с необычайными дарами.

Холод бежит по кончикам пальцев, когда я думаю о том, как ловко избежала смерти и насколько тонка нить, по которой мне предстоит следовать за своим наставником через пропасть. Натягиваю одеяло еще выше, чтобы согреться. Беспомощное лицо Эйдана, когда его родители ворвались в комнату, было переполнено болью, как открытая рана. За моими закрытыми веками его чудесные глаза будто умоляют остаться с ним.

Но как я могла помочь ему встретиться с родителями, которых едва знаю и вообще не переношу на дух?

Полностью игнорируя меня, Джеймс Каллахан поспешил к Эйдану и схватил его за руки. Этот взрыв эмоций ужасно удивил всех присутствующих, даже мать Эйдана, которая боролась со слезами и явно теряла самообладание. Однако мне удалось воспользоваться этой возможностью и поспешить к выходу, прежде чем Клэр закрыла дверь кабинета.