Фрэнсис Хардинг - Свет в глубине [litres]

– Ставок больше нет? – спросил аукционист. – В таком случае…

Он взял перо и потянулся к чернильнице, чтобы записать детали сделки в большой книге. У Харка потемнело в глазах. Сочиненная им история была его последним шансом, но ее оказалось недостаточно. Грудь стеснило, и он не сразу осознал, что перо аукциониста замерло над чернильницей.

– Мэм? – спросил он. – Это ставка?

Харк повернулся и уставился на женщину с моноклем, которая подняла руку.

– Да, – подтвердила она. – Ставка.

Названная ею сумма была небольшой, но все-таки вдвое выше предыдущей. Харк видел, как мужчина со шрамами оценивающе оглядел его. Худое тело и слабые руки явно не подходили для работы веслами. Торговцы людьми были не против купить его за медяк. Но только если медяк не был фальшивым. Поэтому они дружно замотали головами. Аукционист кивнул женщине и записал детали сделки. Харка поспешно вывели из зала и втолкнули в маленькую боковую комнату.

От облегчения он даже обмяк. Ему позволили сесть у стены, и он скрючился на полу, слишком оцепеневший и уставший, чтобы обращать внимание на свое окружение, даже на тех осужденных, которых по одному вводили в комнату. Он выжил. Он точно выживет. Сейчас Харк не мог думать ни о чем другом, даже когда клерк в серовато-коричневом камзоле стал осматривать его и допрашивать. Есть ли у него татуировки? Нет ли недостающих зубов? Заметных увечий?

Харк машинально отвечал на вопросы, позволил клерку измерить его руки и ноги и переписать шрамы, хотя знал причину такого осмотра. Если он попытается сбежать от новой хозяйки, эти приметы помогут его разыскать. Далее художник со скучающим видом нарисовал его портрет. Харк оглядел весьма нелестный для него набросок худого лица со впалыми щеками и представил объявления о розыске, расклеенные по пристаням всего Мириеда.

Прошло полдня, прежде чем новая хозяйка Харка наконец пришла его забрать.

– Прошу вас прижать личную печать к воску. Вот здесь, доктор Вайн, – со всей возможной учтивостью попросил сопровождавший ее клерк. – Через час все бумаги будут готовы.

Теперь, когда женщина подошла ближе, Харк заметил некоторые особенности. Крошечные светло-лиловые точки в карих глазах. Маленький островок мертвенно-бледной кожи у правого виска, почти скрытый темными волосами. Это были метки , не слишком выделявшиеся, но все же верные признаки того, что она много времени провела с боготоваром или с водой Подморья. Со временем оба этих занятия непредсказуемым образом меняли тело, и никто не знал почему. Небольшие метки были вполне обычным явлением, особенно среди работавших на глубоководных субмаринах и фабрике клея, производимого из боготовара.

– Хотите, чтобы ему надрезали ухо? – спросил клерк.

Харк умоляюще взглянул на хозяйку. Уши закоренелых преступников часто надсекали. Если насечек было три, следующий арест означал немедленную отправку на виселицу. Пока что Харку удавалось избегать этого наказания.

– Ни к чему, – ответила доктор.

Харк покорно держал язык за зубами, пока наконец клерк не ушел. Пришла пора сменить тон – добавить немного застенчивости, чтобы смягчить новую хозяйку. Поэтому он рискнул улыбнуться – едва заметной печальной улыбкой.

– Я очень рад, что вы меня купили, – признался он, делая вид, будто голос прерывается от волнения. – Спасибо. Я… я уже подумал, что придется идти на галеры.

– Так и было, правда?

Доктор сунула руки в карманы длинного коричневого жакета:

– Ну, я решила, что тебе не повредит немного подергаться, маленькая ты скользкая змейка! – громко рассмеялась доктор, увидев растерянное лицо Харка. – О, не смотри на меня глазами тюлененка! Вся твоя история – куча вонючей требухи, так ведь?

Харк мог бы возразить, но интуиция подсказывала не делать этого. Он смело встретил взгляд доктора.

– Да, – признался он. – До последнего словечка.

– Я так и подумала. Поэтому и купила тебя. Ты хороший лжец, мне как раз такой нужен.

Веснушчатая девчонка ждала около аукционного дома и не сводила глаз с дверей. Наконец толпа заволновалась. Головы стали поворачиваться, шеи вытягиваться. Лица придвигались ближе друг к другу, губы шевелились, что-то шепча. Люди столпились возле боковой двери аукционного дома, закрыв девчонке обзор. Она торопливо забралась на покатую крышу соседней сильфонной лавки, заработав лишь безразличные взгляды тех, кто стоял в очереди, чтобы с помощью кузнечных мехов наполнить бутыли сжатым воздухом.

Из боковой двери появилась группа носильщиков с тяжелыми ящиками. Отряд вооруженных людей тем временем сдерживал напиравших зевак и искателей удачи, чем возбудил жадное любопытство толпы. Только внимательные глаза веснушчатой девочки заметили две фигуры, выскользнувшие из двери пару мгновений спустя, одной из которых был Харк, купленный мальчишка, тащившийся за новой хозяйкой с видом провинившейся собаки.

Девочка последовала за этой процессией на некотором расстоянии, продолжая наблюдать за мальчишкой, женщиной и ящиками, вскоре оказавшимися на небольшом шлюпе с серыми парусами. Когда толпа начала редеть, девчонка пробралась на причал и подошла к знакомому – поцелованному морем рабочему пристани. Тот почтительно приветствовал ее, жестами назвав по имени, которое она теперь предпочитала остальным, – гибрид двух разных знаков: «Большие глаза. Внезапный шторм». Получив ответы на вопросы о судне и месте назначения, девочка вернулась к матери и рассказала обо всем, что узнала.

«– Мальчишка нас выдал?» – спросила Ригг.

«– Словом не обмолвился, – знаками ответила веснушчатая девочка, – но болтун невыносимый».

Его длинная история взбесила ее. Даже при ее умении читать по губам делать это на расстоянии было утомительно, особенно когда парень начал вертеть головой, отвечая на вопросы публики. Ей приходилось постоянно додумывать то, что она не успевала прочесть по его губам, и это очень выматывало и выводило ее из себя.

«– Что ты о нем думаешь?» – просигналила Ригг, прищурившись.

«– Скользкий», – немного подумав, ответила дочь. При этом она использовала жест, означавший «угорь». Язык жестов Мириеда произошел от знаков, которыми обменивались подводники, чтобы общаться под водой.

«– Если он попытается сдать нас, мы знаем, где его найти», – ответила Ригг, пожав плечами.

«– Друг его мне тоже не нравится», – неожиданно добавила девочка.

«– Тебе никто не нравится, – отмахнулась мать. – Посмотрим, как он себя поведет. Прошлой ночью он был хорош, верно? Мы получили что хотели».

Контрабандистка провела пальцами по большой темной сфере, лежавшей на полу подвала. Страхофонарь мерцал на поверхности боготовара, обточенной морской водой.