Дмитрий Туманов - Этюд в розовых тонах [litres]

– Увы, мой друг, увы… Но идем далее. Первый контракт может осложнить тебе жизнь лишь в некоторых регионах мира. В России, например, или в Китае. Но второй – это уже клеймо всемирного значения. Согласно ему ты присягаешь на верность Исламскому халифату – глобальной сетевой террористической организации.

– Вот как? Наши работодатели и с террористами сотрудничают?

– Это вряд ли. Единожды замажешься – потом вовек не отмажешься. А у Ротшильдов предостаточно и чистых инструментов влияния. Да и договор с Халифатом – откровенный фальшак. Но эта сребролюбивая контора за умеренную мзду с удовольствием подтвердит, что ты являешься их полномочным эмиссаром в Великобритании. А этого уже достаточно для того, чтобы в любой так называемой цивилизованной стране мира тебя задержали и передали по экстрадиции в Лондон. Пожалуй, только в России это не сработает – на Туманный Альбион у нас выдачи нет. Но мне это, к сожалению, уже не поможет – на родину мне возвращаться нежелательно.

– Я так понимаю, это еще не все?

– Именно. Имеется еще один документ, подписывать который мне не довелось. Более того, я даже не знаю, что там. Этот документ запечатан темной пленкой, вскрывать которую нельзя – текст документа исчезнет на свету. Однако в пленке имеется маленькое окошко – вполне достаточное для подписи.

– И чем же мне грозит подпись на документе, который нельзя вскрывать?

– Видишь ли, в нашем мире есть некая тайная организация – наподобие масонского ордена, но только гораздо более молодая и более засекреченная. Это – наследники нацистской оккультной организации «Аненербе». В тридцатых годах прошлого века оккультисты «Аненербе» установили телепатическую связь с некоей внеземной цивилизацией, которая передала им секреты достижения великого могущества. И в том числе технологию создания сверхчеловека. Эта технология предполагала, что паранормальным способностям можно обучить любого человека – через пробуждение и концентрацию его внутренней энергии.

Впрочем, воспользоваться полученными знаниями нацисты тогда не сумели. Или же попросту не успели – во время Второй мировой войны исследования в этом направлении были свернуты, а руководители этой оккультной организации, включая и самого президента «Аненербе» Генриха Гиммлера, в итоге либо покончили с собой, либо были приговорены к казни на Нюрнбергском процессе, признавшем «Аненербе» преступной организацией.

Но на самом деле истинные хранители внеземных тайн ушли в глубокое подполье, где и пребывают до сего времени. При этом все разведки мира со времен Второй мировой войны ведут тайную охоту за нацистским наследием. Именно этот документ и является свидетельством того, что его подписант состоит в рядах хранителей сокровенных знаний. Потому что покрывающая его гибкая пленка, которая между прочим, прочнее металла, не значится среди технических достижений человеческой цивилизации. Не спрашивай меня насчет происхождения этого документа – я не знаю, как нашим работодателям удалось раздобыть этот артефакт.

– Так может, они сами – оттуда ?

– Это вряд ли. Во-первых, семейство Ротшильдов многие десятилетия находится в свете и на свету. А во-вторых, и это гораздо более существенно, все, что мы делали в рамках проекта нейроинтерфейса, базировалось на передовых результатах исключительно земной науки. Если уж в этом деле и имеется что-то сверхъестественное, так это ты сам. А точнее – то, что с тобой происходило, когда твой нейроинтерфейс включился в первый раз.

– А они знают про это?

– Ни к чему им знать про это, – недобро ухмыльнулся Арефьев и заговорщицки мне подмигнул. – Я как-то не горю желанием оказаться в бедламе, на соседней койке рядом с тобой. Да и ты, наверное, тоже. Поэтому пусть эти удивительные события останутся нашим маленьким секретом. Кстати, а ты сам ничего не хочешь добавить на эту тему? Ведь у тебя в голове определенно что-то происходит, тут даже к гадалке не ходи.

– Определенно да, – вздохнул я и устремил взгляд на незримого для всех, кроме меня, черного котяру.

Смайлик явно начинал нервничать – псевдокот настороженно крутил головой и время от времени вздыбливал шерсть на хвосте. Как бы сюда не заявился его рыжий противник… В прошлый раз непонятно было, кто из них победил. Скорее всего, силы оказались примерно равны, и вопрос победы в кошачьей драке решался сочетанием боевого настроя и удачи.

Похоже, время ожидания истекает. Пусть мне и хочется побольше узнать о моих будущих работодателях, но, видимо, тему эту придется отложить в долгий ящик. И Арефьеву тоже придется умерить свое любопытство – не доверяю я ему пока. Да и вряд ли когда-то буду впредь безоглядно доверять человеку, который фактически привел меня на заклание как жертвенного барашка.

А вопрос о том, подписывать или нет, вообще не стоит. Я готов добровольно на любой жертвенный алтарь взойти, лишь бы с моими любимыми и дорогими ничего не случилось. Так что я сейчас любой счет подпишу. Но потом, если мне только представится такая возможность, кое-кто сполна расплатится по этому счету.

– Сколько у меня свободного времени по максимуму? – спросил я, спешно подписывая предложенные бумаги.

– Завтра в десять служебный автомобиль доставит тебя в мальтийский офис компании. В настоящий офис, – ответил Арефьев, видимо, не ожидавший, что все пройдет так гладко. – Там будет подписание трудового контракта, инструктаж, обучение и знакомство с сотрудниками.

– До того времени я могу оставаться на этой, э-э… вилле?

– Да, но… зачем?

– Это – мой маленький секрет. И еще одна просьба: у ваших сицилийцев имеются наручники?

– Хм… Сейчас узнаем, – удивленно произнес Арсений Петрович и, поднявшись с кресла, вышел в коридор. Через пару минут он вернулся с парой пластиковых хомутов. – Только такие нашли. Годятся?

– Сойдет, наверное, – ответил я, беря кресло и направляясь в смежное помещение, безошибочно определенное мною как санузел. – А теперь слушайте. Скрыть это от вас я не смогу. Да вы теперь и сами не уйдете, хоть вас палкой прогоняй. Если вы действительно хотите узнать, что творится в моей проапгрейденной черепушке, пристегните меня наручниками к водопроводной трубе. И ни в коем случае не отстегивайте, что бы со мной ни происходило. А в таком виде можете даже и пообщаться.

– Пообщаться с кем? – осторожно спросил Арефьев.

– С тем, кто займет место в моей голове. Не знаю, кто в этот раз там окажется. Будем надеяться на лучшее, но… готовиться к худшему, – многозначительно произнес я, еще раз указав на наручники. – Исключительно ради вашей безопасности. Понимаете, что я имею в виду?

– Понял, не дурак. Еще раз схлопотать по морде желания не имею, – сосредоточенно кивнул Арефьев, притянул хомутами мои запястья к холодной и влажной водопроводной трубе и притащил второе кресло. – Когда начинаем?