Роджер Желязны - Ружья Авалона [litres]

– Я и сам хотел бы знать это. Наверно, да, по крайней мере этого стоит ожидать. А потому все должно закончиться прежде, чем он успеет отсюда добраться до Янтарного Королевства по сигналу тревоги. С подкреплениями, конечно… сам-то он может попасть в Амбер мгновенно, если кто-нибудь оттуда поможет. Но толку от этого будет мало. Нет, он не станет разрывать Амбер на части, он будет с тем, кто сохранит в целостности всю страну, – в этом я уверен. Если я свалю Эрика, Бенедикт захочет, чтобы борьба немедленно прекратилась, и примирится с тем, что трон достался мне. Просто чтобы положить конец усобице. Но поначалу мои действия он не одобрит.

– Вот и я о том же. А из-за всего происходящего между вами не прольется кровь?

– Едва ли, это просто политика. Мы с ним знаем друг друга целую жизнь и всегда лучше ладили между собой, чем с Эриком.

– Понятно. Раз мы сейчас вместе и Авалон теперь в руках Бенедикта, я подумал: а как он отнесется к моему возвращению сюда когда-нибудь потом?.. Не возненавидит ли меня за помощь тебе?

– В этом я очень сомневаюсь. Он раньше не был мелочным.

– Тогда сделаем еще шаг. Господу ведомо, что я опытный воин, и если мы сумеем захватить Авалон – это будет неплохим доказательством. Раз теперь он безрукий, как ты думаешь, не захочет ли Бенедикт взять меня командиром своего ополчения? Местность я знаю прекрасно. Могу отвести его на Терновое поле и описать подробности битвы. Клянусь пеклом! Я могу недурно послужить ему, не хуже, чем тебе. – И он расхохотался. – Прости. Лучше, чем тебе.

Я усмехнулся и приложился к бокалу.

– Сложновато будет, – сказал я. – Конечно, идея неплохая. Впрочем, едва ли он тебе доверится. Такая комбинация слишком уж пахнет моими кознями.

– Проклятая политика! Но я же не суюсь в нее! Мое дело – солдатское, и я люблю Авалон!

– Верю. Только зачем ты ему?

– Однорукому властелину не обойтись без хорошего полководца. Он мог бы…

Я было рассмеялся, но быстро умолк, памятуя, что смех разносится далеко, да и чувства Ганелона следовало щадить.

– Очень жаль, – сказал я. – Извини меня, пожалуйста. Ты не понимаешь. Ты просто не понимаешь, с кем ты говорил вчера в палатке. Быть может, он показался тебе обычным человеком… и калекой к тому же. Это не так. Я боюсь Бенедикта, даже сейчас. Он иной, не такой, как прочие, и в реальности, и в Царстве Теней. Он – Владыка оружия в Амбере. Ты можешь себе представить тысячелетие? Тысячу лет? А несколько тысячелетий? Можешь ли ты представить себе человека, который все это время почти каждый день проводит хотя бы несколько часов с оружием… или за тактикой и стратегией? Ты встретил его в крошечном королевстве во главе малюсенького ополчения; конечно, на заднем дворе хорошо ухоженный сад – только не обманывайся. Вся военная наука умещается в его голове. Он часто странствовал из Тени в Тень, чтобы просмотреть все варианты какой-нибудь битвы в слегка изменившихся обстоятельствах, проверяя свои теории. Ему приходилось командовать такими громадными армиями, что шли бы мимо тебя днями, и конца колоннам не было бы видно. И хотя сейчас он испытывает временное неудобство из-за потери руки, я бы не хотел встретиться с Бенедиктом в поединке – с оружием или врукопашную. К счастью, он не рвется к трону, иначе уже сейчас занимал бы его. И если бы он только захотел этого, я бы отказался от своих претензий в тот же момент и присягнул ему. Я боюсь Бенедикта.

Ганелон долго молчал, а я еще раз приложился к выпивке – в глотке пересохло.

– Этого я, конечно, не представлял, – произнес он, помедлив. – И теперь буду счастлив, если он просто позволит мне вернуться в Авалон.

– Ну, на это он согласится. Я знаю.

– Дара получила от него сегодня известие. Он решил сократить свое пребывание в поле. И вернется сюда – скорее всего утром.

– Проклятие! – сказал я, вставая. – Значит, надо торопиться. Надеюсь, Дойль приготовил состав. Утром следует отправиться к нему и все забрать. Я хочу быть подальше отсюда, когда Бенедикт вернется.

– Значит, красотулечки уже у тебя?

– Да.

– Не покажешь?

Я отвязал мешочек от пояса и передал ему. Ганелон открыл его, высыпал несколько камней на левую ладонь и повертел их пальцами правой.

– Не слишком-то броски, – заключил он. – Конечно, в темноте судить трудно. Подожди-ка! Блестит! Нет…

– Это необработанные камни. На твоей ладони поблескивает целое состояние.

– Удивительно, – промолвил он, стряхивая их обратно в мешочек и завязывая его. – Для тебя это оказалось так просто.

– Ну, не так уж и просто.

– И все-таки иметь возможность так быстро собрать состояние – не к добру.

Он передал мешочек мне.

– Я пригляжу, чтобы у тебя оказалось состояние, когда наши труды завершатся, – заверил я. – Так сказать, компенсация, если Бенедикт не предложит должности.

– Теперь я знаю, кто он, и более прежнего стремлюсь когда-нибудь ему послужить.

– Посмотрим. Может, и удастся.

– Спасибо, Корвин. Как будем отъезжать отсюда?

– Сейчас я хочу, чтобы ты отдохнул: вставать придется рано. Стару и твоему Огнедышащему предстоит везти груз, хотя это и унизит их достоинство. Думаю занять у Бенедикта фургон и на нем отправиться в город. Мне придется подпустить тумана в обстоятельства нашего отъезда. Едем прямо к ювелиру Дойлю, получаем товар, грузим и сразу же исчезаем в Тени. Чем скорее все проделаем, тем труднее будет Бенедикту нас догнать. Нужно иметь в запасе хотя бы половину дня, тогда все в порядке.

– А зачем ему так поспешно пускаться в погоню?

– Он не верит мне ни на грош, и совершенно справедливо. Бенедикт просто выжидает, пока я сделаю ход. Он знает, что я ищу здесь нечто, но не знает, что именно, и хочет выяснить, чтобы отвести еще одну угрозу от Амбера. И когда он убедится, что мы смылись, то поймет, что я нашел нужное, и явится посмотреть.

Ганелон зевнул, потянулся, потом допил вино.

– Да, – согласился он. – Сейчас лучше отдохнуть, чтобы хватило сил торопиться. Теперь, узнав побольше о Бенедикте, я не так удивлен, как обескуражен, и хочу еще кое-что тебе рассказать.

– Что же?

Он тихонечко поднялся, осторожно указал бокалом вдоль тропы.

– Если ты направишься в ту сторону, выйдешь за забор в конце этого сада и углубишься по ложбине в лес, а затем сделаешь сотни две шагов, то по левую руку окажется рощица: там на глубине фута три под сучьями и листьями укрыта свежая могила. Я обнаружил ее сегодня, когда гулял и остановился облегчиться…

– Откуда ты знаешь, что это могила?

Ганелон усмехнулся:

– Так обычно называют ямы, если в них зарыты человеческие останки. Она не слишком глубокая, я слегка поковырял шестом. Их четверо – трое мужчин и одна женщина.

– Убиты недавно?