Марик Лернер - Выбор жизни [litres]

– Понял! – сказал, поспешно кивая. – Ты у нас колдун.

Последнее автоматически на русском.

– Много сил отнимает, – произнес Уолш. – Курсе – это плохая витчкра. Желать бас.

Этого слова мы тоже не проходили, и последовала демонстрация. Напряженная морда, взмах руками, и кто-то с вываленным языком падает. Похоже, бас – это смерть, а курсе – проклятие. Ух ты, еще и такое видит!

– Да, – киваю. – Воевать, меня ударять. Хотеть привязать для не убежать.

На самом деле – чтобы не сводил счеты. Смерть убийцы от моих рук автоматически вызывала мою гибель. Я все равно его прикончил за отца. Воина Наставник из меня сделал, но я не простил ему прежнего. Сначала хотел устроить несчастный случай на манер упавшего на голову бревна, но не стал проверять, подходит ли такое под определение «от рук». Решил получше придумать. Полагаю, запомнили крепко и сделали выводы. Уж больно нестандартный выход из положения придумал. Фильмы ужасов смотрели? А я применил на практике киношную мудрость. Веревка пережигается через определенный промежуток времени свечой, и сам себя насаживает на острие. А я спокойно ухожу в последний момент на Землю. Но вот назад ни за какие миллионы не сунусь. Может, заклятие и с задержкой сработает. Хотя Лаза после смерти папы и нет, но в глубине души боюсь вновь нарваться на тот мир. Если бы сдуру поделился с каким психологом, до сих пор жрал бы успокоительное, и никто не пустил бы работать официально Тенятником. Но уж если чему меня и научили в Том мире – это тому, что надо идти страху навстречу и плевать на него. «Больше всего я боюсь испугаться», – говорил Наставник. И он не трусил, даже когда понял, что ему уготовано.

– Не вижу узлов, – сказал Уолш огорченно. Он не стал переспрашивать и явно разобрался в моих речах. – Филид второй, не друид.

Я опять ничего не понял, зато уловил знакомое слово. Ага, любители деревьев: кельты здесь оставили след.

Последовали очередные рисунки и куча жестов. Выяснилась достаточно любопытная деталь. Использующие магию делятся на друидов, филидов и барлов. Не бардов, как у приличных кельтских народов! Барды у них существуют, однако сами по себе, вне иерархии, вместо скоморохов, как решил по пренебрежительным пояснениям. Рисунки человечков уменьшающегося размера. И каждая ступенька имеет три категории. Переход из одной в другую при сдаче экзамена на мастерство. Внутри группы бывает достаточно часто. Между – большая редкость. В подробности он углубляться не захотел, заявив про недостаток у меня знаний. Но лично Уолш, получается, где-то в самом центре табели о рангах. Середнячок. Совсем не отличник. На что же способны друиды? Лечить? О нет. Это обычно первая категория филидов, хотя и он кое-что может.

– Тебе могу сломать, – опять новое слово, но достаточно показать руками на палочке, – проклятие, – произнес он с гордостью.

Я не колебался ни минуты. Очень редко вспоминал о висящем на мне обещании смерти, но, во-первых, если есть шанс избавиться, почему не использовать. Во-вторых, вроде здесь таких не знают, и если есть шанс, что некто разберется и начнет применять, мне оно надо?

– Кто тратит силы, получает плату, – торжественно провозглашаю, извлекая из кармана завернутую в тряпочку, чтобы не потерялась, маленькую жемчужину.

Кто-то тяжко вздохнул. Оказывается, Брэди смотрит на чужой подарок расширившимися глазами. Похоже, недооценил стоимость, в природе идеально круглые очень редко встречаются и сто́ят немало. На мой взгляд, моментально отвернулся. Зато Уолш остался явно доволен. Положил руку на плечо, закрыл глаза и забормотал. Для разнообразия на этот раз я ни слова не уловил. Зато очень хорошо ощутил идущее от ладони тепло. И это не самовнушение. А потом почувствовал удивительную легкость, будто постоянно таскал на шее пару-тройку дополнительных кило и сейчас их убрали. Какие уж сомнения, четко кланяясь, подумал. Избавил.

Догнали основную группу вечером третьего дня. Благодаря возам с каким-то имуществом двигались они не особо шустро. Останавливались еще до темноты. Люди могли бы шагать и быстрее, но равнялись на движение волов. Кстати, реально этих самых. Кастрированных. В таком виде зверь гораздо спокойнее и не бесится в сезон спаривания. В грузы или плуг запрягают всегда волов.

Правда, и наш отряд не гнал на бешеной скорости. Переход напоминал скорее неспешную прогулку. К тому же хоть и не шли прямо, однако все время выше и выше. Нельзя сказать, что кругом Кавказ, и все же горы на горизонте серьезные. На вершинах снег. И мы двигаемся куда-то в ту сторону.

Обоз стоял на берегу реки. В этом месте она не особо велика, метров двадцать в ширину. Но торчащие повсюду со дна валуны и переливающийся через них бурный поток, с шумом бьющий в противоположный берег, наглядно показывали, почему лучше идти через так называемый брод днем, а не в сумерках. К тому же правый берег оказался выше и сплошь зарос густым ельником. Карабкаться будет тяжело, и, судя по тропе, придется все же идти вверх. Вдоль воды сплошные обрывы и заросли колючих кустов. Как они называются, не имею понятия, но познакомился близко и умудрился в двух местах порвать куртку в паре шагов от дороги. Неудивительно, что предпочитают путь наверх.

Из приземистого дома, сложенного из каменных плит и покрытого сверху дерном, вышел тот самый бывший раненый. Я его особо не рассматривал прежде. Лежит с бинтом на голове, и глаза закрыты. Он и теперь с повязкой, но бодренький. Дедуле явно под семьдесят, морщины и все такое, но выглядел способным любому молодому морду набить. Глаза хоть и красные, но смотрят ясно, тело атлета с гармоничными мышцами. Можно не сомневаться, если раздеть – обнаружатся кубики пресса. Ничуть не похож на умирающего.

На всех пальцах кольца, и массивные, сжатый кулак можно использовать в качестве кастета. Камни граненые, что странно. В бронзовом веке такого не умели. Хотя при наличии магии?.. Иные солидных размеров, однако на расстоянии толком не разглядеть. У Уолша тоже имелась парочка. И убей меня, не золотые, пусть и низкой пробы. В лучшем случае медь. К тому же самый обычный кварц. Вообще у здешних аборигенов принято таскать на себе массу побрякушек: перстни, серьги, ожерелья, браслеты. И почти всегда камешки, даже на обычной дешевке. Кварц, малахит, агат, янтарь самого разного вида и качества.

Пояс тоже примечательный. Похоже, чем шире и красочней, тем выше общественное положение. У простых оборванцев они матерчатые, но никто не ходит с веревкой или неподпоясанным. У этого прямо чемпионский, с бляхами и камнями. А у меча рукоять в виде медвежьей головы и кость, как бы не слоновья. В руке короткое копье, с широким наконечником на треть общей длины.