Марик Лернер - Выбор жизни [litres]

– Что он сказал? – напряженно потребовала Таня.

– Говорит, дешево берет, – перевел я с сарказмом. – Вдруг тоже присоединюсь… Нет, – уже доброжелателю Бойлу. – Лицо.

Как объяснить, что не мой тип, если слов не хватает. А уж сказать «брезгаю после других» и вовсе не способен. Да и знал бы, не произнес. Зачем обижать человека, пытающегося сделать тебе приятное.

Он заржал, хотя вроде ничего смешного не прозвучало. Или употребил как-то не так выражение? Сказал по недостатку у меня ума нечто оставшееся неизвестным приятелю, закончившему свое дело, и оба учапали, посмеиваясь.

Тут показалась и женщина. На лицо совершенно спокойная, несет ведро с молоком. Не уверен, что такой быстрый заход ей понравился, но выяснять ее впечатление совершенно не тянуло. В сторону дернувшейся было к ней Тани произнесла нечто мелодичное. Вблизи было видно, что давно не девушка. Я бы на нее и на Земле не позарился, вешайся прямо на шею. Возможно, еще не старая, однако всерьез давит тяжелая работа. Мечтающие о возврате к прежним замечательным денькам и близости к природе не понимают, насколько мы живем лучше и сытнее. Ах, добавляют в продукты сою или пальмовое масло! А жрать постоянно рацион на три четверти из кукурузы или ржи, слегка разбавленный овощами и малопитательной репой, с мясом по большим праздникам, не хочешь? В сорок лет уже старухи, да еще и детей рожают регулярно.

– Не обижайся, – сказал примирительно, – Таня. Просто постарайся не делать резких движений до поры. Хотя бы пока не сможешь нормально объясниться.

– Ударил бы? – потребовала.

– Полагаю, и без этого удержал, – дипломатически отвечаю. – Но если бы она выползла в слезах и соплях, не стал бы возражать против посещения лэрда с жалобой.

На самом деле нашел бы и тогда причину не встревать в чужие разборки. Пока никому не клялись в верности, не стоит брать на себя обязательства любого рода или создавать врагов. Но говорить это ей категорически не рекомендуется. Воспитание двадцать первого века, когда женщина не просто равна, а главнее.

Доезжая до перевала, все замедляли ход и останавливались. Когда мы добрались до точки общего торможения, тоже невольно захотелось замереть. Прекрасный вид на расстилающуюся перед нами долину, зажатую между высокими горными хребтами. Внизу протекала достаточно широкая река, питающаяся множеством ручьев и притоков со склонов гор. Вдоль нее разбросаны поля и поселки. С такого расстояния особо не разобрать, однако все явно возделывается. Границы участков хорошо заметны по каменным стенкам.

– Мы дома! – громогласно провозгласил лэрд, дождавшись, пока на площадке все соберутся, под дружный рев довольных людей. – Вперед! – и показал на манер Ленина на дорогу, посылая жеребца вперед. За ним тронулись и остальные.

Верховный вождь не катается просто так. Его сразу видно. Во-первых, лошадь (так привычнее, пусть и не вполне соответствует породе) заметно крупнее прочих. Если обычные 130–140 в холке, то у него точно свыше полутора метров. С мощной грудной клеткой и вполне способная нести человека в полной броне. Во-вторых, в обозе вели еще одного его коня похожих размеров и двух обычных ездовых лошадей. Плюс к конюхам и двум слугам пятеро воинов и трое оруженосцев.

– Но, скотина, – пиная пятками свою, потребовал я.

Она больше не пыталась кусаться и лягаться, воспитанная физическим путем, но при случае все равно норовила продемонстрировать ослиный характер, «случайно» наступив на ногу, или сорваться с привязи, удалившись без разрешения за свежей травкой, ничуть не отличающейся от растущей прямо под носом.

В остальном путешествие продолжилось без особых происшествий. Если в здешних краях разбойники и имелись, на столь многочисленный отряд они никак не покушались и героических подвигов от нас не требовалось. Каждый вечер мы уже совместно со слегка оттаявшей от моего сволочизма Татьяной участвовали в очередном уроке. Ей пришлось догонять, но энтузиазма хватало и шли почти вровень, чем она была крайне довольна. На девятый день Уолш отказался угостить своим пойлом.

– Нельзя, – отрезал. – Десять дней почти у всех нормально. На одиннадцатый могут начаться проблемы. Головная боль сильная. У некоторых парализует часть тела.

– Инсульт, – сказала Таня, обращаясь ко мне.

– Дольше пьешь – больше опасность. Теперь перерыв не меньше трех месяцев, и чаще двух раз в год очень не рекомендуется.

– Лучше не продавать студентам, – сказал я по-русски. – Перед сессией слишком у многих не хватит ума остановиться.

Как ни найдешь что путное, так вечный облом. От исков по такому поводу любая фирма в момент разорится. И не поможет с этими нынешними судами даже напечатанное крупными буквами предупреждение. Все в курсе, что наркотики плохо, но никого еще не убедили надписи и статьи.

– Мне еще можно, – сказала Таня.

– У женщин быстрее ухудшение бывает. Не дам. Тут дело не в деньгах.

И ведь не говорит, как ни подъезжали, рецепт приготовления.

– Не столь важно. Вы уже разговариваете, теперь нужна постоянная практика. Чем больше общение, тем легче. Слова есть, надо учиться правильно употреблять.

Ну да. Где-то три тысячи должно быть в памяти. Я каждый урок старательно записывал на диктофон в планшете. Пришлось кое-что из его функций продемонстрировать. Например, составленный словарь. Алфавит Уолша сильно заинтересовал. С таким он не знаком. Они пишут иероглифами, и это еще одна дополнительная головная боль. Фактически придется запоминать каждый. Правда, есть упрощенное написание, но это для простонародья. Образованный и высокого уровня господин, а мы по умолчанию где-то выше среднего числимся, обязан хорошо уметь читать и писать. Дело в том, что здесь как в Китае. Наречия разные, а смысл по иероглифам один. Потому что не звуки отображаются, а слова и понятия.

В результате мы просто говорили на самые разные темы. В первую очередь – об интересующем меня вопросе. Практически не ошибся. Триста с лишним лет назад через большую соленую воду пришли корабли с запада. Точной даты нет из-за нескольких групп пришельцев, создавших свои государства. В каждом счет идет по-своему. Все они теоретически подчиняются правителю за морем и даже платят налоги. Фактически это достаточно необременительные подарки на некие важные даты. Больше от них ничего не требуют, поскольку самый главный – полубожественный тип, не имеющий настоящей власти, а исключительно духовную.

В эти материи мы особо не углублялись. Пока сложно разобраться. Пришельцы считают себя детьми одного Великого духа, что совершенно не мешает им общаться с предками и поклоняться творениям Великого духа – земле, солнцу, природе в целом и младшим духам, которые могут жить в камне, дереве, реке, горе́ и где угодно. А если не будешь проявлять уважения, способны всерьез подгадить. Чем-то напоминает синтоизм, но недостаточно информации для сравнения. Мы по-прежнему говорили простыми предложениями и не лезли в абстракции.