Марик Лернер - Выбор жизни [litres]

За его спиной стояла Таня, счастливо улыбаясь. Очень хорошо ее понимаю. Все же знакомая рожа с Земли. В одиночку тяжело. Это вам не эмиграция в какую Францию. Ни языка, ни обычаев не знаешь, даже кто перед тобой обязан шапку снимать, неясно. А уж что отвечать на вопросы местных работников НКВД, и вовсе не угадать, без информации.

Подражая сопровождающим, поклонился. Небось спина не переломится, а уважение оказать полезно.

– Лэрд О’Ши, – сказал он, ставя в очередной раз в тупик.

Опять Оши. Два ударения – и на «О», и на «И». А первое слово слишком похоже на лорда, чтобы быть именем. Или так зовут?

Торжественно представляюсь.

– Прошу прощения, – говорю тщательно выученное заранее, стараясь правильно употреблять падежи и склонения, – если произнесу нечто грубое. Это не из желания оскорбить, а по слабому владению языком.

И отсутствию сведений о нормах поведения, но не при моем словарном запасе такое выдать.

– Я ее родич, – показываю на Таню, от неожиданности перед глубоким познаниями напарника, выпучившую глаза, – обязан защищать. В каком качестве она едет с вами?

– Женщина друг, – произнес он торжественно. – Спасла жизнь – за мной… – Тут прозвучало незнакомое слово, однако по контексту легко догадаться. – Ты понимаешь меня?

– Да, – соглашаюсь. Он явно старается говорить проще для малограмотного.

– Едем домой. Вы – гости.

– Благодарю, лэрд, – опять кланяюсь.

Наиболее приятный вариант для вживания в здешнее общество. Под покровительством большой шишки всегда удобнее и приятнее. И разобраться в окружающем мире без торопливости тоже.

– Птица, – вопросил старикан, глядя на сидящую на плече Говоруна, и опять произнес нечто непонятное.

– Друг, – сказал я твердо. – Не слуга.

Лэрд кивнул с каким-то неясным одобрением. Что-то он для себя решил, мне неведомое. По крайней мере, не призывает тащить в застенки. И не суть важно, что их здесь не построили. Было бы намерение, а пытать можно и на свежем воздухе.

– Учи слова, – приказным тоном сказал. – Говорить еще будем.

Он зашагал в сторону реки, а за ним остальная толпа. Бойл ткнул легонько кулаком в плечо, кивнув, чтобы шел с остальными.

– Лошадь?

Он небрежно отмахнулся. Ну да, слуга принял и привяжет.

– И что это было? – спросила для разнообразия по-русски Таня, беря за руку.

– Потом. Идем за ними. Не украдут ничего? – оглядываясь, спросил озабоченно.

– Не посмеют. А ты все привез?

– Обижаешь.

Бо́льшую часть содержимого рюкзака составляли вещи, имеющие отношение к медицине. Причем даже в приличном районе меня бы убили очень быстро, пойди слух о содержимом. Одно количество препарата «Р» в тысячи доз чего стоит. Правда, не в стандартных ампулах: лишний вес. Упаковка порошка, который надо правильно развести в дистиллированной воде. Для этого и прочего имеются специальные медицинские весы с миниатюрными грузиками. Ну и всякое разное, помимо этого. От таблеток попроще разного вида до образцов наркотиков и химикалий. Запросто можно из содержимого рюкзака устроить школьную лабораторию. Или обычный цех наркоторговцев. Хороший химик с методичками изготовит, что нужно, из местного сырья. Не кокаин, так героин. И это не для торговли, хотя и такое возможно. Обезболивающее в основном. Если уж работать в качестве лекаря, то не одним скальпелем. Ну и для наркоза кой-чего, включая капельницы.

Хорошо иметь папу-миллиардера. В течение суток достали все запрошенное, и не пришлось бегать по сомнительным точкам, рискуя нарваться на коллег с наручниками.

– А что… родители?

Судя по легкой заминке, сначала собиралась спросить про Самира.

– Нервничают и обижаются. Но отец вроде понял. Груз помогал собирать и не намерен сажать меня в подвал, заставляя тебя вытаскивать.

Таня вздохнула с заметным облегчением.

– А мог?

– Он все может. Но все-таки не бандит и на понтах не живет. Рациональнее позволить поиграть в песочке, и когда утомлюсь, вернусь. А я не хочу! – хоть и шепотом, но страстно сказала. – Я все время от него и его желаний зависела. А здесь исключительно от себя!

– Не преувеличивай. Все всегда от кого-то зависят. Мы, например, от доброго отношения лэрда. Возможно, еще от кого, о ком даже не подозреваем в данный момент. Одинокий человек всегда уязвим. Слабый, сильный, умный или глупый, не суть важно. Если господин захочет отнять у него нечто – никуда не денешься. И там и здесь огромная масса маленьких людей и господа. На Земле хоть какие-то законы в приличных странах существуют, защищающие права любого, независимо от размера состояния. Богатый все одно выиграет суды практически всегда, но есть шанс. А здесь – тот, без исключений, у кого меч и дружина. Не впадай в главную ошибку попаданцев. Мир не вертится вокруг нас. Он враждебен по определению, и надо все время ждать нападения.

Вся компания остановилась у плоского большого камня. К лэрду подвели коня. Погладив скакуна по морде, он, говоря нечто неслышное, отступил на пару шагов и ловко ударил копьем в бок.

– Ох, – сказала Таня, непроизвольно вздрогнув о неожиданности.

Животное дернулось, вскрикнув от боли, и попыталось подняться на дыбы. Его крепко держали за узду, не позволяя встать на задние ноги. Постоял еще немного и завалился на колени. Коня практически положили на бок, раной вверх. Любопытно, как идет человеческая мысль одними путями. В этом обряде мне ничего растолковывать не требуется. Мои учителя утверждали: упади на бок с раной – плохое предзнаменование. Правда, в качестве жертвы использовали людей, но это уже мелочь. Дальше процедура до жути похожа. Ножом орудует просто загляденье.

– Ох, – повторила Татьяна, когда лэрд извлек лошадиное сердце и поднял его над головой. Кровь капала ему на одежду, но это никого не взволновало. Руки тоже по локоть в красном.

Присутствующие одобрительно зашумели. Нечто они увидели нам неведомое. Не уверен, но не похоже, что лошадей вокруг полно. Значит, жертва серьезная. Не голубя зарезал и не козу. По внутренностям тоже не гадал. И сердце не стали жарить и делить. Не хватает данных, чтобы разобраться.

– Завтра с утра едем! – провозгласил лэрд под довольные выкрики. Это я понял и перевел для Тани.

– Откуда ты так хорошо язык знаешь? – с подозрением спросила.

– Пока не сильно хорошо, но здесь закончилось, пора поговорить о деле. Пришло время делиться информацией. И очень любопытной историей.

По-русски тут все равно никто не понимает, можно совершенно спокойно беседовать о своем, не опасаясь чужих ушей. Но и рассказывать особо нечего. Ну не делиться же впечатлениями от истерички-мамаши, так и не зашедшей поинтересоваться подробностями существования дочери. Оба брата при мне слова не сказали. То ли затюканные папашей до невозможности, то ли им глубоко начхать на сестру и идея дележки состояния, подготовленная в виде легенды, не настолько уж далека от реальной жизни. Зато подробно выложил о левых анализах и оформлении нашего замечательного совместного предприятия, начавшегося с солидных трат. Как понял, сделано было полностью по слову ее. То есть папаша и не подумал подкинуть на счет. После покупок, согласно справке, осталась с сущей мелочью. Не знаю, смогла бы сама вытянуть без моих финансовых резервов.