Дэвид Хаир - Кровь мага [litres]

Четвертое, – продолжал Аларон. – Каким образом Роблер и его армии побеждали рондийцев так часто, если все они были, самое большее, полукровками? Не чета рондийским магам из числа Вознесшихся. Однако к моменту окончания Мятежа в Норосе сражались восемь рондийских Вознесшихся – больше, чем участвовавших в священном походе. Но наши маги-полукровки каким-то образом убили четверых из этих Вознесшихся!

Аларон поднял четыре пальца.

– Позвольте мне повторить. Первое : три норосских каноника исчезли во время Мятежа, а их имена были стерты из истории. Второе : рондийские силы продолжают оккупировать Норос и активно что-то ищут. Третье : генерал нарушает свое слово лишь затем, чтобы появиться в Нороштейне, побродить здесь в смятении с ошеломленным видом, а затем исчезнуть. Четвертое : норосские маги-полукровки побеждают рондийских Вознесшихся. – Он поднял руку. – Полагаю, эти четыре факта можно связать между собой и объяснить.

Вот оно …

– Моя гипотеза заключается в том, что трое норосских каноников, Фульхий, Кепланн и Рейтер, на самом деле не умерли в Палласе, как нам говорили. Они присоединились к Мятежу – более того, они сами стали причиной Мятежа. Полагаю, они увезли из Палласа что-то важное – иначе зачем восемь Вознесшихся, которых не заинтересовал даже священный поход, отправились подавлять восстание в Норосе? И почему, после сдачи, всеми почитаемый генерал нарушил свое слово? И где он сейчас? Рондийцы разбирают наше королевство камень за камнем, ища что-то. Что именно?

Юноша позволил вопросу повиснуть в воздухе, ликуя тому ажиотажу, который вызвали его слова. Я получу высший балл!

Он сотворил образ свитка.

– Провозглашение канонизации выглядит вот так. Обратите внимание на слова «причислен к лику Вознесшихся». Каждый живущий святой причислялся к нему – до Норосского мятежа. Каждый претендент отправлялся в святая святых Паласского собора, где хранится Скитала Коринея, и возвращался оттуда Вознесшимся либо мертвым. Однако со времен Мятежа были помазаны всего один каноник и одна живая святая, и ни в одном из провозглашений нет слов «причислен к лику Вознесшихся», даже в случае нашей возлюбленной Матери Империи Луции!

По аудитории пронесся шепот.

– Это что, недосмотр? Они что, забыли сделать Мать Империи Вознесшейся?

Аларон выдержал паузу, дождавшись, пока шум голосов сначала усилился, а затем вновь стал тише. Вид зачарованной аудитории опьянял его. Юноша поднял руку, чувствуя себя невероятно могущественным, и голоса замолчали.

– Что, если существует другое объяснение? Что, если именно вещь, украденная Фульхием и остальными, сделала наших норосских генералов такими могущественными? Что, если именно ее до сих пор ищут рондийцы? Что, если она была вещью, с помощью которой даровалось вознесение? Что, если Фульхий выкрал Скиталу Коринея?

Казалось, вся аудитория разом начала говорить. Шум голосов был оглушительным. Лица двоих из собравшихся особенно выделялись на общем фоне. Капитан Мюрен был пепельно-серым и, казалось, пребывал в такой ярости, что Аларон едва не поднял руку, чтобы защититься. Если бы глаза капитана были кинжалами, они пронзили бы юношу насквозь. В то время как губернатор Вульт не произносил ни слова. На его лице играла тень улыбки.

Аларон запоздало вспомнил слова Рамона: «Рассказывать такое опасно, амичи». Впрочем, он, похоже, впечатлил всех. Большинство людей даже не знали, что Лангстрит находился под арестом в Нороштейне – в исторических записях легионов об этом не упоминалось. Чтобы собрать все воедино, юноше пришлось побеседовать с десятками ветеранов. А в библиотеке его матери были книги, которыми не располагали не только студенты, но даже большинство ученых.

– Мои выводы логично следуют из этих фактов, – сказал он, завершая свою речь. – Норосские каноники выкрали Скиталу и спровоцировали Мятеж. Нечистокровные норосские маги внезапно стали могущественными. Мятеж завершился при таинственных обстоятельствах, и с тех пор рондийцы что-то ищут. Мои выводы логично следуют из этих фактов и объясняют то, что общепринятая точка зрения объяснить неспособна.

Аудитория загудела. Ректор Гавий поднял руку:

– Прошу тишины, господа. Вы закончили, мастер Мерсер?

Аларон кивнул. Его голова кружилась. Юноша вновь ощутил внезапный восторг. Ему удалось привлечь и удержать их внимание. Он не опростоволосился ни с визуальной презентацией, ни с речью, пусть и ощущал себя изможденным.

Теперь пришла очередь магистра Фирелла поднять руку.

– Какие ваши доказательства, что чиновники в Палласе просто не изменили формулировку в объявлениях о Вознесении? Или вся ваша документация базируется на ошибке клириков, Мерсер?

Аларон сдержался.

– Эти провозглашения готовит лично Святой Отец в Палласе, магистр. Они считаются словами Кора и не могут лгать. Следовательно, пропуск должен быть намеренным.

Руку поднял губернатор Вульт, и юноша ощутил укол тревоги.

– Если норосские генералы внезапно стали такими могущественными, юный сир, то почему я тоже не вознесся?

Его подхалимы прилежно засмеялись.

Аларон попытался взвесить все нюансы этого вопроса, чувствуя себя неуверенно.

– Милорд, возможно, что не вознесся вообще никто из генералов и их чудесные силы были делом рук исключительно Фульхия, Кепланна и Рейтера. Однако это не объясняет продолжающиеся поиски. При всем уважении, сир, возможно, что секрет не вышел за пределы круга доверенных лиц генерала Роблера.

А что Роблер думал о вас, Ваше превосходительство, известно всем.

Нахмурившись, Вульт взглянул на Аларона холодным, оценивающим взглядом. «Он меня запомнит», – подумал юноша нервно.

Капитан Мюрен встал.

– Господа, – обратился он к собравшимся, – я хочу, чтобы вы все четко поняли одну вещь: данная дипломная работа, пусть и выполненная честно и прилежно, имеет не большую историческую ценность, чем куча навоза.

Аларон почувствовал себя так, словно у него внутри что-то оборвалось.

– Я сражался в Мятеже, – продолжал капитан, едва не срываясь на крик, – и не видел, чтобы вокруг шныряли Вознесшиеся. Я был командиром боевых магов и точно бы их заметил! Мы одержали наши победы благодаря грамотному планированию и отваге. Война – это не настольная игра! Могущественный маг может умереть от одной стрелы или одного удара меча. Я не сомневаюсь, что Скитала Коринея находится на своем законном месте – там, где ей и следует находиться для сохранения нашей империи: в подземельях Паласского собора. – Он холодно взглянул на Аларона. – Основой побед генерала Роблера стала храбрость наших бойцов.