Анджей Ясинский - Толлеус. Учитель – ученик [litres]

Путь к принятию идеи о том, что Искусство не является чем-то мерзким и ужасным, был для Оболиуса пусть недолгим, но весьма непростым. Просто он, что называется, воочию убедился, что это удобно, не страшно и очень полезно, если хочешь чего-то достичь в жизни, не имея при этом благородных и богатых родственников. Грех было упускать такую возможность, как обучение у искусника. Однако, несмотря на все вышеперечисленное, когда речь заходила о чародеях, из подсознания тут же выплывали сказочные образы добрых и могучих защитников мира и благополучия. Толлеус же пускай и перестал ассоциироваться со злодеем, питающимся детьми, но был откровенно дряхл и в воображении подростка никак не мог выступать вровень с чародеями.

Как бы то ни было, очень хотелось узнать, что за тайны сокрыты там, в заброшенном замке, какие сокровища спрятаны в этой обители, какое зло убивает людей? Учитель вошел внутрь, и пока с ним как будто ничего не случилось. Вот только больше ничего не видно и не слышно. Даже случись внутри битва, снаружи об этом не узнаешь!

Мучимый любопытством, Оболиус в тщетной надежде тянул шею, вслушиваясь в звуки со стороны входа. Однако ему даже мысль не приходила о том, чтобы последовать за стариком. Он до сих пор не мог поверить, что пара деревенских мальчишек по доброй воле отправилась туда, – такая безрассудная храбрость в голове не укладывалась! Если бы они вернулись, то стали бы среди детворы настоящими героями.

Внезапно испуганно заржала лошадь и даже почти поднялась на дыбы, силясь вырваться из плена оглобель. Очнувшись от своих мыслей, подросток с волнением закрутил головой по сторонам и сейчас же увидел пару волков – самца и самку. Серые хищники подобрались очень близко и теперь не мигая смотрели желтыми глазами на свою жертву и беззвучно скалили зубы. Лес буквально кишел ими, но обычно они опасались выходить днем из-под защиты деревьев и на людей нападали крайне редко. Похоже, тут, вдали от деревни, волки чувствовали себя в безопасности, тем более что собак – этих извечных врагов своих диких сородичей – рядом не наблюдалось. Оболиус покрепче сжал вожжи, удерживая лошадь, готовую во весь опор ринуться наутек. При этом он судорожно попытался сформировать плетение молнии, с которым упражнялся недавно.

Звери потихоньку окружали человека, опасаясь какого-нибудь подвоха, но манящий запах живой плоти заставлял забыть об осторожности. Ученик искусника, завороженно глядя на раззявленные пасти и капающую слюну, никак не мог сосредоточиться и правильно состыковать фрагменты – искусная вязь не выходила. Удерживать повозку на месте стало совсем невмоготу, но и давать беснующейся скотине волю теперь нельзя ни в коем случае: телега по плохой дороге поедет медленно и обязательно завязнет или перевернется.

Спасительная мысль пробилась из подсознания лишь в тот момент, когда самец приник к земле, готовый прыгнуть на спину кобыле. В тот же миг шею волка захлестнула невидимая нить, не давая вздохнуть. Второй зверь разделил судьбу первого, свалившись в траву секунду спустя. Оболиус шумно выдохнул и недоверчиво улыбнулся. Хищники катались по земле и хрипели, пытаясь освободиться от удавок. Наслаждаясь зрелищем поверженных врагов, парень гордо выпятил грудь. Можно сдавить нити посильнее, и зубастые лесные бестии сдохнут на месте, а можно отпустить, все зависит только от его – Оболиуса – воли! Он могуч!

Быстро перепеленав волков, Рыжик связал им лапы, но снял петли с шей, раздумывая, как лучше поступить. Эх, было бы здорово запрячь их в телегу вместо лошади и так въехать в деревню! То-то представление будет! Девчонки враз перестанут воротить носы, а мальчишки станут бояться еще сильнее! Вот только как заставить дикого зверя слушаться? Если его развязать, он убежит или снова нападет, но так и не сообразит, что надо выполнять команды хозяина.

Например, мохнатку легко можно заставить слушаться – она приветливо «впускала в себя» бесплотного гостя и не сопротивлялась. С лошадью такое не получалось, хотя парень чувствовал, что это возможно, просто ее разум был закрыт, да и само животное брыкалось, не желая подчиняться чужой воле. Наверное, если хорошенько постараться – получится! И Оболиус с новым интересом посмотрел на ближайшего волка. Тот, словно почувствовав недоброе намерение своего пленителя, оскалился, но поджатый хвост выдавал его страх.

Подросток осторожно вытянул перед собой аурный щуп, прикоснувшись к ауре хищника: началась борьба. В какой-то степени это можно сравнить с попыткой ворваться в чужой дом, запертый на замок. Когда юный искусник пытался вселиться в Толлеуса, все было иначе: там дверь отсутствовала вообще. Зато сам хозяин, когда бодрствовал, запросто выталкивал незваного гостя за порог.

Преграда, не пускающая рыжего агрессора в чужой разум, оказалась ему явно не по зубам. Если с разбегу биться головой в настоящую запертую дверь, шанс выбить ее примерно такой же. После нескольких бесплодных попыток расстроенный Оболиус отступился.

Знакомое бульканье привлекло внимание – из-за ворот высунулась химера и уставилась своими печальными глазами на подростка. Практически в этот же момент из глубины замка послышался какой-то грохот, приглушенный стенами и расстоянием. Ученик искусника сейчас же вспомнил и про учителя, и про мрачную тайну этого склепа и сжался: уж не лезут ли мертвые чародейские стражи? Вновь наступила тишина – мир вокруг был безмятежен, как прежде. Однако внутри явно что-то произошло.

«С учителем все в порядке?» – тревожно кольнула мысль. Узнать, что случилось, увидеть все собственными глазами можно – нужно только решиться войти внутрь… Любопытство и тревога за судьбу учителя – хорошее подспорье в борьбе со страхом. Впрочем, Оболиус не утратил природной осторожности и здравого смысла, чтобы исследовать чародейские владения самолично. И мохнаткой не выйдет – на большом расстоянии управлять ею не получится. А вот через нее – волком… Даже если зверь там погибнет, ничего страшного! Деревенские как-нибудь обойдутся без зрелища дрессированного хищника. Точнее, потерпят до следующего раза, когда Оболиус поймает новую жертву!

Рыжик свесил голову с телеги, разглядывая поверженных серых, потом перевел взгляд на очень кстати появившуюся химеру. «Эти животные помогают чародеям», – всплыли в памяти слова старика. И в самом деле – во время тренировок работать через мохнатку было легче. Правда, тогда юный искусник пытался штурмовать сознание своего учителя, однако отчего же не попробовать то же самое с волками?

Дотянуться аурой до ворот замка – для Оболиуса задача серьезная, проще оказалось вживую изловить мохнатку и подвести к самой телеге. Затем, дрожа от возбуждения, он легко взял над чародейским помощником контроль и потянулся к серому хищнику. Так действительно было легче. Когда Рыжик навалился на «дверь» в волчий разум, та затрещала и заходила ходуном. Ободренный явным прогрессом, парень удвоил усилия. Преграда дрожала и прогибалась под его напором, но все-таки держалась. Когда он все-таки ее сломал, то выдохся так, будто бежал сюда от самой деревни. Однако праздновать победу еще рано – волк сдаваться не собирался, и предстоял новый раунд битвы за право управлять его телом. Оболиус, лежа с закрытыми глазами на дне телеги, не видел зверя, которого пытался подчинить своей воле. Он вообще ничего не видел, просто чувствовал присутствие волка и его готовность сопротивляться. Страшные зубы и злые глаза рисовались лишь в воображении, и тем не менее они пугали. А еще мальчишка понятия не имел, насколько могуч противник и на что он способен в случае победы. Толлеусу юный искусник, даже усиленный мохнаткой, всегда проигрывал. Причем он знал, что старик мог его просто вытолкать из своей головы, а мог и вышвырнуть так, что потом еще долго мысли путались, а перед глазами плыли круги. Возможно, отпор может быть еще жестче – сразу Оболиус об этом как-то не подумал, а вот теперь заволновался.