Анджей Ясинский - Толлеус. Учитель – ученик [litres]

Снова вселиться в спеленатого хищника оказалось не так-то просто. Парень уже устал от постоянной борьбы с чужой волей.

Когда серый зверь перестал дергаться и вывернул шею, басовито тявкнув, старик снял путы. Потом занялся формированием защиты вокруг животного – нужно было проверить, способна ли она оградить хозяина от фиолетового марева. В довершение всего искусник со вздохом снял обруч-артефакт и нацепил на шею волка, взмахом руки предлагая тому попробовать пройти через открытую дверь.

Искусная защита на самом деле помогла – зверь больше не впадал в ступор и чувствовал себя нормально. Как и было обговорено, он прошел вперед и заглянул в спальню. Заходить туда ему было не велено: на всякий случай к артефакту старик привязал искусную нить, с помощью которой сможет вытащить за порог тушу животного, если с ним что-то случится. Если бы серый исследователь попал в беду в другой комнате, то спасти обруч было бы проблематично.

Внезапно защитный пузырь волка лопнул, но сейчас же сработал артефакт. Предсказуемо – запасы маны в ауре лесного хищника ничтожны, их хватило совсем ненадолго. Главное, эксперимент подтвердил надежность плетений. Оболиус вывел животное за порог, и Толлеус поспешил отобрать свой драгоценный амулет, тут же напялив себе на голову. Настала его очередь войти в покои ллэра Гласуса.

На бутылочках и пузырьках мелом были нанесены какие-то непонятные значки, никоим образом не раскрывающие назначение содержимого. Старик мог биться об заклад, что внутри – не вино. А с учетом того, где они находились, можно было смело предположить, что это чародейские эликсиры. Человеку несведущему лучше держаться от них подальше. Шкаф с бумагами в настоящий момент не представлял особого интереса. Стоит покопаться в нем на досуге, но не сейчас. Сундуки манили Толлеуса, но, наклонившись к ним поближе, он разглядел на замках охранные чары. Прежде чем пытаться открывать их, нужно хорошенько подготовиться. Сперва он решил осмотреться получше.

Мумия чародея вблизи совсем не казалась спокойной и одухотворенной: глаза выпучены, рот разинут в немом крике. Похоже, ллэр Гласус умер в муках и не от старости. Покосившись на дорогой перстень, искусник поморщился: он еще не дошел до того, чтобы ломать мертвецам пальцы. Не исключено, что придется, но если в замке найдется кошель с золотыми монетами, с него этого хватит.

Одежда пурпурного цвета облегала мертвое тело. Так что небольшой холщовый мешочек, висящий на поясе, сразу бросался в глаза. Не заметив на нем никаких чар, искусник снял его и вытряхнул на ладонь странный металлический брусок, тускло заблестевший под светляком. Странная вещица, не похожая ни на амулет, ни на слиток из благородного металла. Возможно, когда-то это был домик для конструкта, но хозяин давно растворился, не оставив о себе даже воспоминаний. Толлеус положил никчемную вещь на стол и продолжил поиски.

В спальне кроме кровати и распахнутого сундука с одеждой обнаружилось высокое зеркало с маленьким столиком перед ним. Также в комнате стояла кадка с каким-то засохшим растением, чей толстый кривой ствол заполнял добрую треть помещения. Больше ничего примечательного внутри не было. Заглянув под перину, искусник увидел лишь доски – ничего ценного чародей и здесь не прятал. Подойдя к зеркалу, старик полюбовался на свое отражение в полный рост. Странное дело: смотришься – и как будто что-то шевелится за спиной, обернешься – ничего. Неприятно даже.

Опустив взгляд, Толлеус приметил, что у столика есть узкий выдвижной ящик. Потянув за него, он наконец обнаружил искомое – небрежно брошенную россыпь украшений: кулон на массивной цепочке, браслет и перстень. Все предметы золотые и из одного комплекта: на каждом красуется одинаковая змея, надувшая капюшон, готовая к броску. Искусник в задумчивости почесал затылок: такое больше подошло бы женщине, но диаметры перстня и браслета рассчитаны явно на мужской размер. Находка дорогая, даже удивительно, что ящичек ничем не защищен. Или чародейство из него выветрилось со временем? Как бы то ни было, теперь оставалось лишь превратить добычу в звонкую монету и озаботиться приобретением подходящего домика, где можно в тишине и спокойствии прожить оставшиеся годы.

Вернувшись в первую комнату, искусник вновь на мгновение испугался своего собственного конструкта «Ока», поскольку уже успел забыть о нем.

– Может, его можно спасти? – озвучил он свою мысль.

– Раньше надо было думать, – возразил он себе.

– Волк-то ожил, когда я его вытащил. Может, конструкт тоже можно вытащить?

Идея показалась интересной, и старик с задумчивым видом приблизился к крохотному пленнику. Легко вытащить материальное тело, а тут как быть? Впрочем, ответ лежал на поверхности. Конструкт заключен в искусную сферу, с помощью которой Толлеус им управлял. Как будто «Око» должно двигаться, увлекаемое этим коконом, пусть даже само оно уснуло. Достав красный камень, кордосец проверил свою догадку. В самом деле, картинки как не было, так и нет, но «Око» послушно движется, повинуясь командам хозяина. Значит, можно было вывести его еще с улицы, просто приказав лететь назад. А он сглупил, решив, что конструкт погиб.

– Дурья башка, – приласкал он себя, выходя за порог.

Там он снова проверил свою игрушку – она заработала, передавая изображение в камень. Старик был доволен: у него все получилось! Осталось дело за малым – проверить содержимое сундуков. Толлеус не собирался с ними нянчиться, рискуя заработать проклятие. Увидеть содержимое можно, не открывая крышку. Истинное зрение тут вряд ли поможет, щупать аурой через стенку слишком сложно и опасно. Поэтому искусник просто дважды сформировал плетение тарана и проломил стенки у сундуков.

Четвероногий Оболиус маялся за дверью, суя любопытный нос в комнату и рискуя снова попасть под власть чар. Внезапно он взвизгнул и исчез из виду. Големщик поспешил в коридор узнать, что случилось. Оказалось, его вандализм не имел к проблемам ученика никакого отношения, просто стайка летучих мышей почему-то напала на волка. Помощь особо не требовалась, парень уже сам справился с большей частью крылатого воинства: одного укуса мощных челюстей было достаточно, чтобы сокрушить очередное крохотное тельце. В свою очередь, нападавшие смогли оставить лишь несколько маленьких ранок на морде зверя. Странное поведение летучих мышей, но ничего опасного.

Старик вернулся в комнату и осмотрел содержимое сундуков. В первом, судя по всему, были какие-то чародейские заготовки. Или же это раньше были простенькие амулеты, но теперь чародейство из них выветрилось. Под ноги Толлеуса из пролома высыпались простые колечки, деревянные жезлы, стеклянные шарики… Одним словом, бесполезный хлам. Зато от другого сундука искусник не мог оторвать взгляд: на пол с тихим звоном сыпались серебряные монеты, образуя блестящую гору, и этот поток все не иссякал. Похоже, сундук был забит серебром едва ли не до самого верха. Странно, что чародей не стал менять свои сбережения на золото – хранить его было значительно удобнее.