Ричард Кнаак - Душа Демона [litres]

Но хуже всего было то, что брат, увлеченный своим делом, вероятнее всего, даже не замечал этого.

Личный чародей лорда Гребня Ворона подошел к краю дозорного поста. Стражник, стоявший там, поднял свое оружие и, слегка встревоженно произнес:

– Все должны оставаться в пределах лагеря, мастер Иллидан! Это приказ….

– Я знаю, чей это приказ.

– Но…

Янтарные глаза Иллидана смотрели, не отрываясь. Солдат сглотнул и отступил в сторону.

Здешние земли по-прежнему покрывал лес – за время своего короткого пребывания на этой территории Пылающий Легион лишился возможности уничтожить все живое. Многие из ночных эльфов принимали сам факт уничтожения их земель близко к сердцу, но Иллидану было бы все равно, даже если бы повсюду осталось лишь пепелище. Он уже было подумал, не устроить ли пожар самому, и даже слегка поднял руку, но тут же отбросил эту мысль.

Несмотря на то что Малфурион столкнулся с демонами в южных землях, его брат вовсе не боялся встретить их здесь. Во-первых, Иллидан отошел совсем недалеко от лагеря, едва скрывшись из виду. Во-вторых, любой демон, осмелившийся напасть на него сейчас, в мгновение ока обратился бы в пепел. Ярость, клокочущая внутри Иллидана, была такой сильной, что он буквально мечтал сойтись в поединке хоть с кем-нибудь, лишь бы избавиться от той ревности, которую чувствовал к Малфуриону.

Но ни одни зверь Скверны не стремился осушить его досуха, ни один инфернал не делал ни единой попытки сбить его с ног. Ни эредара, ни стража ужаса, ни даже смехотворного стража Скверны. Весь Пылающий Легион боялся сойтись с Иллиданом в поединке один на один, потому что они знали, что он был непобедим.

За исключением лишь одного случая, когда речь шла о любви к единственной женщине.

Найдя огромный валун, на который можно было присесть, Иллидан обдумывал свои превосходные планы. То, что лорд Гребень Ворона принял его к себе на службу в качестве одного из самых доверенных лиц, стало поворотным моментом; это позволило эльфу наконец-то всерьез обдумать то, что медленно созревало в его сознании на протяжении последних трех лет. Он давно уже смотрел на Тиранду не просто как на подругу детства, а видел в ней ту прекрасную женщину, которой она и являлась. Пока Малфурион беседовал с птичками, его близнец планировал, как попросить Тиранду стать его женой.

В мыслях все происходило просто идеально. Положение молодого чародея не могло не вызывать восхищения, и он прекрасно знал, что многие женщины проявляли к нему интерес. За столь короткий срок Иллидан возглавил оставшихся в живых Лунных Стражей, и под его руководством они спасли от гибели многих ночных эльфов. Он был сильным, красивым, и он был героем. Тиранда должна была сама упасть в его объятия.

И она бы упала, если бы не Малфурион.

Рыкнув, чародей взмахнул рукой в сторону еще одного камня, лежащего неподалеку. В мгновение ока на его поверхности появилось изображение лица брата, такое родное и в то же время совсем чужое.

Иллидан сжал кулак.

Лицо разлетелось на мелкие осколки, которые превратились в горстку пепла.

– Она должна была стать моей!

Его слова эхом разлетелись по лесу. Брат Малфуриона зарычал на свой собственный голос, который с каждым повторением напоминал ему о том, как много он потерял.

– Она была бы моей… – поправил он, упиваясь жалостью к себе. – Если бы не ты, брат мой Малфурион, она была бы моей.

«Он всегда на первом месте, – пришла ему в голову внезапная мысль. – Хотя совершенно ясно, что это должен быть ты».

– Я? Потому что у меня такие глаза? – Иллидан посмеялся сам над собой. – Мои чудесные янтарные глаза?

«Знак величия… предвестники легенды…»

– Шутка, которую сыграли со мной боги!

Чародей поднялся, направляясь вглубь леса. Но даже на ходу он не мог отделаться от этих мыслей, от этого голоса… и какая-то часть его на самом деле и не хотела этого.

«Малфурион даже не знает о том, что она желает быть с ним. А что, если он никогда об этом не узнает?»

– И что мне теперь делать? Пытаться держать их подальше друг от друга? С таким же успехом можно попытаться удержать восход луны!

«Но если Малфурион погибнет на войне прежде, чем узнает правду, это будет выглядеть так, словно она никогда и не делала свой выбор! Она наверняка бы пришла к тебе, если бы Малфуриона не стало…»

Чародей промолчал. Он сложил ладони вместе, и на них возник образ танцующей Тиранды. Она была чуть моложе и носила струящиеся одежды. Этот ее образ Иллидан запомнил на одном из фестивалей несколько лет назад. Тогда он и увидел в ней нечто большее, чем просто друга по детским играм.

«Если бы Малфуриона не стало…»

Иллидан резко хлопнул в ладоши, прогоняя видение.

– Нет! Это было бы дико!

И все же эта извращенная мысль не давала Иллидану покоя.

«Многое может произойти с солдатом в разгар сражения. Не обязательно смерть. И все же интерес демонов к Малфуриону должен быть особенным. Он разрушил первый портал, убил советника королевы, а теперь и одного из командиров Легиона… они захотят взять его живым… именно живым…»

– Отдать его… им? Я…

«В разгар боя происходит неразбериха, кто-то может отстать. И некого будет винить…»

– Некого будет винить… – пробормотал Иллидан. Он раскрыл ладони, и образ Тиранды вновь заплясал перед ним. Какое-то время он смотрел на нее, размышляя, потом снова громко хлопнул в ладоши. Его словно затошнило от таких грязных мыслей; он вытер руки об одежду и быстрым шагом направился обратно в лагерь.

– Никогда! – прорычал он. – Только не мой брат! Никогда!

Чародей продолжал что-то бубнить под нос прямо на ходу. Вот почему он не заметил, как от дерева отделилась фигура, наблюдавшая за ним издалека и посмеивающаяся над ночным эльфом, который на мгновение позабыл о чести и братской любви.

– Зерно посеяно, – весело прошептал неизвестный, – и ты сам вырастишь его, близнец друида.

С этими словами он улизнул в противоположном направлении… перебирая двумя мохнатыми конечностями с копытами на концах.

Не желая больше ждать возвращения друида и мага, лорд Гребень Ворона отдал ночным эльфам приказ выдвигаться на следующий день. Было ясно, что большинство его сторонников предпочли бы ночной переход, но аристократ не мог позволить себе поступить так предсказуемо. Его воины постепенно привыкали к солнцу настолько, насколько это было возможно, хоть это и означало, что их силы в это время были далеко не на высоте. Сейчас Гребень Ворона полагался лишь на решительность своего народа, на его осознание того, что если они потерпят неудачу, то это станет их концом.

Пылающий Легион, в свою очередь, ожидал их не так уж и далеко. Ночные эльфы шли, зная, что за горизонтом их поджидает очередное кровопролитие, но они продолжали идти.