Ричард Кнаак - Душа Демона [litres]

И потому огонь не способен сжечь ни единого фальшивого волоска на его воображаемой голове.

И агония, и пламя исчезли. Нелтарион по-прежнему был здесь; казалось, его морда и все тело исказились еще более, чем раньше. Он глядел на крошечную фигурку с некоторым отвращением, словно бы удивляясь, как друид посмел не погибнуть.

Не зная, насколько ему повезет, если Аспект решит наброситься на него, Малфурион выбрал единственный оставшийся путь к спасению: сосредоточился на своем теле, заставляя дух вернуться в его вместилище.

Зеленоватые горы начали отдаляться от него. Нелтарион тоже быстро уменьшался. Друид почувствовал близость собственного тела…

Нет! – вновь раздался голос Нелтариона в его голове. – Ты принадлежишь мне!

Как только ночной эльф почувствовал, что возвращается в свою смертную оболочку, что-то сильно ударило его. Ворча, Малфурион, все еще полусонный, откинулся назад, больно ударившись затылком о твердую каменистую землю. Последние остатки Изумрудного Сна исчезли, а вместе с ними прекратился и яростный рев черного дракона.

– Друид! – позвал другой голос. – Малфурион Ярость Бури! Ты слышишь меня? Ты снова цел?

Он попытался сосредоточиться на говорящем.

– К-Крас?

Но едва Малфурион взглянул на лицо мага, как тут же попытался отстраниться. Перед его взором появилась чудовищная морда дракона, полностью завладевшая его взглядом. Челюсти монстра разжались, готовые поглотить его…

– Малфурион!

Чистый голос Краса резанул прямо по страху друида. Зрение ночного эльфа прояснилось, открывая не драконью морду, а решительное, бледное лицо, которое было ему хорошо знакомо.

На лице Краса отчетливо читалось беспокойство. Он помог Малфуриону сесть, протягивая ему бурдюк с водой. Лишь после того, как друид утолил жажду, Крас спросил его о том, что произошло.

– Тебе удалось добраться до Спящей?

– Да, и для этого пришлось не единожды упомянуть Кенария… как ты и советовал.

Дракон-маг позволил себе улыбнуться одним уголком губ и сказал:

– Я вспомнил кое-какие знания, которые когда-то передала мне Алекстраза. Мне показалось, что так далеко в прошлом эти чувства еще могут быть сильны.

– Значит, я был прав, предположив, что она и мой шан’до…

– Тебя это удивляет? Их сферы деятельности пересекаются во многих отношениях. Родственные души часто сближаются, независимо от их происхождения.

Малфурион не стал спорить.

– Она согласилась провести меня туда, где проходят их встречи.

Глаза Краса расширились, когда он спросил:

– Все пять Аспектов?

– Я видел лишь четверых: Изеру, твою Алекстразу и серебристо-синего дракона с веселым нравом…

– Малигос… как же сильно он изменился.

– И… и… – внезапно ночной эльф не мог вымолвить ни слова. Они так и крутились на кончике его языка, но никак не срывались с него. Чем больше Малфурион прикладывал усилий, тем инфантильнее звучал его голос. Звуки, не имеющие не малейшего смысла, просто ускользали от него.

Положив руку на плечо Малфуриона, Крас печально кивнул:

– Думаю, я понял тебя. Ты не можешь больше ничего сказать. С ними был еще один дракон.

– Да… еще один.

Это было все, что Малфурион мог добавить, но он видел, что Крас действительно понял его. Ночной эльф ошеломленно смотрел на своего соратника, осознавая, что маг может говорить о Нелтарионе не больше его самого. В какой-то момент прошлого Крас тоже столкнулся с черным чудовищем.

Это означало, что Крас, вероятно, знает и о Душе Дракона.

Они смотрели друг другу в глаза, и молчание говорило куда красноречивее слов. Неудивительно, что дракон-маг был непреклонен в своем стремлении добраться до сородичей и выяснить, что происходит. Самые древние из драконов были преданы свои собратом, а те двое, что знали об этом, не могли ничего рассказать, даже друг другу.

– Мы должны уйти, – пробормотал Крас, помогая друиду подняться на ноги. – Думаю, ты понимаешь почему.

Малфурион понимал. Нелтарион не успокоится, пока он жив. Заклинание, угодившее в друида перед тем, как он покинул Изумрудный Сон, стало последней попыткой, но черному дракону этого будет недостаточно – он слишком близок к своей цели. Вероятно, Крас остался жив в прошлом лишь благодаря стечению обстоятельств, но Малфурион видел безумие черного гиганта, а потому ни один из них не будет в безопасности достаточно долго. И хотя Нелтарион не осмелился действовать напрямую…

– Стражи! – удалось выдохнуть эльфу.

– Да. Мы можем встретиться с ними снова. Так что было бы неплохо, если бы мы вернулись к гиппогрифам и улетели.

Значит, особенности заклинания все же позволяли им общаться не напрямую. Скромный и довольно-таки бесполезный подарок. Они могли оставлять друг другу намеки относительно своей гибели.

Все еще ощущая усталость, Малфурион был вынужден опираться на Краса, который помогал ему идти. Друзья не без труда добрались до того места, где их с нетерпением ожидали звери. Заметив своих наездников, один из гиппогрифов пронзительно закричал, заставляя другого в изумлении хлопать крыльями.

– Неужели они смогут нести нас весь обратный путь? – спросил маг у Малфуриона.

– Да. Кенарий будет…

Земля содрогнулась. Ночной эльф и Крас повалились на землю. В нескольких футах от них взмыли вверх гиппогрифы.

Прямо на том месте, где ожидали летуны, из земли высунул незрячую голову чудовищный червь. Широкая щель на конце его головы распахнулась до невероятных размеров, открывая круглый рот с рядом зубов по краям. С диким рокотом червь проглотил одного из гиппогрифов целиком.

– Бежим! – скомандовал Крас.

Пара заклинателей неслась по неровной местности. Несмотря на пищу, которую он только что заглотил, червь развернулся в их сторону. Он загрохотал снова и погрузился обратно в землю.

– Разделяемся, Малфурион! Разделяемся!

Хотя у червя и не было глаз, он каким-то образом чувствовал, куда двигается Малфурион. Его гигантское фрагментированное тело изогнулось в сторону друида, а круглая пасть жадно открывалась и закрывалась.

Атака не могла быть простым совпадением. Разумеется, это Нелтарион отправил за ними зарывающегося в землю монстра. Паранойя дракона выросла до таких ужасающих размеров, что теперь он не мог позволить, чтобы кто-то смел угрожать его темным стремлениям.

Червь метнулся вперед. Запах разложения, исходивший из его пасти, почти парализовал друида. Малфурион бежал так быстро, как только мог, хоть и понимал, что его скорости недостаточно.

Но за секунду до того, как червь добрался бы до ночного эльфа, что-то перекрыло чудовищу дорогу. С диким воплем выживший гиппогриф рвал мясистую голову своими острыми когтями. Его клюв яростно вонзался в шкуру червя, когда он, вероятнее всего, пытался отомстить за свою пару.