Ричард Кнаак - Душа Демона [litres]

Видя своими глазами ужасы, творимые Пылающим Легионом, Малфурион вполне мог представить, насколько жестоким оказалось наказание Ксавия. Милосердие было совершенно чуждым для демонов понятием.

Чудовищно неестественные глаза сатира вспыхнули, кода он продолжил:

– У меня не было рта, но я кричал. У меня не было тела, но я чувствовал невыносимую боль. Однако я не винил своего господина и повелителя, ведь он делал то, что должен был. – Несмотря на сказанное, рогатое создание вздрогнуло. – Нет, на протяжении всего испытания в моей голове билась лишь одна мысль – я снова и снова вспоминал того, кто обрек меня на этот ужас.

– Из-за тебя погибли сотни, – возразил друид, пытаясь заставить сатира подойти еще ближе. Если он хочет применить против этого еще более ужасающего Ксавия какое-нибудь заклинание, то ему необходимо чтобы Тиранда находилась как можно дальше от врага. – Погибли невинные.

– Неполноценные! Загнивающие! Мир должен быть очищен для тех, кто станет служить Саргерасу!

– Саргерас уничтожит Калимдор! Пылающий Легион уничтожит все!

– Верно… – усмехнулся Ксавий. – Так и будет.

Такое внезапное заявление застигла Малфуриона врасплох.

– Но ты только что сказал…

– То, что дураки хотят услышать! То, на что рассчитывают дорогой капитан Варо’тен и высокорожденные… то, на что когда-то рассчитывая и я! Саргерас очистит мир для своих почитателей… а затем уничтожит его вместе с теми, кто выжил! Видишь, как все просто?

– То, что ты говоришь, кровожадно и безумно!

Сатир пожал плечами:

– Все зависит от твоих перспектив…

Малфурион услышал достаточно. Его рука потянулась к одному из мешочков на поясе.

Безо всякого предупреждения чьи-то сильные руки обхватили его, крепко прижимая к себе. Друид сопротивлялся, но похитители были слишком сильны.

Сатиры подтащили его к Ксавию. Ухмылка их главаря стала еще шире, а в жутких глазах читалась насмешка над ночным эльфом.

– Когда великий Саргерас вернул меня обратно в этот мир, он сделал это, чтобы я доставил к нему того, кто закрыл первый портал и таким образом задержал его славное прибытие.

Малфурион не ответил и продолжал бороться с двумя удерживающими его сатирами.

Ксавий наклонился ближе. Зловонное дыхание сатира волнами омывало лицо ночного эльфа.

– Но господин предоставил мне право самостоятельно решать, как доставить тебя к нему для заслуженного наказания. Я задумался, достаточно ли будет просто передать тебя Великому? – он усмехнулся. – «Нет! – сказал я себе. – Мой господин Саргерас желает, чтобы Малфурион Ярость Бури страдал как можно дольше, и потому мой священный долг проследить, чтобы так и было…»

К ужасу Малфуриона, нелепое существо повернулось к Тиранде, чей глубокий сон теперь выглядел подозрительно. Сатир низко наклонился, почти касаясь своими губами губ жрицы.

– Держись от нее подальше! – взревел друид.

В ответ Ксавий развернул голову ровно настолько, чтобы видеть Малфуриона.

– «Да, – думал я. – Он должен страдать… но как? Решительный юноша без колебаний готов пожертвовать собой… но вот что насчет других? Как же быть с теми, кто ему дорог?»

Сатир провел по волосам жрицы когтистой рукой. Малфурион напрягся, пытаясь дотянуться до Ксавия и придушить его. Он никогда не испытывал ненависти к другим существам, не считая демонов, но сейчас с радостью вцепился бы бывшему советнику в глотку.

Его ярость только забавляла Ксавия. Наклонившись к Тиранде еще ближе, сатир продолжал:

– Я быстро выяснил, что есть двое, чья судба заботит Малфуриона Ярость Бури. Один был ему как брат – хотя постой! – он и был ему братом, близнецом! В юности такие близкие, теперь они разделены интересами и стремлениями. Но конечно, для Малфуриона Иллидан по-прежнему любим и дорог… даже если сам Иллидан начал испытывать зависть к тому, на кого она смотрела с благосклонностью…

– У тебя есть я! Оставь их в покое!

– Но какое же это тогда наказание? – спросил Ксавий, поднимаясь. Его лицо стало жестким. – В чем тогда будет заключаться месть? Насколько сильна будет твоя боль, когда ты потеряешь не одного, а обоих. – Сатир рассмеялся. – Твой брат уже потерян для тебя, Малфурион Ярость Бури, даже если он сам того не знает! Должен сказать, что отыскать эту восхитительную особу было труднее. Я весьма признателен тебе за то, что ты привел ее к нам…

Пока сатиры, сжимающие его руки, смеялись вместе с Ксавием, Малфурион проклинал себя за то, что попросил Тиранду помочь ему и Красу. Сделав это, он сам отдал ее в руки этим чудовищам.

– Нет! Клянусь Элуной, я тебе не позволю!

– Элуна… – Ксавий произнес это имя с презрением. – Есть только один бог… и имя ему – Саргерас!

Он щелкнул пальцами, и остальные сатиры поставили друида на колени. Ксавий снова подошел к пленнику, стуча копытами. Каждый его шаг отдавался в голове Малфуриона эхом. А затем сквозь туман в его сознание прорезался голос, так похожий и в то же время непохожий на его собственный:

Брат?

– Иллидан? – выпалил друид прежде, чем смог остановиться.

– Да, – ответил Ксавий, принимая этот вопрос за отчаянную попытку пленника выведать у сатира, что он сотворил с его близнецом. – С ним все прошло гладко. Он любит ее так же сильно, как и тебя, Малфурион Ярость Бури… Но то, что она предпочла тебя ему, он принять не в силах…

«Иллидан любит Тиранду? – Друид знал, что его брат заботится о девушке, но не до такой степени. – Но она любит – меня?»

Слишком поздно он вспомнил, что теперь брат слышит его мысли. Ярость и стыд Иллидана за такое откровение внезапно пронзили Малфуриона. Он даже отшатнулся назад, настолько сильны были эмоции близнеца.

И снова Ксавий неверно истолковал происходящее.

– Вот так сюрприз, верно? Как прекрасно знать, что ты завоевал ее любовь, и как ужасно осознавать, что она будет страдать из-за этого, как никто другой. Ну, за исключением тебя самого, конечно.

Иллидан! – мысленно позвал Малфурион брата. – Иллидан! Тиранда в опасности!

Однако вместо беспокойства он почувствовал со стороны чародея лишь презрение.

Тогда не лучше ли ей обраться к тебе, мой могущественный великолепный брат, повелитель природы? Какую помощь она рассчитывает получить от шута и неудачника, приговоренного цветом своих глаз на ложные мечты и ложные надежды?

Иллидан! Ее будут пытать! Она умрет страшной смертью!

Ответом ему было молчание. Казалось, Иллидан отошел. Связь все еще была, но очень слабая.

Иллидан!

Малфуриона оторвал от мысленного разговора Ксавий, заглядывающего в глаза пленника. Казалось, неестественные глаза сатира прожигали его насквозь, словно гадая, что происходит у друида в голове.