Сергей Лукьяненко - Не место для людей [СИ]

Это что же, надменные маги решили преподнести Владыке подарок и сами прикончить Убийцу?

Сева остановился за деревьями, напряжённо всматриваясь в происходящее.

В старой, худой руке Ритора гудело энергией невидимое обычным взглядом копьё Воздуха. Ладони Лэя светились. Вокруг пальцев Торна обвился водяной бич. Ну, а под Анджеем собиралась сила Земли.

Сева прикинул — быстро, не раздумывая, этому мать учила их с детства. День, месяц, время года…

Забавно.

Сейчас все четыре Стихийных клана примерно на одинаковом уровне силы. Случайно такого получиться не могло.

Значит…

Они пришли не убивать Эрика! Они пришли инициировать его способности Убийцы, пока ещё неясные и плохо управляемые.

Сева нахмурился, покрепче сжал рукоять шпаги. Четырёх Стихийных ему не одолеть, тут и отец бы задумался! Надо ждать. Либо Эрик провалит инициацию, а все проблемы и сомнения Севы отпадут сами собой. Либо четыре мага, как ни удивительно это звучит, получат жестокую трёпку, парню тоже достанется — и тогда настанет время выхода Всеволода.

В любом случае картина обещала быть интересной.

* * *

Лой Ивер не представляла себе, что переход в Изнанку может оказаться настолько лёгким и даже будничным. Конечно, они ходили с Тэль, плели иллюзию для матери господина Дракона, порой она и сама выбиралась, после прихода Виктора в Срединный Мир это стало легче, а магазины в Изнанке такие, что ни одна Кошка не устоит… Но то было совсем иное, обычно Единорог открывала путь и принимала на себя сопротивление Изнанки. А тут — шаг, другой, и мир вокруг внезапно изменился.

Она словно оказалась по грудь в воде — стало трудно идти и вообще двигаться. Что-то мягко толкнуло, вцепилось в плечи, потянуло назад: Изнанка сопротивлялась вторжению изначально магического существа.

Врёшь, не возьмёшь!

Лой лихорадочно огляделась. Ну и наряд она себе соорудила!.. Футболочка с короткими рукавами, мягкие облегающие штанишки до колен — облегающие настолько, что ой-ой-ой, всё равно, что голая! Нет, глава клана Кошки, если надо, вышла бы обнажённой на людную площадь и ещё подумала б, что это забавно и волнующе; а вот сейчас отчего-то смутилась.

Впрочем, на смущение времени уже не оставалось.

Даже здесь, стоя на заросшей травою улочке с не самыми новыми деревянными домишками, она ощущала дыхание Дракона.

Волновались звери и птицы. Тоскливо завывали псы, как по покойнику. Рыжая кошка очумело выскочила из-под забора, метнулась было мимо Лой, да так и замерла, плюхнувшись на хвост и преданно уставившись на Ивер, словно та была воплощением богини Баст, о которой рассказывали приходившие в клан с Изнанки.

Лой озиралась. Да, откуда-то отсюда, прямо из неба над головой, вырвется драконье пламя. Этот огонь так просто не затушишь, не всякая вода зальёт. Что же делать?..

Двигалась она по-прежнему с трудом. Изнанка давила и давила, постоянно, ни на миг не ослабляя напор.

Что ж, пусть давит. А если так?..

Кошки — это не клан Огненных. Нет, в родном Срединном Мире они сумеют разжечь костёр из мокрых дров, но не более того. Зато в иллюзиях они мало чем уступают Водным, признанным мастерам подобных представлений.

…Но, проклятье, как же трудно здесь всё даётся!.. Словно собственную руку режешь, словно питаешь чары своей же кровью.

Однако же получилось, хотя Лой после этого шатало.

За сараями и садами, на задах домов и домиков, у края подступающих огородов зашевелилось, ворохнулось нечто жуткое, бесформенное, незримое. Блазнилось и мнилось, казалось и представлялось, и каждому — своё.

У Лой недоставало сил сотворить какое-нибудь чудище, что с гарантией выгнало бы людей на улицы и прочь отсюда. Но и намёка вполне хватило.

Только что копавшаяся на грядках бабка вдруг пулей дунула сперва в дом, а затем на улицу, прижимая к груди икону. Из соседнего дома выскочила молодая мамочка, толкая изо всех сил коляску с вопящим младенцем. Возившийся у ворот с древней машиной дядечка в майке и трениках опрокинул табурет и тоже рванул прочь, не забыв, однако, прихватить короткий железный дрын, который господин Дракон назвал бы «монтировкой».

— Милиция!.. — завопила другая старушка с крыльца. Принялась лихорадочно тыкать в то, что здешние обитатели называли «мобильником».

«Ну, давайте же, скорее», — лихорадочно шептала Лой. Выметайтесь отсюда, бегите, не притягивайте беду!..

Иначе останавливать драконье пламя придётся ей самой.

От одной этой мысли стало плохо.

Неужто ты сможешь обнять меня одним лишь огнём?.. И даже не узнаешь, что обнял, что я растворилась в нём, в тебе, в твоей силе?

Нет, нет, нет! Я не буду про это думать!

Из-за угла вывернула бело-синяя полицейская машина, взвизгнули тормоза. Двое в форме выскочили наружу, один, потолще и краснолицый, замахал руками напарнику, однако другой, худощавый, с резким и недобрым лицом, только фыркнул.

— Да погоди ты, не видишь, что творится?..

Лой опрометью кинулась к нему. Ну, таланты истинной Кошки, выручайте!..

— Спасите-помогите! — завопила она. И одним прыжком оказалась у худощавого на руках.

Тот, надо сказать, не растерялся.

— Что за беда? Что стряслось?

У Лой от напряжения носом пошла кровь. Иллюзия не может выйти с изъяном!..

Она обняла жёсткую шею, прижалась, дрожа. Тихо зашептала прямо в ухо.

Пузатый полицейский так и застыл, хлопая глазами.

Мужское желание само по себе — великий источник силы. Лой пользовалась сейчас им совершенно беззастенчиво, и вот до второго стража порядка тоже дошло, похоже, — подобрался, встряхнулся, схватил рацию:

— Подготовка теракта! Да, угол Светлой и Яблоневой, частный сектор! Так точно, понял, срочная эвакуация!.. Володька! До отпусти ты девушку, нашёл время лапать!.. Бегом, народ выводить надо!..

Лой позволила пронести себя на руках до самого перекрёстка. Ей это было необходимо — слишком много сил отняла иллюзия.

* * *

…Виктор разворачивался. Дракон на земле — увы, совсем не то, что дракон в воздухе; когти, клыки и хвост — увы, совсем не то, что драконье пламя. Он терял силу, а проклятый тепловоз, хоть и выглядел так, словно его рвала целая стая металлоядных ящеров, не сдавался.

«Они высасывают нас! Выпивают!» — впервые за четверть века в беззвучном крике Тэль плеснулась паника. Белоснежные бока Единорога пятнали копоть, ржа и чуть ли не кровь. А с боков Виктора — он обнаружил это с горечью, но без удивления — одна за другой отпадали сверкающие чешуйки, его непревзойдённая броня и защита…

Ты не веришь в тепловозы, одержимые… ну, к примеру, бесами. Или демонами. Ты веришь в орлиноголовые корабли, в рыцарей с гордыми девизами на чёрно-золотых знамёнах; ты веришь во врага, следующего привычным тебе путём.