Лаура Кнайдль - Рождение магии [litres]

Алхимики рассказывали, что тайное собрание книг охраняют гвардейцы. Должно быть, было ужасно находиться по несколько часов в этой тесноте каждый день. Коридоры были узкими, потолки низкими. И они становились тем ниже, чем глубже Фрейя спускалась в катакомбы, а значит, и в гору. Принцесса чувствовала, как стены надвигаются на нее, и дышать ей становилось все труднее. От одного коридора ответвлялись другие, но они вели в тупики, в конце каждого из которых помещалась урна. На них также были прикреплены золотые таблички, гордо возвещавшие, кем когда-то была эта кучка пепла.

Фрейя ни за что не хотела бы оказаться после своей смерти в таком ужасном месте. Оно было темным и безжизненным и являло собой отражение ее одиночества. Она хотела бы, чтобы ее прах похоронили под деревом или засыпали в бутылку и отправили плавать по морским волнам.

– Мне нужно отлить.

Услышав эти слова, Фрейя застыла.

– Ведро уже почти полное, – послышался другой голос.

Гвардейцы , пронеслось у нее в голове.

– Сейчас не моя очередь выливать его, – проворчал человек, заговоривший первым.

– Тот, кто наполняет ведро, тот его и выносит.

– Такого правила не было никогда!

– Такое правило было всегда.

– Тогда я просто потерплю.

– Главное – не намочи штаны.

– Я не твоя бабушка.

– Эй, бабуля, держись!

Фрейя невольно усмехнулась, но тут же снова заставила себя сделать равнодушное выражение лица. Потому что у нее был план. Он не был хитрым. Он не был продуманным. Но он был всем, что у нее было. Потому что принцесса не была похожа на Ларкина. Она не могла просто расчистить себе дорогу в библиотеку. Да и с Элроем, обладавшим острым умом опытного вора, у девушки было мало общего. Но она была Фрейей Драэдон, дочерью короля Андроиса, законной наследницей престола и будущей королевой. А в храме, посвященном исключительно их семье, это должно было чего-то стоить.

Она глубоко вздохнула и направилась в сторону, откуда раздавались голоса.

– Кто-то идет? – услышала она вопрос одного из мужчин, когда уже стояла лицом к лицу с гвардейцами. Впрочем, мужчины быстро поняли, кто стоит перед ними.

Они поклонились принцессе и один за другим приложили правую руку к сердцу. Через головы мужчин Фрейя заглянула в туннель, но обнаружила только еще больше факелов и еще более глубокие тени.

– Это место упокоения моих предков, – сказала она глухим голосом и без приветствия. – Вы оскверняете его. Не только вашими словами, но и вашим ведром. Уберите его!

Гвардейцы обменялись пристыженными взглядами.

– Сейчас же!

– Раналд! – пролаял гвардеец, стоявший ближе всех к Фрейе.

Молодой человек сорвался со своего места и, опустив голову, метнулся к углублению в каменной кладке, из которого извлек ведро. Что-то жидкое шлепнулось ему на руку и на пол. Когда он пробегал мимо Фрейи, ей даже не пришлось разыгрывать отвращение на своем лице. Принцесса поморщилась.

– Простите! Мы не хотели оказаться непочтительными.

– То, что вы хотели, не имеет значения. Вам повезло, что мой отец не сопровождает меня. Он бы опорожнил ведро над вашими головами, – заявила Фрейя, заставляя себя говорить не дрожащим голосом предательницы, а тем повелительным голосом, которому научил ее учитель риторики.

– Спасибо, мы ценим вашу доброту, принцесса, – сказал гвардеец.

Фрейя кивнула и, не говоря больше ни слова, шагнула в коридор, который мужчины охраняли, как будто в этом не было ничего необычного. Но далеко она не ушла. Гвардеец, который только что поблагодарил ее, встал у нее на пути. Мужество принцессы поколебалось, но она упрямо вздернула подбородок. Она сделает это! Фрейя могла действовать как убедительный правитель, и она уже доказала это.

– В чем дело? – резко спросила она.

Гвардеец прочистил горло.

– Мы не должны пропускать вас.

– Вы хотите мне помешать?

– Приказ вашего отца, – спокойным голосом объявил главный из гвардейцев.

Фрейя, напротив, громко расхохоталась.

– Мой отец – тот, кто отправил меня сюда!

– Простите, принцесса, но у нас есть инструкции.

– Я даю вам новые инструкции.

– В первую очередь мы служим королю, а не вам.

Стараясь скрыть дрожь своих пальцев, Фрейя еще крепче обхватила факел в руке. Если гвардейцы не пропустят ее, все кончено. Она не могла сражаться с ними, и времени, чтобы вернуться сюда еще раз, у нее не будет. Если, конечно, она не посвятит в свои планы Элроя и они не используют свою брачную ночь для очередного вторжения. Впрочем, она уже решила не рассказывать ничего пирату. Для этого коллекция была слишком ценна, а хранящиеся в ней знания – слишком опасны.

– Если я скажу отцу, что вы отказали мне, он накажет вас. Возможно, он уволит вас из гвардии.

– Тогда пусть будет так. – Гвардеец никак не воспринял угрозу и даже не отвел взгляда от Фрейи. Она поняла, что слова тут не помогут.

Фрейя вздохнула.

– Сколько вам заплатить, чтобы вы меня пропустили?

– Мы не продаемся. – Мужчина перед Фрейей застыл, словно каменное изваяние, но среди других гвардейцев возникло беспокойство.

– Я так не думаю, – ответила Фрейя, сверля его взглядом.

Девушка не проявляла ни капельки страха. Никакой неопределенности. Ведь любое колебание могло означать конец разговора. А значит, и конец ее поискам.

– Сожалею, принцесса, мы не можем вам помочь.

– У каждого своя цена. – Она заговорила как Элрой?

– Мы преданы нашему королю.

– Я плачу каждому из вас по сто золотых дукатов.

– Нет.

– Двести, – предложила Фрейя. За спиной главного поднялся ропот. Ей просто нужно было привлечь на свою сторону половину мужчин, чтобы решить спор в свою пользу.

– Мы не продаемся, – повторил главный.

– Триста.

На этот раз заговорил уже другой гвардеец.

– Эоган, триста золотых! Ты же сможешь отдать свою дочь в лучший колледж страны!

– А я мог бы отремонтировать дом моей матери, – мечтал другой.

Раздался одобрительный ропот, и на неумолимое лицо предводителя набежала тень сомнения.

– Да ладно! – настаивал очередной охранник. – Мы все знаем, что это грязная работа. И какой вред может принести то, что мы пропустим принцессу? Все, что мы здесь охраняем, когда-нибудь будет принадлежать ей.

– Да. – Точно! – Да! – эхом донеслось из рядов гвардейцев.

Главный поджал губы и через плечо взглянул на своих мужчин. Никто ничего не сказал. Потянулись секунды молчания, которые показались Фрейе более долгими, чем самая мрачная зима.

Потом мужчина покачал головой.

– Нет, наша верность весит больше вашего золота.

Гвардейцы громко застонали.

– Вам лучше уйти.

Фрейя не пошевелилась. Значит, так и должно было случиться? Ради этого она покинула постель Ларкина? Этого просто не могло быть. В отчаянии она искала новые аргументы. Каждый человек хотел чего-то. Чего хотел лидер этих гвардейцев?