Себастьян Кастелл - Последний трюк [litres]

Голос маленького мальчика.

Голос Бога.

– Бог Берабеска хочет, чтобы ты пошёл и убил его? – спросил Путь Горных Бурь. Тот самый высокий человек в приграничной шляпе, который сидел в одиночестве, когда мы с Рози принесли Фериус в салун.

– Не уверен, – ответил я. – Точная фраза звучала так: «Ты сейчас придёшь поиграть со мной, Келлен?»

Невысокая, плотная женщина с самыми чёрными волосами, которые я когда-либо видел, представившаяся как Путь Изумрудных Ступеней, наклонила голову, словно пытаясь расслышать нечто, скрытое в моих словах.

– Такая увертюра может означать, что он хочет тебя испытать, – предположила она.

– Испытать? – фыркнула стоявшая рядом с Изумрудом забанская девушка на пару лет младше меня. – Скорее всего, маленький ублюдок хочет заманить меткого мага в свой храм, чтобы убить. Я предлагаю взять артефакты – Бич и те нелепые Кости или что они такое на самом деле – и поменяться ролями с так называемым Богом.

Забанцы ещё меньше моего народа уважают религию (и азартные игры).

– Ты всегда смотришь на вещи слишком прямо, моя тейзан, – вздохнула Изумруд.

– Возможно, я просто вижу их ясно, маэтри, – возразила девушка.

Несколько аргоси высказали собственные соображения, некоторые произносили поэтические афоризмы вроде того, что нельзя путать игроков с фигурками на доске, а другие предлагали тонкие решения вроде: «Давайте просто взорвём двери храма и убьём его».

Рейчиса так увлекло последнее предложение, что я подумал – уж не собирается ли он записаться в тейзаны этого парня, но потом белкокот задрал морду и принюхался.

– Что-то воняет, – сказал он.

– Что, к примеру? – спросил я.

Не ответив, он выскочил из пещеры и побежал вверх по лестнице, ведущей в общую комнату наверху, оставив меня разбираться с пятьюдесятью аргоси, в данный момент обсуждающих моё будущее.

Мать Фериус Энна однажды сказала мне, что быть аргоси – значит выбрать свой собственный уникальный путь жизни. И, хотя этот путь иногда может пересечься с путём другого аргоси, каждому предназначено идти в одиночку. Слушая бесконечные споры, я понял: она упустила главное. Настоящая проблема заключалась в том, что каждый раз, когда в комнате собирается больше двух аргоси, они не могут договориться даже о том, какое сейчас время суток, не говоря уж о том, что делать с Богом, возможно, одержимым мыслью об убийстве.

– Ну ладно! – прогремел голос, заглушивший остальные и заставивший всех ошеломлённо замолчать.

Фериус, неуверенно опираясь на деревянную трость, неуклюже подошла ко мне, и остальные расступились перед ней. Дюррал, её отец, всё время держал руку у её плеча, готовый подхватить её, если она упадёт.

Фериус рассмеялась над собранием аргоси.

– Думаю, все мы знаем, почему наши маэтри учили нас играть в карты с закрытыми ртами.

– Странное замечание, сестра, – сухо заметила Рози, – из уст человека, который вряд ли позволял себе помолчать хоть минуту во время наших с тобой игр.

Фериус ухмыльнулась ей: слабый луч света, пытающийся пробиться сквозь плотное покрывало серых облаков.

«Она выглядит такой… старой», – беспомощно подумал я.

– Перестань смотреть на меня щенячьими глазами, малыш, – сказала она, прихрамывая. – Разве я тебе не говорила, что нет никакого смысла мной увлекаться? Я имею в виду, ты хорошенький и всё такое, но у меня иные вкусы.

Кое-кто из присутствующих засмеялся, и напряжение мгновенно испарилось из комнаты. Краем глаза я заметил, как уголок рта Рози чуть заметно дрогнул. Эта улыбка отличалась от других её сдержанных улыбок и предназначалась только Фериус.

«Предки, – подумал я. – Эти двое что, когда-то были парой?»

Каждый раз, когда они находились на расстоянии удара друг от друга в Семи Песках, они выглядели так, будто собирались сражаться на дуэли – или «драцца», как это называла Фериус.

– Ты собираешься в ближайшее время поправиться? – спросил я, заметив, что она нетвёрдо держит трость. – Или мне снова придётся спасать твою жалкую задницу?

Она всем весом опёрлась на трость и свободной рукой коснулась моей щеки.

– Всегда, малыш. Всегда.

Путь Изумрудных Ступеней неодобрительно закудахтала.

– Сентиментальность не остановит руку Бога, если он стремится завоевать этот континент.

– Как не поможет и попытка заставить его подчиниться, выпоров каким-то жалким обрывком старой верёвки, – ответила Фериус и повернулась к остальным. – Слушайте сюда, люди. У нас, аргоси, нет генералов. Мы не подчиняемся никаким правителям. У меня нет сводов законов, и я никогда в них не нуждалась.

Она убрала руку с моей щеки и дружески похлопала по плечу, но я сразу понял: она пытается скрыть, что ей нужно на кого-то опереться.

– А этот малыш – единственный, с кем Бог, похоже, хочет поговорить. Его путь, извилистый, как ни один другой, приводил его с земель джен-теп куда угодно – от Гитабрии до Дарома и даже до Аббатства Теней. И, куда бы он ни пошёл, он всегда находил какую-то связь с тем, что ставит этот континент на грань войны.

Покалывающий зуд вокруг левого глаза сделал слова Фериус ещё более зловещими. Она была права: все тревожные открытия, сделанные мной за три года, с тех пор, как я покинул родину, казались взаимосвязанными. Ониксовые черви, с которыми мы столкнулись в Академии Семи Песков, таинственные способности монахов Аббатства, сила белого Пленителя, овладевшего мной в Дароме. Я поднял руку, чтобы обвести пальцами извилистые линии, начинавшиеся над левой щекой: моя бабушка наградила меня ими, когда я был ещё ребёнком.

«Я как будто смотрю на кусочки головоломки, но не могу собрать всю картину, потому что одного кусочка всё ещё не хватает».

– К чему ты клонишь? – спросила забанская девушка рядом с Изумрудом, игнорируя хмурый взгляд своей наставницы.

Фериус одарила её дружеской улыбкой.

– К тому, милая, что именно этот малыш решит, каким путём ему теперь идти, чтобы вытащить нас всех из передряги. Любому, кто собирается встать у него на пути, сперва придётся драцца со мной.

В ответ раздался весёлый смех, сперва уважительный, под конец – одобрительный. К сожалению, подобные чувства разделяли не все.

– Кто ты такая, чтобы решать судьбу народа Берабеска? – спросила коренастая женщина, чей цвет лица и ястребиные черты указывали на то, что она родом из этих мест. – Бич – древний артефакт моего народа. Бог, настоящий или нет, принадлежит моему народу.

Фериус возвела глаза к потолку.

– Да, и в настоящий момент твой народ хочет пролить кровь всех остальных народов. Кроме того, ты перестала быть берабеском в тот день, когда выбрала Путь Аргоси, Лили.

– Путь Водяных Лилий, – поправила женщина, и от резкости её голоса мои пальцы дёрнулись. – Не «Лили», не «милая» и не прочая твоя хрень.