Себастьян Кастелл - Последний трюк [litres]

Предки, иногда я бываю таким простофилей.

– Она была одиннадцатилетней девочкой, которую недавно несколько дней пытали, и она едва удерживала корону, – сказала Ториан. – Ей требовался защитник, и она выбрала тебя, единственного человека, которому могла доверять. Но ты собирался уйти и оставить её волкам в тонких шелках, рыщущим по дворцу в ожидании шанса её уничтожить. Поэтому она нарисовала на себе метки, зная, что только Чёрная Тень заставит тебя остаться.

– Я думал… Я знал, что есть некая тайна, которую её наставники используют против неё. Чёрная Тень всё объясняла.

– Если ты хочешь, чтобы мир имел смысл, Келлен, у тебя проблема. Это делает тебя легковерным. Хуже того, заставляет требовать от других людей, чтобы они оправдывали твои ожидания. Джиневра – хорошая девочка. Она станет великой королевой. Но ей нужны рядом люди, которые понимают, что нельзя убегать каждый раз, когда приходится делать трудный выбор. Неважно, насколько ты умён, картёжник – судьбу никому не обмануть.

Я не знал, что на это ответить. Часть моего разума, обычно занятая умными репликами, отчаянно пыталась придумать причину, почему я не должен просто уйти и позволить Ториан делать всё, что ей вздумается… или задержать её, пока какой-нибудь храмовый стражник или арканист не придёт, чтобы её убить. Будет ли империя берабесков хуже империи дароменцев? Весь этот паршивый континент, казалось, преисполнился решимости так или иначе уничтожить себя.

«Почему ты спасла меня в тот день, когда моя сестра случайно остановила моё сердце, Фериус? Зачем учила меня видеть мир иначе, чем другие, если конечный результат всегда один?»

– Просто отойди в сторону, Келлен, – попросила Ториан. – Я сделаю всё, что нужно, а потом помогу тебе вытащить отсюда твоих друзей. Твоя наставница аргоси поправится, и все вы вместе сможете уехать в закат.

Как ни странно, сарказм в её голосе, когда она упомянула Фериус, стал своеобразной музыкой для моих ушей, не только потому, что обычно арта локвит заставляет вас слышать, но и потому, что столь явное презрение делало мою наставницу настолько нелепой, что во Вселенной появлялось своего рода противоречие, которое нельзя было допустить. Либо Фериус Перфекс – посмешище, либо всё, чему она меня научила, настолько реально, что неважно, куда оно ведёт, важен только путь, каким я следую.

Вряд ли мне когда-либо приходилось делать более лёгкий выбор.

Я на мгновение поднял руки, показывая Ториан, что не собираюсь ничего предпринимать, потом снял шляпу и положил на пол. За шляпой последовало моё пальто, а затем, очень медленно, я расстегнул ремень, на котором висели футляры с порошками.

– Что ты делаешь, Келлен?

Я отстегнул кожаный футляр с колодой метательных карт и положил на пол и его.

– Готовлюсь, – ответил я и стянул через голову рубашку с монетами кастрадази в подоле.

С другой стороны комнаты донеслось смущённое ворчание. Рейчис поднял на меня глаза, его голова дрожала, глаза были мутными.

– Что случилось? Что мы?..

Его глаза-бусинки озадаченно уставились на меня, потом на Ториан.

– О, вы собираетесь спариться, – проворчал он и снова уснул.

– Не знаю, как работает твой долбанутый мозг, картёжник, – сказала Ториан с полной сомнения улыбкой на губах, – но всё точно пойдёт не так, как, по-моему, ты надеешься.

– Положи оружие, – велел я. – Сними плащ и перевязь с метательными ножами.

– Зачем мне это делать?

– Потому что иначе у тебя будет слишком сильное искушение пустить их в ход, когда я буду избивать тебя до потери сознания.

Ториан удивилась.

– Почему ты думаешь, что после всего случившегося я рискну своей миссией только ради того, чтобы поставить тебе несколько синяков?

– Потому что королева ошибается насчёт нас, Ториан. Она хотела, чтобы мы стали парой. Может, она решила, что это как-то компенсирует смерть твоего отца или ложь, с помощью которой она хотела удержать меня рядом. Не знаю. Но она неверно поняла, что именно ты находишь во мне привлекательным.

Ториан фыркнула.

– Твоё хорошенькое личико?

Я покачал головой.

– Ты не уверена, можешь ли одолеть меня в бою.

– О, в этом я не сомневаюсь, картёжник.

Я проигнорировал её попытку арта валар. Арта валар не очень хорошо ей давался.

– Я всегда удивлялся, почему ты принимаешь так близко к сердцу, когда я ввязываюсь в дуэль с магом или охотником за головами и возвращаюсь живым. Как и королева, я думал, что несмотря на все оскорбления и угрозы, с какими ты бросала меня в тюремную камеру, в глубине души ты могла действительно беспокоиться обо мне. Как знать? Может, ты и вправду беспокоилась. Но что тебе действительно не даёт во мне покоя: тебе нестерпимо видеть, как ловкач побеждает всех этих опасных людей – тех, кого ты побеждаешь силой, мастерством и отвагой.

Я показал на своё снаряжение, лежащее на полу.

– Ну вот, теперь мы увидим, что будет, когда все трюки отброшены.

Ториан долго смотрела на меня: возмущение тем, что её раскусили, боролось с отчаянным желанием стереть самодовольное выражение с моего лица.

– Никакого оружия? – уточнила она.

– Даю слово, что не стану пользоваться своим. А как насчёт тебя?

Она отложила в сторону духовую трубку и Бич и начала снимать плащ.

– Если ты того желаешь. Я слегка удивлена, что ты хочешь наброситься на меня с кулаками. Всегда принимала тебя за парня, который воображает себя рыцарем-героем из старых романтических сказок. Не припоминаю, чтобы кто-нибудь из них избивал женщин.

Она достала из-за голенища сапога ещё один нож и положила на землю.

– Думаю, ты ещё меньше будешь чувствовать себя рыцарем, лёжа на спине и глядя на меня после того, как я переломаю тебе руки и ноги. Уверен, что хочешь сыграть эту пьесу?

Я стоял, обнажённый по пояс, остро осознавая, как глупо, должно быть, выгляжу и насколько опасно уверенной выглядит Ториан, складывая одно оружие за другим, не спуская с меня глаз на тот случай, если я попытаюсь прыгнуть на неё и закончить бой раньше.

– Это последнее, чего я хотел, – сказал я. – По правде говоря, ты мне нравишься, Ториан. Очень. Ты бесстрашная, дерзкая, умная, как никто, с тобой удивительно весело, даже когда ты меня арестовываешь. Сам белкокот в тебя влюблён.

– Уже нет, – проворчал Рейчис, прежде чем снова захрапеть.

Я наклонил голову влево, потом вправо, чтобы расслабить мышцы шеи. В похожих ситуациях я часто получаю кулаком в лицо, а напряжённая шея всё усугубляет.

– Но потом ты чуть не убила мою наставницу. Ты вырубила моих друзей и моего делового партнёра отравленными дротиками. А теперь хочешь убить этого малыша только потому, что настолько упрямо стремишься выполнить свою миссию, что не видишь, как всех нас держат за дураков.