Роберт Джордан - Дракон Возрожденный [litres]

Мэт вынул из ножен на поясе нож и замер в нерешительности. «Немножко удачи. Она говорила, что фейерверк взрывается не всегда, а только иногда. Вдруг повезет». Осторожно, как только мог, он взрезал трубочку вдоль по всей длине. Как он и предполагал, это была именно трубка, причем из бумаги, – дома, когда запускали фейерверки, Мэт с ребятами находил потом бумажные обрывки. Точно – трубка из многих слоев бумаги, а то, что находилось внутри, выглядело как сухая земля или раскрошенная глина, вернее, это были крошечные серо-черные зернышки или камешки, вкрапленные в нечто вроде очень мелкого песка. Мэт переложил все это к себе на ладонь и осторожно потрогал пальцем. «Интересно, как эти зернышки могут взрываться?»

– Испепели меня Свет! – заорал вдруг Том, засовывая арфу в футляр, будто пытаясь уберечь ее от того, что лежало на ладони у Мэта. – Считаешь, что мы зажились на этом свете? Ведь эти штуки, как ты слышал, от воздуха взрываются в десять раз сильнее, чем от огня! С фейерверками шутки плохи! Они где-то сродни тому, что делают Айз Седай, парень!

– Может быть, – ответил Мэт. – Но Алудра не показалась мне похожей на Айз Седай. Раньше я думал, что часы мастера ал’Вира – тоже дело рук Айз Седай. А потом увидел однажды их крышку открытой, а внутри – уйму металлических деталек. – Припомнив тот случай, Мэт поежился. Первой застигла его на месте преступления госпожа ал’Вир, а следом за ней сразу явились Мудрая, его отец и мэр, и все они отказывались верить, что он хотел всего лишь одним глазком посмотреть, что там внутри. «А я легко мог бы сложить все обратно». – Мне кажется, даже Перрин способен был их смастерить, выковав всякие там колесики, пружинки и прочее, чего я не знаю.

– Что было бы, парень, весьма удивительно, – сухо произнес Том. – Любой, даже плохой часовщик – человек весьма богатый. И зарабатывает своим трудом. Но часы обычно не взрываются прямо тебе в лицо!

– И он не взорвется! Теперь это бесполезный мусор! – И Мэт бросил распотрошенный фейерверк в костер, невзирая на крик ужаса, который издал Том. Зернышки сверкнули крохотными вспышками, испустив едкий дым.

– Нет, ты и впрямь решил нас в гроб вогнать! – Нетвердый голос Тома крепчал и звенел по мере продолжения реплики. – Если я решу, что мне надоела жизнь, то по прибытии в Кэймлин отправлюсь в королевский дворец и ущипну Моргейз! – Длинные усы менестреля подрагивали. – И впредь не смей больше так делать!

– Но оно же не взорвалось. – Мэт, нахмурившись, глядел в огонь. Он запустил руку в сверток промасленной материи, который лежал за стволом, и вытянул оттуда следующий фейерверк, размером побольше. – Интересно, а почему не бабахнуло?

– Плевать мне, почему не бабахнуло! Не вздумай еще раз так сделать!

Мэт посмотрел на Тома и рассмеялся:

– Кончай трястись, Том. Ничего страшного нет. Не бойся. Я теперь знаю, что у них внутри. По крайней мере, знаю, на что оно похоже, но… Ладно, не кричи. Я больше не буду резать фейерверки, Том. Можно придумать и кое-что поинтереснее.

– Я и не боюсь, ясно тебе, свинопас ты грязноногий! – с подчеркнутым достоинством произнес Том. – Меня трясет от ярости, поскольку мне приходится путешествовать с остолопом, у которого козлиные мозги и который готов укокошить нас обоих только потому, что не думает ни о чем, кроме своего собственного…

– Ха! Костер!

Мэт с Томом переглянулись, так как только теперь услышали приближающийся стук лошадиных копыт. Для обычного честного путника время было слишком позднее. Впрочем, гвардия королевы хорошо охраняла дороги вблизи Кэймлина, да и четверо всадников, въехавших в свет костра, не походили на грабителей. Среди них была женщина. Мужчины в длинных плащах, очевидно, были ее слугами, а сама она была миловидна и голубоглаза. Мэт успел рассмотреть золотое колье, серое шелковое платье и бархатный плащ с просторным капюшоном. Мужчины спешились. Один принял поводья лошади, на которой ехала женщина, другой придержал ей стремя. Направившись к костру и снимая перчатки, женщина улыбнулась Мэту.

– Боюсь, нас застигла в пути ночь, молодой господин, – сказала она, – и я решилась побеспокоить вас, чтобы узнать, как нам доехать до ближайшей гостиницы, если вы можете указать ее.

Мэт заулыбался и начал подниматься. Но не успел он выпрямить ноги, как услышал бормотание одного из мужчин и увидел, что другой вытаскивает из-под плаща взведенный арбалет, заряженный тяжелым болтом.

– Убей его, болван! – закричала женщина, и Мэт швырнул фейерверк в пламя и метнулся к своему посоху.

Последовали яркая вспышка и громкий хлопок.

– Айз Седай! – завопил мужчина.

– Это фейерверк, придурок! – крикнула женщина.

А Мэт перекатился по земле и вскочил на ноги уже с посохом в руке; он еще успел увидеть арбалетный болт, торчащий из бревна почти в том месте, где он сидел, и падающего стрелка, из груди которого торчала рукоятка одного из ножей Тома.

Больше он ничего разглядеть не успел, так как двое мужчин бросились мимо костерка к нему, на бегу вытаскивая мечи. Один тут же споткнулся и, выронив меч, начал оседать на камни лицом вниз, пытаясь дотянуться рукой до торчащего из спины ножа. Другой не заметил, как свалился сотоварищ, и продолжил нападение, видимо рассчитывая, что противнику придется иметь дело с двумя атакующими. И сделал выпад мечом, целя Мэту в живот. Чувствуя почти что презрение к нападавшему, Мэт одним концом посоха ударил его по запястью, выбив меч, а другим с размаху врезал ему по лбу. Глаза мечника закатились, и он мешком рухнул на землю.

Краешком глаза Мэт заметил, что женщина тоже двинулась к нему, и наставил на нее палец, как будто это был кинжал:

– Для воровки ты слишком хорошо одеваешься, женщина! Сядь и сиди, пока я не решу, что с тобой делать, иначе я…

Женщину не меньше, чем Мэта, удивил нож, вдруг блеснувший из темноты и вонзившийся ей в горло. Расцветающим красным цветком полилась кровь. Юноша шагнул было вперед, словно собирался подхватить падающее тело, понимая, впрочем, что это бесполезно. Взвился длинный плащ, укрыв все, кроме лица женщины и рукояти Томова ножа.

– Чтоб тебе сгореть, – пробормотал Мэт. – Чтоб тебе сгореть, Том Меррилин! Зачем женщину? Мы могли бы связать ее и сдать завтра в Кэймлине королевской гвардии. Свет! Да пусть бы она ушла! Без троих громил она бы никого не ограбила, а тот единственный, что остался в живых, не один день потратит на то, чтобы научиться смотреть прямо, и несколько месяцев не сможет взяться за меч! Чтоб ты сгорел, Том! Не было никакой нужды убивать ее!

Менестрель, прихрамывая, подошел к лежащей женщине и ногой отбросил ее плащ. Возле ее руки сверкнул кинжал шириной с большой палец Мэта и длиной в две ее ладони.