Роберт Джордан - Дракон Возрожденный [litres]

– Было бы лучше, парень, чтобы я подождал, когда она сунет тебе под ребро вот это? – Том выдернул свой нож и вытер лезвие о плащ покойницы.

Мэт поймал себя на том, что нервно напевает песенку «Она носила маску, лицо под нею пряча», и оборвал себя. Юноша наклонился и надвинул на лицо женщины капюшон ее же плаща.

– Нам лучше отправиться дальше, – сказал он тихо. – Я не намерен объясняться с гвардейцами королевы, случись тут поблизости патруль.

– Разве это ее одежда? – промолвил Том. – По-моему, нет! Должно быть, ограбили какую-нибудь купчиху или карету знатной дамы. – Голос Тома стал чуть мягче. – Если мы отправляемся, парень, тебе пора седлать свою лошадь.

Мэт вздрогнул и отвел глаза от мертвого тела:

– Да, так, наверное, будет лучше.

Больше он на нее не взглянул.

Насчет мужчин он был спокоен – никаких угрызений совести. По его мнению, мужчина, вставший на путь убийства и грабежа, вполне заслуживал смерти, когда его карта оказывалась бита. Он не всматривался в лица бандитов, но и не отводил глаза, если взгляд случайно падал на них. Но когда Мэт, оседлав коня и приторочив сзади к седлу свои пожитки, ногой нагребал землю на костер, взгляд его случайно остановился на грабителе, стрелявшем из арбалета. Было что-то знакомое в чертах его лица, на которое последние язычки пламени отбрасывали дрожащие тени. «Удача, – сказал про себя Мэт. – Всегда везет».

– Том, а арбалетчик был хорошим пловцом, – сказал он, вскарабкавшись в седло.

– Что за чушь ты несешь? – Менестрель уже сидел на лошади и был более озабочен тем, каково придется в дороге его инструментам, чем достоинствами мертвеца. – Откуда ты знаешь? Может, он вообще плавать не умел?

– Он доплыл до берега, спрыгнув с маленькой лодочки. С самой середины Эринин. Ну, той ночью. Тогда-то его удаче и пришел конец.

Мэт еще раз проверил завязки на узле с фейерверками. «Если этот болван решил, что кто-то из нас с Томом – Айз Седай, то представляю, что бы он подумал, взорвись фейерверки все разом».

– Ты уверен, парень? Невероятно, чтобы это был тот же самый человек… Пожалуй, даже ты не поставил бы на такую ставку!

– Уверен, Том. – «Ну, держись, Илэйн. Я тебе шею сверну, как только доберусь до тебя. И Эгвейн с Найнив – тоже». – А это проклятое письмо я точно сбагрю с рук не позже чем через час после того, как мы прибудем в Кэймлин.

– Скажу тебе, парень, ничего в этом письме нет. Я играл в Даэсс Дей’мар , когда был моложе, чем ты сейчас, так что опознаю любой шифр или код, даже если и не смогу прочесть послания.

– Ну а я, Том, никогда не играл в твою Великую игру, в твою проклятую Игру Домов, но знаю: меня преследуют, и преследуют не из-за денег. Так настырно не охотятся даже за тем, кто везет с собой сундук золота, а у меня-то оно лишь в карманах! Значит, из-за письма. – «Чтоб мне сгореть, но все мои беды от хорошеньких девушек!» – Как тебе будет сегодня спаться после всего этого?

– Засну сном невинного младенца, парень, но если ты собираешься скакать, то поскакали.

Лицо женщины с кинжалом в горле вновь встало перед мысленным взором Мэта. «Не повезло тебе, красотка!»

– Поскакали! – зло воскликнул он.

Воспоминания о Кэймлине у Мэта были смутные, и когда они с Томом приблизились к городу, юноше показалось, что он никогда раньше здесь не был. Пустынная дорога с рассветом ожила: теперь их окружали другие всадники и пеший люд, а позади путников тянулись караваны купеческих фургонов – все направлялись в огромный город.

Построенный на высоких холмах, Кэймлин казался таким же большим, как Тар Валон. Огромные крепостные стены – высотой пятьдесят футов, – сложенные из сероватого камня со сверкающими на солнце белыми и серебристыми прожилками, были увенчаны высокими круглыми башнями, на которых развевались красные знамена с Белым львом Андора. А перед этими суровыми стенами раскинулся будто еще один город, кольцом обступивший стены, весь из красного кирпича и серого камня. Гостиницы вклинивались в ряды трех- и четырехэтажных домов, которые были так великолепны, что наверняка принадлежали очень богатым купцам. Возле лавок, под навесами, красовался разложенный на прилавках товар, разнообразный и пестрый. Теснились обширные склады без окон. Открытые рынки под красными и пурпурными черепичными крышами надвигались на дорогу с обеих сторон, мужчины и женщины громко кричали, зазывая покупателей; телята, овцы, козы, свиньи, загнанные в загоны, блеяли и мычали, утки и куры в клетках и корзинах крякали и кудахтали, еще больше усиливая всеобщий гвалт. И, вслушиваясь в этот разноголосый гомон слишком шумного города, Мэт вспомнил, что был здесь раньше. Сейчас Кэймлин звучал как гигантское пульсирующее сердце, перекачивающее богатство.

Дорога вела под арку с воротами двадцати футов высотой, открытые, но охраняемые гвардейцами королевы в красных мундирах и сверкающих кирасах. Они посмотрели на Тома и Мэта не более внимательно, чем на других. Даже посох, лежавший у Мэта поперек седла, не привлек внимания стражи. Гвардейцев беспокоило, казалось, лишь одно: чтобы люди проходили поскорее.

И вот путники очутились наконец в черте города. Стройные башни здесь поднимались еще выше, чем на стенах при въезде в город, их сияющие купола сверкали белизной и золотом над запруженными людьми улицами. Сразу за воротами дорога раздваивалась на параллельные улицы, разделенные широким бульваром. Городские холмы поднимались, как ступени, к вершине, окруженной еще одной крепостной стеной, которая сияла, подобно белой стене Тар Валона, с еще более высокими куполами и башнями за ней. Это был, как вспомнил Мэт, Внутренний город, и на вершинах этих самых высоких холмов стоял королевский дворец.

– Ни одной лишней минуты ожидания, – пообещал Мэт своему спутнику. – Я сейчас же передам письмо по назначению. – Он взглянул на портшезы и экипажи, двигающиеся среди толпы, на лавки с изобилием выставленных товаров, вздохнул и проговорил: – В этом городе, Том, человек может заработать немного золота, если найдет место, где играют в кости или в карты.

В картах Мэту не так везло, но в любом случае карточные игры оставались уделом немногих благородных или богачей. «Вот с кем теперь мне надо будет играть».

В ответ на его слова менестрель зевнул и завернулся в свой плащ, будто в одеяло.

– Мы скакали всю ночь, парень, – сказал он. – Давай, по крайней мере, сначала где-нибудь перекусим. В «Благословении королевы» недурно кормят. – Том снова зевнул. – И кровати там мягкие.

– Я помню об этом, – медленно ответил Мэт.