Денис Тихий - Руны и зеркала [сборник litres]

Что-то пошло не так. Тучи. Дождь. Он лежит в гробу. Он выбирается из гроба. Оружие? Отсутствует. Снаряжение? Кожаный ранец. Он надевает ранец на спину. Какое-то поле. Трасса. Автобус. Люди. Перевернутый автомобиль. Люди. «Эй, мистер! С вами всё в порядке?» Автобус. Табличка: «Кейт-Йорк – Риверхед». Он пересекает трассу. Еще один автобус. Большой палец. «В Кейт-Йорк? Да. Что там случилось? Кровь Христова! Все живы? Это катафалк, разуй глаза, кто-то точно помер. Эд, помощь нужна? Поднимайтесь, мистер, садитесь! Смотрите! У вас свободно? Да. Сядете у окна, а то меня укачивает? Конечно. Ранец ставьте под сиденье. Спасибо. Где служили? Четвертый флот, сэр. Плохо выглядите, старшина, простите за прямоту. Не выспался, ну ничего, урву сейчас пару часов. Босс, когда уже поедем? Едем-едем уже. Что там случилось? Какие-то придурки уснули в катафалке. Надеюсь, что с покойником всё в порядке? Ах-ха-ха-ха-ха!»

Автобус трогается и уезжает в сторону Кейт-Йорка. Он прислоняется лбом к дребезжащему стеклу и немедленно засыпает.

Сначала царила блаженная тишина. Потом визгливый женский голос принялся спорить с хрипловатым баритоном.

– Его нельзя трогать! Вдруг у него сломан позвоночник! – закричала Визгливая. – Я проходила курсы при «Ай Эм Си Эй», я знаю! Не троньте его!

– Ладно-ладно, мэм, воля ваша, – ответил Хриплый. – Дождемся копов.

– Как это «дождемся»? – возмутилась Визгливая. – А если воспламенится бензин?!

– Тогда не мешайте его вытаскивать!

– А сломанный позвоночник?!

Голова гудела, как воющая бомба, приближающаяся к земле. Агент Барбера пошевелил пальцами ног – они прекрасно работали. Он поднял голову и сказал:

– Ничего не сломано. Выньте меня отсюда.

Заскрипела дверь и агента Барберу вытащили на асфальт. Кто-то сунул под нос нюхательную соль, и его тут же стошнило.

– Позвоните: Малдер – пять, ноль пять, восемь два, – просипел агент Барбера.

– Расступитесь, ему нужен воздух, – сказала Визгливая.

– Что он сказал? Эй, мистер, куда позвонить? – это Хриплый.

– Это последствия сотрясения мозга, не слушайте его, – снова Визгливая.

– Слушайте! Малдер! Пять! Ноль пять! Восемь! Два! – тихо прокричал агент Барбера.

– Никуда не звонить! Разойдитесь, это мой сотрудник, – услышал он голос агента Ханна. – Жив?

Агент Барбера разлепил глаза и посмотрел на сослуживца. Левая сторона некогда белоснежной рубашки агента Ханна была пропитана кровью.

– У нас ситуация «Ч». Он сбежал, понимаешь? – сказал агент Ханна.

– Ты знаешь, что у тебя левого уха нет? – спросил его агент Барбера.

– Что? – Агент Ханна схватился за окровавленную голову и зашипел.

– Мистер! Вам срочно надо к врачу, я знаю… – начала увещевать агента Ханна Визгливая, но вдруг осеклась и грохнулась на асфальт рядом с агентом Барберой.

– Помогите ей, мистер. Это обморок – крови близко не видала. Вставай Барбера, некогда лежать, – агент Ханна потянул его за рукав.

– Я встаю. Я всегда готов.

С третьей попытки он встал на дрожащие ноги и пошел вслед за агентом Ханна, который бодро шагал в кювет. Они спустились, оскальзываясь на мокрой траве, дошли до кустов, в которых лежал раскрытый и совершенно пустой гроб.

– Надо позвонить Куимби, – сказал агент Барбера.

Агент Ханна посмотрел на агента Барберу дикими глазами, подошел к нему, схватил за плечи и крепко потряс:

– Нам не надо звонить Куимби! Нам надо найти Люка Фарбаута, капитана ВВС! Гроб пуст! Он где-то здесь, слышишь? Он же обдолбанный! Он не мог далеко уйти!

За их спиной, на дороге, раздался такой звук, словно огромный стальной шар влетел в узкую трубу. Перевернутый катафалк чадно загорелся.

Агент Барбера перевел взгляд с пылающей машины на окровавленную дыру, зияющую на месте левого уха агента Ханна, и наконец-то осознал, в какую переделку они влипли.

Номер на тридцатом этаже был великолепен. В ванной комнате оказалось два десятка махровых полотенец. Бутылочки и пузырьки с шампунями, солями и бальзамами выстроились на зеркальной полочке в два ряда, как фантастические шахматные фигуры. В чугунной ванной, стоящей на позолоченных львиных лапах, можно было искупать носорога. С потолка свисала небольшая хрустальная люстра.

Питер открыл краны, сделанные на английский манер: один с горячей водой, второй с холодной. Пока ванна набиралась, он сбрил неопрятную щетину и смазал свою механическую руку. Он высыпал в воду разноцветные соли и два пузырька шампуня. Забравшись в горячую и пенную ароматную воду, Питер закурил сигарету, положил голову на свернутое полотенце и закрыл глаза.

В комнате начал трезвонить телефон. Питер лежал и курил, стряхивая пепел в лопающуюся пену, а телефон всё звонил и звонил. Надо было взять мыло и жесткую щетку для душа и отмыться хорошенько, но сначала надо было докурить, не выбрасывать же половину, а сигарета была влажноватая, тянулась медленно, горячая вода разморила, и он уснул.

Ему приснилось, что он забыл на табурете, служившем прикроватной тумбочкой в госпитале, приглашение на ужин с Президентом. Он выбрался из ванны и вышел в гостиничный коридор, который привел его к стойке администратора.

– Вы чего-то хотите, сэр? – спросил его женским голосом таможенный инспектор.

– Так точно, сэр. Мне нужно в Дорчестер, сэр, – ответил Питер, внезапно обнаружив, что почему-то забыл одеться.

– Пройдите в служебный лифт на палубе «С», – ответил инспектор, указывая на неприметную низенькую дверь.

Сразу же Питер оказался в этом лифте, сколоченном из дерева. В дырочку, оставшуюся от вывалившегося сучка, Питер разглядел сетчатые ромбы и полосатый матрас верхней коечки. Он понял, что не стоит, а лежит в тесном ящике…

Гроб!

…а кто-то сидит рядом, и разговаривает сам с собой, и пьет vodka. Потом Питер оказался в ресторане цепеллина AJ-100. Он стоял, облокотившись на поручень, и смотрел в панорамное окно. Там было темно, они летели над Атлантикой, в прорывах туч иногда полыхала молния и становилась видна дрожащая и лоснящаяся шкура океана.

Питер содрогнулся всем телом, как бывает, если упадешь во сне, и открыл глаза.

Он стоял посреди шикарной ванной комнаты, глядя на самого себя в большое зеркало. В левой, механической, руке он держал опасную бритву. С него лило. Вода в ванной ходила ходуном, словно он выскочил из нее под угрозой смерти.

В комнате вновь зазвонил телефон. Питер осторожно положил бритву на край раковины, накинул на плечи толстый махровый халат, вышел в комнату и снял трубку.

– Алло, – сказал он.

– Мистер Хаммер? – уточнил приятный женский голос.

– Верно. Кто это?

– Вас беспокоит телефонный узел отеля «Куртис-Инн». С вами хочет говорить капитан Куимби, вас соединить?