Филип Пулман - Тайное содружество [litres]

Малкольм попытался переменить позу, чтобы нога не затекала, но двигаться было больно. Он даже привстать не смог.

– Лучше ляг, – посоветовала Аста.

Поезд снова начал набирать ход, и Малкольма вдруг охватило смирение – накрыло его с головой, словно облако снега. Силы покидали его, тело отказывалось повиноваться, и он как будто вернулся на двадцать лет назад, в тот ужасный затопленный мавзолей, где ему пришлось дойти до последней черты, чтобы спасти Элис от Джерарда Бонневиля… Да, Элис… Уж она бы знала, что сейчас делать. Он прошептал ее имя. Аста услышала и попыталась ответить, но и она слишком ослабла от боли. Остатки сознания покинули Малкольма, и Аста вместе с ним провалилась в забытье. Когда в купе заглянул контролер, она лежала без чувств на груди Малкольма, а на полу уже образовалась лужица крови.

Элис Лонсдейл разбирала белье – наволочки и простыни, которые еще можно заштопать, в одну сторону, те, которым уже не поможешь, – порвать на тряпки и в другую.

В комнату вошел мистер Коусон, стюард.

– Элис, – сказал он. – Магистр хочет тебя видеть.

Выглядел он очень серьезно… Хотя вообще-то он так выглядел всегда.

– Чего ему от меня надо?

– Он хочет видеть всех. «Коллоквиум» для слуг, надо полагать.

Коллоквиумом назывались ежегодные встречи студента с его тьютором, во время которых оценивались академические успехи первого.

– А ты к нему уже ходил? – Элис повесила фартук на крючок.

– Еще нет. Слышно что-нибудь от юной Лиры?

– Нет, и позволю себе заметить, я просто места не нахожу.

– Как сквозь землю провалилась… Магистр сейчас у казначея, в его кабинете ремонт.

Элис не особенно волновала встреча с магистром. Она и так ни в грош его не ставила, а с тех пор, как он решил выселить Лиру из прежних комнат, не чувствовала к нему ничего, кроме отвращения. Элис хорошо выполняла свою работу, за долгие годы круг ее обязанностей настолько расширился, что, по мнению казначея, стюарда, да и старого магистра тоже, только от нее теперь зависело гладкое течение жизни колледжа. Два или три других колледжа, глядя на это, тоже решились на революционный шаг и завели домоправительниц, нарушив вековую оксфордскую традицию нанимать старших слуг исключительно мужского пола.

Если у доктора Хаммонда и появился повод встретиться с ней лично, к работе это определенно не имело отношения. Даже если бы возникли какие-то претензии, разбиралось бы с ними внутреннее казначейство, а не магистр. Так что все это было очень интересно…

Элис постучала к Джанет, секретарше казначея, и вошла. Белка, деймон Джанет, тут же кинулся здороваться с Беном, но по коже Элис почему-то пробежал холодок. С чего бы это? Секретарша, маленькая приятная женщина лет тридцати, была явно не в своей тарелке и тревожно посматривала на дверь кабинета, где заседало начальство. Да еще и палец к губам приложила!

Элис подошла ближе.

– В чем дело? – негромко спросила она.

– Там у него двое из ДСК. Он не сказал откуда, но по ним видно.

– Кого-то еще вызывал?

– Нет.

– Я думала, он всех вызывает.

– Нет, только тебя. Просто велел сказать мистеру Коусону, что всех. Элис, пожалуйста, будь…

Дверь кабинета распахнулась. На пороге, приветливо улыбаясь, появился магистр.

– Миссис Лонсдейл, – сказал он. – Очень признателен, что вы к нам заглянули. Джанет, можно нам кофе?

– Разумеется, сэр.

Джанет явно нервничала больше Элис.

– Прошу, входите, – продолжал доктор Хаммонд. – Надеюсь, я не отвлек вас от работы? Подумал, что нам не мешало бы поболтать.

Он придержал дверь, пропуская Элис. В кабинете, как и сказала Джанет, оказалось двое посетителей. Оба сидели, и ни один не улыбнулся, не встал и не протянул руки. Элис умела, когда надо, выдать луч (так она сама его называла) абсолютной холодности, и сейчас сделала именно это. Двое не шелохнулись и не изменились в лице, но луч явно достиг цели.

Она уселась в третье кресло перед столом – между двумя незнакомцами. Элис была худа, некрасива (ни миловидной, ни привлекательной в привычном смысле слова ее никто бы не назвал), но могла двигаться с удивительным изяществом и испускать мощное сексуальное притяжение. Малкольм хорошо это знал. Сейчас она проделала этот трюк, чтобы сбить этих двоих с толку. Магистр прошел за стол казначея и сел, отпустив какое-то замечание о погоде. Элис пока не произнесла ни слова.

– Миссис Лонсдейл, – начал Хаммонд, усевшись поудобнее, – эти джентльмены из правительственного агентства, которое занимается вопросами безопасности. У них к вам несколько вопросов, и я решил, что для всего колледжа будет лучше, если вы поговорите приватно, в моем присутствии. Надеюсь, вы не возражаете?

– Мистер Коусон сказал, что вы желаете видеть всех слуг. Что это наши внутренние, можно сказать, домашние дела. Об этих двух полисменах он, очевидно, понятия не имел.

– Они не из полиции, миссис Лонсдейл. Скорее, должностные лица. И, как я уже говорил, я решил сохранить эту встречу в тайне.

– На случай, если я откажусь?

– О, я уверен, что вы прекрасно понимаете ваш гражданский долг, миссис Лонсдейл! Мистер Мэнтон, не желаете ли начать?

Мужчина постарше сидел слева от Элис. Ей хватило мимолетного взгляда на него: кроткая благообразная физиономия, аккуратный серый костюм, полосатый галстук… Фигура человека, чрезмерно увлекающегося поднятием тяжестей. Деймон-волк.

– Миссис Лонсдейл, меня зовут капитан Мэнтон, – начал он. – Я…

– И вовсе нет, – отрезала она. – Капитан – это не имя. Это звание. Капитан чего? С виду вы из тайной полиции. Вы оттуда?

Обращаясь к нему, она смотрела на магистра. Тот ответил ей совершенно пустым взглядом.

– В этой стране тайной полиции нет, миссис Лонсдейл. Капитан – это мое звание, как вы совершенно верно заметили. Я офицер регулярной армии, прикомандированный к ведомству безопасности. Это мой коллега, сержант Топхам. Нас интересует молодая женщина, с которой вы знакомы, мисс Лира Белаква.

– Ее фамилия не Белаква.

– Мы знаем, что она пользуется прозвищем Сирин. Но с юридической точки зрения это не фамилия. Где она, миссис Лонсдейл?

– Идите к черту, – спокойно отвечала Элис.

Она все еще не отрывала взгляда от застывшего лица магистра. Но на его щеках, кажется, начал проступать легкий румянец.

– Подобное отношение вам не поможет, – отозвался Мэнтон. – Здесь, в неформальной обстановке это просто дурные манеры. Но вынужден вас предупредить…

Открылась дверь, и вошла Джанет с подносом.

– Благодарю, Джанет, – сказал магистр. – Будьте любезны, поставьте на стол.

Та невольно взглянула на Элис, которая не сводила глаз с Хаммонда.

На лбу у того появилась небольшая складка.