Демий - Пламя грядет [litres]

– Гло, у тебя такая довольная рожа, словно сейчас из-под воды появятся пузырьки…

Тур, как всегда, был прямолинеен и груб. Но уже опьяневшего Риона это развеселило. А Эйдена смутило.

– Эй, я же не какой-нибудь орк, чтобы портить воздух у себя под носом, – фыркнул я.

Моя кружка была ощутимо меньше. И в ней до сих пор ещё было полно. Было банально лень шевелиться. Так что пиво простаивало, ожидая своего часа.

– Вода не слишком горячая? Или, может, холодная?

К нам подошла услужливая девица, смущённо поглядывая на тела, погруженные в пену. Конечно, разглядеть она ничего не могла. Но, очевидно, догадывалась. Не удивлюсь, если даже уже начала строить планы на Эйдена. Уж такого красавчика, как полуэльф, сложно не приметить. Насколько я вообще разбираюсь в людских мерках красоты.

– О, нет-нет, всё отлично! – довольно улыбаясь, Рион махнул рукой.

Девушка хихикнула и направилась к другим кадкам. Все они были вделаны в пол, за счёт чего служанка казалась выше посетителей. Хотя была довольно низенькой. Но, конечно, выше меня или дворфа.

– С радостью бы заночевал прямо тут, – выдохнул я, ложась головой на край кадки.

– Ага, жабе посырее давай.

Тур, как обычно, завёл шарманку на тему родства гоблинов с земноводными. Впрочем, сейчас даже это меня не особо раздражало. Было довольно забавно послушать неловкие подначки.

– У гоблинов довольно нежная кожа. Ей нужно увлажнение! – почти пропел я.

Тут мне в голову буквально стукнуло. Шанси ведь сцинк. Хладнокровная. Каково же ей сейчас сидеть в горячей воде. С другой стороны, наверняка Гнесса войдёт в положение и проследит, чтобы девушке не стало дурно. За внешне холодной личиной скрывается чуткая натура. Особенно в отношении женского пола. Есть что-то в эльфах матриархальное. Вдруг я поймал себя на мысли, что Шанси явно сделала бы неплохой массаж. Потом вспомнил о её привычке залезать в мою голову. После этого поспешил отвлечься на другие мысли.

– Ну хорошо, – нарочито беззаботно заговорил я. – Нам осталось немного до порта. Там мы четверо собираемся сесть на корабль. А что будете делать вы?

– Я уже говорил, что, раз уж этот континент готовится к войне, честному дворфу тут делать больше нечего, – пробасил Рион.

– Полукровке нет места в междоусобице двух рас. Особенно когда обе его крови принадлежат к враждующим сторонам. Как бы мне ни хотелось остаться, я вынужден отправиться с вами.

Я собирался уже было как-то отшутиться, как вдруг в зал ворвался новый человек. Вообще, народа и так хватало. Подобный досуг пользуется спросом. Особенно у мужчин. Нарушитель спокойствия закричал на весь зал:

– Эльфы! Они напали! Война началась! – после чего упал на колени и зарыдал.

К нему тут же побежали работники бани. Они взяли его за локти и вывели наружу. Но по залу уже пошёл ропот. Люди принялись обсуждать услышанное. А так как их было большинство, поднялся дикий гомон. Мало кто верил этому известию. Психов в мире много. Но, как я понял по обрывкам разговоров, слухи уже гуляли по стране. Так что этот случай заставил одних напрячься, а других заволноваться. Ведь люди не посмотрят, что ты не эльф. Нелюдь? Значит, враг. Такие случаи уже бывали. Хотя гномы умудрялись сойти за своих.

– Весёлая ситуация, – пробормотал Эйден. – Если это правда, нам будет куда труднее покинуть континент.

– Мы и не рассчитывали, что получится сделать это до начала войны, – вздохнул я. – Но надежда была…

После этого настроение куда-то улетучилось. Я оставил в покое пиво, к которому так и не притронулся. А через некоторое время вообще ушёл к себе в комнату. Там и заснул ещё немного спустя.

На сей раз мой сон был лишён привычных видений. Но, несмотря на это, я никак не мог понять, что сплю. Происходящее не казалось мне странным. Лишь проснувшись, понял, что к чему. Во сне у меня не было конечностей. Да и тела как такового. Просто сгусток сознания. Даже восприятие мира изменилось. Пространство словно оказалось моим продолжением. Оно простиралось куда-то в пустоту. На многие вёрсты. И терялось там, уходя в густой туман.

Понятие «туман» не совсем точно, но из тех, что я знаю, оно подходит больше всего. Только зрение отсутствовало. Вместо этого было некое восприятие. Всё тело превратилось в единый орган. Я будто ощупывал окружающее пространство. Но не дальше того места, где начинался упомянутый туман. И ощущения были настолько детальными, что я спокойно мог представить, что творится вокруг.

Но картины мира, получаемые через зрение и вот таким образом, сильно разнились. Да, сейчас меня окружает лишь пустота. Но не пугающая, как это порой бывает во снах. Ну, тот момент, когда засыпаешь и видишь, как падаешь. Обычно после такого сразу просыпаешься. А в этом сне меня всё устраивало. Больше всего походило на то, что лежу на огромном мягком матрасе. С одним исключением: этим матрасом являлся я сам при этом. И всё это уже воспоминания. В тот момент даже мысли особо не посещали.

– Гло?

Сознания осторожно коснулось что-то. Это напоминало падение пера на воду. Голос проник в саму суть и растёкся по тому, чем я тогда являлся. А от него по телу разбежались «кольца», эхом повторяющие гулкую фразу.

– А?

Я не сразу осознал, что кто-то назвал имя. И что оно принадлежит мне. Зато смог ответить. Хотя не голосом.

– У меня получилось?!

Меня переполнила чужая радость. Это была самая близкая к привычным ощущениям эмоция. Даже не уверен, что фраза звучала. Скорее просто возникла в голове.

– Получилось что? – слова расплылись в вечности.

Всё затихло. Стало совершенно пусто и одиноко. Я начал испытывать дискомфорт. Хотелось сжаться до размера комка. Но тело не слушалось. Вообще складывалось впечатление, будто вместо тела лишь ощущения. Очень неприятные.

– Получилось призвать тебя сюда!

Наконец-то сквозь время до меня долетел знакомый голос. От этого по телу прокатились уже привычные волны. Только теперь в них было что-то приятное. Как радостная дрожь после долгого ожидания.

– Сюда? Это куда же?

Постепенно начало получаться лучше говорить. Если это можно так назвать. Во всяком случае, теперь не приходилось сильно напрягаться, чтобы ответить.

– Мы называем это место: «долгое путешествие». Сейчас ты спишь. И этот сон пролегает через вечность. Именно оттуда и название. Ну да, оно немного глуповатое, но это из-за скудности всеобщего. На языке сцинков оно звучит более благородно.

От вылившейся на меня тирады стало немного дурно. Со временем волнение успокоилось. Лишь после этого пришло понимание. До сих пор слова были не больше, чем пустой набор звуков. Почти как обычный щебет птиц.

– Колоссально. Но что тут делаешь ты?

– Это самая важная часть дара великого Древа. Умение свободно перемещаться по долгой дороге. Без этого я не смогла бы и половины того, что умею.