Евгений Щепетнов - О колдунах, женщинах и злобной мебели [litres]

– Это хорошо! Госпожа, за нами гонятся пираты, сразу три корабля! Не выходите на палубу, сидите в каюте – не дай бог зашибут, или стрела прилетит! Вам нужно деток беречь! Слышите?

Анара едва сдержавшись, чтобы не закряхтеть, как старуха, слезла с кровати, подошла к двери, отодвинула засов. Так-то она не хотела запираться, но Устама настояла, мол, мало ли что? Надо запираться!

Толкнула дверь и обмерла – вместо Устамы перед ней стояла металлическая статуя, на голове которой красовался начищенный до блеска старинный шлем. В руках у статуи огромный топор, который не так давно висел возле мачты в специальном креплении. И топор этот казался игрушечным в могучих руках кухарки-управительницы.

– О боже мой! – только и сумела выдавить из себя лесная принцесса – Устамочка, ты где взяла такое… хмм… снаряжение?! Откуда?!

– Из дома захватила! – в голосе Устамы слышались нотки гордости – Я как знала, что какая-нибудь напасть приключится! Вот жалею только, что боевую секиру не купила, времени не было! Кольчугу в кладовке нашла, еще давно – я ее вычистила, она как раз на меня! И шлем тоже – видите, какой красивый? И крепкий! Так что мы встанем на страже у ваших дверей и никого к вам не пустим!

– Надеюсь, до этого дело не дойдет – мрачно сказал Биргаз, стоявший сбоку от дверей. Он тоже был в полном боевом облечении – кольчуга, шлем, поножи и наручи. А еще – меч, кинжал, и скорее всего множество скрытых от глаз убийственных штучек вроде метательных ножей и звездочек.

– Но вы все-таки на самом деле не выходите, госпожа. Бой – нехорошая штука, прилетит булыжник…или тем хуже – огнеснаряд – беда случится. Надеюсь, все обойдется. Хотя три корабля – это уже слишком!

– Сколько на каждом людей? – Анара закусила губу – У нас вообще есть шансы?

– Не меньше сотни на каждом. Похоже, что пираты стали объединяться. Раньше такого не было. Шансы? Шансы всегда есть. Но теперь…теперь – очень малые.

– Если нас захватят – что будет? Мы выживем?

– Нет. Помните, что у капитана говорилось? Они не оставляют свидетелей. Госпожа…вы же колдунья, не можете ли придумать что-то хитрое? Ну…колдовское? Я знаю, что вы ненавидите убивать людей, что потом болеете, если приходится это делать…что у вас нет боевых заклинаний, но…ради ваших детей, ради мужа, ради нас…придумайте что-нибудь! Иначе мы погибнем.

– Я постараюсь – Анара неловко повернулась, споткнулась, и едва не упала. Устама ойкнула, подхватила ее под руки, и аккуратно перевела через порог. Потом усадила на кровать, и сокрушенно помотав головой тихо сказала:

– Похоже, что нам придется обходиться своими силами. Знайте, госпожа, они сюда войдут только после того, как мы будем мертвы. Не раньше.

– Но это все равно случится – так же мрачно констатировал Биргаз – Конечно, это всего лишь необученные селяне, но их слишком много. Слишком. Так что…

– Хватит портить настроение! – прикрикнула Устама – Пойдем, будем готовиться к бою! Я за Анарочку всех их поубиваю! И за ее ребятишек! Пусть их даже как муравьев в муравейнике! Плевать! Идем! Ууууу, как я зла!

Дверь закрылась, и Анара осталась одна. Несчастная, не знающая что делать. Ей хотелось плакать, и одновременно в душе поднимался невероятный, ужасный, яростный гнев! Как они посмели угрожать ее детям, эти проклятые пираты! Как они смеют не дать им родиться! Как они смеют не позволять их отцу увидеть своих детей! Не бывать этому! Не бывать!

Анара шагнула к сундучку, стоявшему в углу каюты и решительно откинула крышку. Теперь она знала, что ей делать.

Шххххх….бам!

Оставляя черный след в утреннем чистом воздухе горящий снаряд ударился о палубу, покатился по ней, едва не оторвав ногу одного из матросов. Тот чудом избежал ранения, в последний момент отдернув ногу в сторону, но штанина, испачканная черным, остро пахнущим составом вспыхнула, занявшись от огня снаряда. Матрос завопил, захлопал по штанине ладонью, но огонь не унимался и теперь загорелась рука. Парня повалили, накрыли тканью, и через несколько секунд все-таки потушили.

– Внимательнее! – зычно крикнул капитан – Следите в оба глаза! Мне калеки не нужны! Готовим песок! Готовим щипцы! Все, как учили! Стражники, готовьтесь к бою!

Он мог бы и не командовать – стражники знали свое дело. Они уже стояли в полном боевом снаряжении – прикрытые щитами, закованные в стальные кольчуги, держа в руке обнаженные мечи. Все прекрасно понимали, что столкновения не избежать, и были готовы, морально, и физически. В конце концов – именно за эту работу они получают деньги. И неплохие деньги, надо сказать. Побольше, чем стражники городской стражи. Если только не считать то, что те получают поборами от торговцев и преступников всех мастей. Но это уже другая история.

Катапульты «Синего кита» тоже выбросили горящие снаряды, но попал только один – врезался в борт узкого одномачтового судна, которое быстро нагоняло их с кормы. Два других пиратских судна чуть приотстали – они пошире, потому скорость их не так велика, как у флагмана, зато и катапульт на них стояло в несколько раз больше. И эти катапульты осыпАли «купца» целыми стаями горящих «птиц».

Опасное дело. Если хоть один снаряд врежется в парус «Синего кита» – все, конец! Скорость совсем упадет, и пираты моментально догонят жертву.

– Готовсь! Команда стражи на левый борт! – громовой голос капитана перекрыл шум ветра и плеск волн – Лучники, стреляй!

Стрелы со свистом понеслись в нагоняющий корабль, вонзились в борта, пара стрел нашла себе мишень и получше – у пиратов кто-то закричал, тонко, истошно, будто стрела попала в женщину, или в ребенка. Пираты заголосили, заревели – их было хорошо слышно, да вообще-то и прекрасно видно – до носа пиратского судна оставалось не более ста пятидесяти шагов. Прекратился катапультный обстрел со стороны остальных пиратов – видимо боялись попасть в своего. Сейчас все зависело от того, сумеет ли «пират» вцепиться в борт «купца». Вцепился, повис, как бойцовая собака на противнике – все, жертве конец. Скорость упадет, два других пирата догонят судно.

Пиратский корабль с глухим стуком ударился о корму с правой ее стороны, по инерции проскочил чуть вперед, металлической окантовкой борта раздирая, облупляя свежую краску, и на высокую «стену посыпались десятки небольших якорей, „лапы“ которых были отточены до остроты наконечника копья. Эти лапы впивались в дубовое ограждение, веревка с силой натягивалась – видимо не одним человеком – и острия погружались в дуб так, будто это был не дуб, а самая легкая на свете пробковая древесина, проколоть которую совсем уж плевое дело. Теперь засевший в ограждении якорь можно было вырубить только с его куском. Или же сделать проще – обрубить веревку, отправляя ползущих по ней людей в темную воду, плескавшуюся между двумя черными кораблями.