Кирстен Бойе - Тот, кто приходит из зеркала [litres]

– Раджун! – крикнула я, и он схватил меня и оттащил назад.

– Остаётся только ждать, – сказал он.

И мы, стоя над бездной, вжались в скалу. Если враги настигнут нас здесь, мы пропали.

– Остаётся только ждать и попробовать не сойти с ума от страха, – и он достал из кармана губную гармошку и начал тихо, очень тихо наигрывать мою утешительную мелодию.

Головорезы спускались с вершины горы на нашу узкую дорожку. Мы слышали их голоса, становящиеся всё громче, и видели их факелы. Время от времени какая-нибудь из лошадей оступалась и летела в пропасть вместе со всадником, и мы слышали их крики. Но остальные продолжали ехать вперёд как ни в чём не бывало.

Тихо, очень тихо Раджун наигрывал мою мелодию.

– Раджун, она меня не успокаивает! – прошептала я, и мои зубы застучали от холода и страха. – Разве может утешить песенка, если здесь с минуты на минуту будут головорезы!

Но Раджун меня не слышал, он всё играл и играл, и фырканье лошадей и свет факелов были уже совсем близко.

– Она наверняка где-то здесь, маленькая крыса! – крикнул первый головорез и взмахнул факелом.

– Хватайте их, сейчас же хватайте! – взревел второй.

– Мы доставим их Деспоту, как он нам велел! – подхватил третий, и теперь свет факелов уже добрался до выступа, и первая лошадь осторожно ступила на узкую каменную дорожку.

– Раджун, они нас схватят! – пролепетала я. – Нужно перебраться на другую сторону!

Прижавшись спиной к ледяной скале, я стала осторожно переставлять ноги. Во мраке я ничего не видела, но знала, что передо мной зияет пропасть, а слева завывают приспешники Дикого.

– Иди за мной, Раджун! – прошептала я и потянула его за собой, но справа от нас сверкнули первые факелы. Путь к отступлению был отрезан.

– Мы в ловушке! – прошептала я и, повернув кольцо, попросила сделать нас невидимыми, хотя здесь, на узком выступе скалы, нам бы и это не помогло. Ведь впереди не было дороги, а лишь узкая тропа; и если бы они нас даже не заметили, то, проезжая мимо, наткнулись бы на нас.

– Ловите их! – вскричал первый. Свет факелов становился всё ближе.

Ещё недавно я мечтала, чтобы кромешный мрак прорезал луч света! Но теперь свет пришёл лишь затем, чтобы нас выдать.

– Они наверняка здесь! – воскликнул второй.

Луч факела упал к моим ногам, и в его свете я заглянула вниз, в пропасть.

– Мы доставим их Деспоту, как он велел! – закричал третий.

Я зажала уши ладонями, чтобы больше не слышать их криков, и закрыла глаза.

Похоже, всё кончено.

И тут я почувствовала, как скала за моей спиной подалась: появилась щель, из которой пахнуло лютым холодом.

– Раджун? – прошептала я.

Меня словно засосало в скалу, и пока глаза привыкали к наполнявшему пещеру мерцающему тусклому свету, я увидела, как скала за мной снова закрылась.

– Раджун? – испуганно прошептала я. – Ты здесь?

Оказалось, он стоит рядом со мной, всё ещё прижав к губам губную гармошку и закрыв глаза. Он продолжал наигрывать свою мелодию и был настолько в неё погружён, что не заметил, как гора впустила нас.

Я встряхнула его за плечо.

– Ты снова сделал это, Раджун! – сказала я, и он испуганно открыл глаза. – Ты освободил скалы!

Раджун взглянул на меня, будто пробуждаясь от глубокого сна.

– Где головорезы? – спросил он.

Я указала на то место, где за нами сомкнулась скала. Снаружи доносились приглушённые камнем голоса. В этот момент на узком скалистом выступе встретились головорезы, прибывшие справа и слева. В темноте они столкнулись, и мы услышали их крики.

– Где они? – крикнул первый.

– Упали в пропасть? – спросил второй.

– Вы их упустили! – разозлился третий, и тут раздался лязг металла о металл, и лошади резко заржали, и ночь наполнили крики.

– Они дерутся друг с другом! – прошептал Раджун. – Они знают, что мы были здесь, и каждый считает, что нас упустила другая группа!

Крики стали громче, и я зажала ладонями уши. Я не хотела слушать, как они борются друг с другом на выступе скалы и как срываются с лошадьми в глубокую пропасть. Хотя они и создания Деспота, их гибель была ужасна.

Вскоре наступила тишина.

– Всё кончилось, – сказал Раджун и опустил руку мне на плечо. – Кровопролитная битва подошла к концу.

Мы не произнесли того, что оба знали: там, снаружи, не осталось ни одного головореза – они сражались до последнего воина. Но радости я не ощущала. Сколько всадников – ужасных, жестоких приспешников Дикого – рухнули в пропасть? И кто знает: возможно, когда-то они были приветливыми крестьянами или ремесленниками, дедушками и внуками; пока злодей не пленил их и не превратил в свои создания.

Я вспомнила, что рассказывали мне жители деревни: Деспот забирал всех, кто покидал деревню – мужчин, которые работали в поле, детей, которые приносили им еду. Вспомнила я и об Алине-кузнеце.

Теперь эти жестокие, жуткие создания были мертвы. Но тот, кто превратил их в головорезов, Дикий Деспот, всё ещё восседал в своём замке, носил Символ кузнеца и поджидал новых жертв.

И я вдруг поняла, что хочу победить его не только для того, чтобы найти зеркало и вернуться домой – не менее страстно я хотела, чтобы он исчез, и чтобы страна от него освободилась, и чтобы он больше никогда не превращал людей в своих слуг.

– Больше никогда, Раджун! Больше никогда! – прошептала я, но Раджун уже пробежал через пещеру и приложил ладони к камню: он был холодным, как и полагается камню, но без ледяного дыхания, окружающего создания злодея.

– Вот на что способна одна коротенькая мелодия, Анна! – воскликнул он. – Подумай только: я освободил скалы!

– Здесь мы в безопасности! – сказала я и села на пол. – Здесь мы проспим до утра.

– Здесь мы проспим до утра, – повторил Раджун и прижался ко мне. – А завтра, Анна, завтра… – Но он не договорил, да и мне не хотелось об этом думать: о том, что завтра мы встретимся с Деспотом.

В тусклом свете пещеры мы свернулись на полу клубочком и, прежде чем нами овладел страх, уснули.

Проснувшись, я первым делом подумала, что всё произошедшее мне приснилось: непроглядный мрак и страшные головорезы, укрывшая нас пещера и смертоносная пропасть.

В том месте, где накануне вечером ещё стояла скала, зиял вход в пещеру, и перед ним над пропастью в свете занимающейся зари сидел Раджун и играл на губной гармошке. Я опустилась рядом с ним.

– Доброе утро, Храбрая Воительница, – поздоровался он. – Солнце прячется за облаками – не хочет оно помогать нам в поисках ключа.

– В Зловещих Горах солнце никогда не светит, – сказала я, но камень под моими пальцами был шершавым и тёплым, и мне вдруг подумалось, что Зловещие Горы носят это название незаслуженно, и захотелось – о, как же мучительно мне этого захотелось! – чтобы и на них когда-нибудь пролился солнечный свет.