Ричард Кнаак - Ярость бури [litres]

Они подлетели ближе, и дракон заметил:

– Здесь пусто. Никого не вижу – ни ночных эльфов, ни остальных…

– Быть не может! – удивился Бролл. – Всех друидов отозвали, но должен же кто-то остаться!

– Посмотрим, – ответил Эраникус, сделав последний круг.

Дракон начал снижаться, а ночные эльфы наконец-то смогли разглядеть огромный ствол древа и портал у его основания, на который возлагали все свои надежды.

Его обрамляли колонны с каннелюрами и широкими капителями, увитые лозами. Между ними тянулась мощенная камнем дорожка, которая вела к древу.

Сам портал имел круглую форму, а его границы были сотканы из переплетающихся корней, принявших форму арки. Вдоль внутреннего края этой арки проходил барьер из фиолетовой энергии, обрамлявший сам портал. Внутри него в бесконечном вихре клубилась изумрудная энергия. Порой этот вихрь освещали небольшие вспышки зеленых молний.

То был ключ к поискам Малфуриона и единственная причина, по которой стоило направляться в Тенистую Крону. Перед тремя путниками лежал едва ли не единственный надежный путь в Изумрудный Сон и Кошмар.

Однако поводов для тревоги меньше не стало.

– Ты был прав, – обратилась Тиранда к дракону. – Здесь никого нет, ни одного защитника.

– Может, они отправились на восток? – предположил Бролл. – В конце концов, Орда не оставляет дерзких попыток вырубить эту часть леса. Малфурион высказывал свои опасения еще несколько лет назад.

– Логично, – признал дракон. – Вот только большинство стражей этого места служат моей королеве. Они не покинули бы свой пост без прямого при…

Огромный валун ударил Эраникуса прямо в спину, и тот громко зарычал от испуга и боли. Столь примитивная, но все же мощная атака застала дракона врасплох. В конце концов, он только что завершил долгий перелет с двумя ночными эльфами!

Не успел Эраникус восстановиться, как его задело еще одним булыжником. Дракон бросился к порталу, по пути сбив несколько колонн.

Ночные эльфы же развернулись и приготовились сражаться с противником – Бролл превратился в яростного медведя, а Тиранда обнажила глефу.

Из зарослей выступила огромная фигура, порождение самого леса. Все тело этого ожившего древа покрывала толстая кора, на лице росла длинная борода из листьев, изо рта выступали два острых клыка, а золотистые глаза яростно смотрели только на дракона, не на ночных эльфов.

– Ты, подвергшийся порче! – произнесло древо голосом таким скрипучим, что в нем слышалось трение коры о кору. – Ты не пройдешь здесь!

– Древо войны! – позвала верховная жрица.

Бролл стремительно, как и в прошлый раз, вернул себе истинный облик. Он бросился к огромному древу, не испытывая страха ни перед мощными, чудовищными конечностями, ни перед острыми клыками, которые с легкостью разорвали бы смертную плоть.

– Кривокрон! – крикнул Бролл как можно громче. – Кривокрон, древо войны, защитник Ясеневого леса и Лесной Песни! Ты меня знаешь! Ты знаком со мной!

Древо войны помедлило. Его тело было почти ничем не защищено, а немногочисленные доспехи с пугающими резными лицами и мистическими узорами выглядели скорее как украшения. На самом же деле подобным созданиям и не нужна защита. Мало что в этом мире способно им навредить. Древа войны были одними из первых обитателей Азерота и первыми защитниками природы.

Кривокрон, тем временем, склонил голову набок и присмотрелся к друиду. Черты его выщербленного лица имели отдаленное сходство с гончей, а взгляд свидетельствовал о живом и развитом уме. В самом деле, древа войны играли немалую роль в обучении тех ночных эльфов, что решили стать воинами.

– Я знаю тебя, ночной эльф! Ты скиталец и мой друг по имени Бролл Медвежья Шкура, – проговорил Кривокрон, едва заметно склонив голову. – Мне жаль, что ты потерял детеныша.

Услышав это, Бролл невольно сжал руку в кулак, хоть и скрыл эту реакцию от древа. Век этих созданий столь долог, что жизни ночных эльфов кажутся им весьма непродолжительными, а годы воспринимаются как секунды. Кривокрону казалось, будто Анесса умерла совсем недавно, и все случившееся было еще живо в его памяти. Едва ли он хотел напомнить Броллу о болезненных событиях прошлого. Впрочем, тот ничего и не забывал.

Кривокрон, между тем, вновь переключил все внимание на Эраникуса, который успел прийти в себя. Дракон расправил крылья и зашипел. Кривокрон хоть и не отличался столь впечатляющими размерами, не выказал ни малейшего страха и встретил противника лицом к лицу.

– Подвергшийся порче, я предупреждал…

– Я всего лишь доставил сюда этих ночных эльфов. Они хотят помочь моей королеве и вашему общему другу Малфуриону Ярость Бури!

– Ярость Бури… – с сомнением в голосе повторил Кривокрон. – Мы почувствовали, что его нет рядом, и в то же время ощутили его присутствие… – он внимательно оглядел Эраникуса. – Так же, как и твое вчера. Ты принес с собою порчу!

Дракон начал уменьшаться в размерах. Судя по реакции, своими словами древо войны задело его за живое.

– Эраникус освободился от влияния порчи! – вступился за дракона Бролл. – Он вновь наш союзник и друг, ты ведь должен об этом знать!

– Нет! – воскликнул Кривокрон, вскинув могучую руку. – Я видел, как он вновь становится на сторону зла! Он… – Кривокрон удивленно моргнул. – Впрочем, нет… то был всего лишь кошмар, один из многих… В этом драконе нет признаков порчи. Пока…

Воспользовавшись заминкой, Бролл задал вопрос, который мучил его уже некоторое время:

– Кривокрон, скажи, а где остальные стражи?

Защитник леса сразу же помрачнел.

– Одни ушли на восток, другие – на север, третьи – на юг. А все прочие… те, что остались здесь, со мной, уснули беспробудным сном, – Кривокрон покачал головой. – Я спрятал их в безопасном месте, но так устал… Возможно, скоро я тоже усну.

– Что произошло?

Кривокрон рассказал, что стражи – древа войны, ночные эльфы, волшебные дракончики, дриады и в особенности зеленые драконы – уже длительное время не получали никаких указаний от Изеры и начали беспокоиться. А чуть позже, когда дриада по имени Шаэл’дрин была вынуждена покинуть свой Лунный Колодец, поводов для тревоги только прибавилось. Эти колодцы были напрямую связаны с магией природы и светом богини Элуны. Вода в них исцеляла землю и тех, кто решил ее испить, а также восстанавливала ману магам и прочим заклинателям – то был дар Матери-Луны защитникам Азерота. Шаэл’дрин охраняла самый северный колодец.

– Я помню эту дриаду, – откликнулся Бролл с едва заметной кривой улыбкой. – Шутница и любительница поиграть словами.

Кривокрон покачал узловатой головой.

– В тот день ей было не до веселья. Шаэл’дрин предупредила нас о врагах, что скрываются во тьме и ищут Лунные Колодцы. Дриада назвала их тенями и при этом призналась, что их черты показались ей смутно знакомыми.