Лаура Кнайдль - Проклятый наследник [litres]

Киран глубоко вздохнул, пытаясь успокоить свои взбудораженные нервы. Он ненавидел этот королевский долг еще больше, чем все остальные. Почему он не мог доверить эту обязанность Тигану или делегировать другому советнику?

Сердце Кирана успело удариться о грудную клетку еще несколько раз, прежде чем потайная дверь снова открылась, и в помещение вошли четверо гвардейцев. Все они были одеты в светлую униформу Неблагого Двора, состоящую из темных брюк и бежевого плаща, расшитого золотым орнаментом. Мундир создавал впечатление, что он был сшит для вечернего банкета, а не для боя. Однако первое впечатление было обманчивым, ибо роскошная ткань скрывала клинки, спрятанные под нарядными одеждами. Снаружи были видны лишь светло-коричневые водяные трубки, которые показывали, что гвардия могла продемонстрировать свою магию в любое время и в любом месте.

Гвардейцы привели с собой двоих пленников: мужчину и женщину. Арестованные были связаны по рукам и ногам. Лица их были заляпаны грязью, словно они падали по пути; видно, гвардейцы нашли излишним обращаться с пленниками деликатно. Их одежда, напротив, показывала, что они не имели ничего общего с деревенщинами, как часто называла этих фейри его мать.

Шестеро фейри остановились на почтительном расстоянии от трона. В то время как четверо гвардейцев коротким кивком выказали свое почтение перед королевской семьей, двое пленников не пошевелились. Дикими, исполненными гнева глазами сначала оглядели Кирана, потом королеву и наконец снова перевели взгляды на принца. Ему стоило некоторых волевых усилий не ерзать беспокойно на троне под этими ненавидящими взглядами, как бывало раньше в классе под строгим взором учителя, когда Киран путался в ответах о фактах военных лет.

– Знаете, кого вы видите перед собой? – спросил Олдрен самым авторитетным голосом у арестованных. Это был риторический вопрос, ибо он не стал дожидаться ответа пленников. – Перед вами сидит принц Киран, правитель Мелидриана, принц Нихалоса и в скором времени король Неблагого Двора. Рядом с ним королева Зарина, супруга погибшего короля Невана. Кланяйтесь!

– Нет, – прошипела женщина. Слово источало неодобрение, и невольно Кирану пришло на ум, что они с Зейлан отлично поняли бы друг друга. Наверное, обе часами могли бы склонять его имя за бокалом красного вина, до тех пор пока Зейлан не вонзила бы свой волшебный меч в спину этой женщины; так или иначе, она была одной из фейри.

– Поклонитесь, – строго приказал Олдрен.

Фейри не повиновались, и двое гвардейцев молча толкнули их. Они заставили пленников опуститься на колени, а потом опустили их головы так низко, что арестованные могли бы лизнуть сверкающий мраморный пол тронного зала. Фейри боролись с этим подчиняющим воздействием и оковами на руках и ногах, которые мешали им воспользоваться своими магическими умениями. И все же они не могли ничего сделать против обученных воинов и Олдрена. Наконец гвардейцы отпустили их головы, и арестованные вскочили на ноги, неспособные дольше стоять в своих унизительных позах. Мужчина плюнул на пол. Тотчас же он получил сзади удар сапогом в спину и рухнул лицом вперед на полированные каменные плиты. Звук удара эхом прокатился по пустому тронному залу, и Киран услышал хруст сломанного носа. Гвардейцы, потянув фейри за оковы, снова вернули его в вертикальное положение. Кровь капала из носа арестованного и успела попасть на мрамор прежде, чем рана успела зажить. Киран был бесстрастен. Почему эти допросы никогда не могли пройти мирно?

– Назовите ваши имена, – потребовал Олдрен, не затронутый этим инцидентом. В этом не было ничего нового. Он был сыном герцога более ста лет. Олдрен вырос в замке, получил образование гвардейца, а затем поступил в одну из средних академий. Он, наверное, уже видел и делал то, что Киран даже не мог себе представить.

Оба пленника продолжали молчать, но, когда один из гвардейцев встал между ними – его присутствие представляло для них угрозу, – женщина все же заговорила:

– Я Аланна, а это мой партнер Риордан.

Аланна и Риордан. Киран предпочел бы, чтобы Олдрен не спрашивал у пленников, как их зовут. Принц не хотел этого знать. Не зная их имен, он мог бы обращаться с ними просто как с недобросовестными преступниками. Но теперь Киран думал о том, что эти имена были выбраны родителями арестованных. Родителями, которые будут скучать по своим детям. Детям, которые уже прожили свою жизнь.

– Вы были арестованы при попытке проникнуть во дворец, – продолжал Олдрен, и его полные презрения голубые глаза сверкали от негодования. – Когда вас обнаружили, вы хотели сбежать, и у вас отобрали вот это.

Он потянулся к карману своего мундира и вынул флакон, наполненный красной жидкостью, с виду похожей на вино.

– Яд, – пояснил фейри, словно это не было понятно всем присутствующим. – Что вы можете предложить в свою защиту?

Пленники посмотрели друг на друга и обменялись взглядами, словно в немом разговоре. Женщина нахмурилась, а мужчина покачал головой – в ответ на вопрос, который так и не был задан. Киран не мог не задуматься, как долго уже эти двое были парой; конечно, не меньше нескольких десятилетий.

– Так что же? – сурово спросил Олдрен. Его голос был похож на лай кровавых гончих, которые каждое утро гнали по облачному лесу, чтобы держать эльв подальше от Нихалоса. Киран каждый раз чувствовал раздражение от того, что его лучший друг так строг и трезв. Олдрен, которого он знал, был сердечным, заботливым и добрым. Каждый день на рассвете он приносил из кухни фрукты и орехи, чтобы кормить птиц. Но в этот момент в фейри не было ничего от Олдрена, который проводил свои утренние часы, ухаживая за туканами и арами, жившими в королевских садах. Он надел маску и играл роль, точно так же, как это сделал сам Киран. Никто, кто смотрел на принца в этот миг, не мог догадаться, что в нем действительно происходило. Лицо наследника трона было невыразительным, его глаза опустели, а на губах покоилась возвышенная улыбка, такая же, какую принц видел у своего отца. Раньше Киран предполагал, что тот был просто счастлив. Сегодня он знал, что только эта улыбка помогала скрывать истинные чувства.

– Мы просто хотели защитить наш народ. От него, – наконец ответила Аланна, задрав подбородок, и уставилась на Кирана. Ее острый взгляд был пронизан леденящим холодом, от которого принцу стало трудно дышать. Он знал, что в силу возраста многие фейри считали его недостойным трона, но что-то знать и видеть это своими глазами было далеко не одно и то же.

– Таким образом, вы не отрицаете того, что планировали нападение на принца? – спросил Олдрен.

– Нет, – ответил Риордан. Киран не знал, была ли честность этих двух фейри глупостью или же смелостью. Они знали, какое наказание ожидает их за покушение на убийство принца, потому что, как правило, фейри не держали пленных. Это было слишком утомительное и дорогостоящее предприятие для людей, которые жили несколько веков.