Туи Сазерленд - Королева ульев [litres]

– Прошу прощения, – фыркнула Росянка, ловя на лету «подарок». – Завтрак… был вполне сносный, и не моя вина, что ты не успела как следует наесться!

– Сми-и-бу! Сми-и-бу! – продолжала настаивать Шмель, наставив коготок на листокрылую.

– Эй, послушай… – Росянка угрожающе оскалилась. – У нас тайная сельскохозяйственная миссия, и тебе следует соблюдать режим абсолютной тишины, пока мы не закончим! Ясно?

– Лубл-флубл-губл! – забормотала кроха, настойчиво протягивая к ней лапки. – Слик-лизиси-миси!

– О нет, только не это! Сверчок, укроти своего маленького монстра!

– Кажется, она хочет к тебе, – растерялась Сверчок, безуспешно пытаясь запихнуть обратно извивающуюся Шмель.

– Всё, дело труба, – обречённо выдохнула Росянка.

– Бу-у-ба!!! Бу-у-ба!!! – радостно завопила малышка.

– Тс-с-с! – подскочил Мечехвост, размахивая крыльями.

Сверчок не ожидала, что такие мелкие драконята уже умеют смеяться. Сморщив мордочку, Шмель откинулась на спину в шёлковой подвеске, истерически хихикая.

– Что, поняла теперь? – хмыкнула Росянка. – И дёрнуло же тебя взять это яйцо!

– Может, возьмёшь её на лапы, она и успокоится?

– Не уверен, – покачал головой Синь. – Мне кажется, ей нравится, когда с ней разговаривают.

– Ладно, тогда… – Листокрылая порылась в мешочке. – Дай ей вот это.

– Ни за что! – возмутилась Сверчок. – Сонный цветок младенцу? Многоножек и парализующих шипов тоже можешь не предлагать.

– Да какой цветок, просто кусочек сушёного манго! Даже мне не придёт в голову усыплять драконят химией… – Росянка грозно рыкнула на Шмель: – Пока что не приходит! Ясно тебе, обезьянка-ревун?

– Йим-йим-йим! – покладисто согласилась малютка, выхватывая у неё из когтей угощение и запихивая в пасть. Почавкала и восторженно воззрилась на листокрылую. – Йимммм!!!

– О луны! – Росянка возвела глаза к небу. – За что мне такое наказание?

– У тебя всё-таки есть манго! – Мечехвост обвиняюще наставил на нее коготь.

– Ну что, наказание, теперь ты позволишь нам свергнуть королеву ядожалов? – обратилась листокрылая к Шмель, которая с увлечением жевала, уютно свернувшись в лапах у Сверчок.

Мечехвост с Росянкой выдвинулись первыми, тихо скользя между оранжереями. Сверчок с невольной дрожью вспомнила, как почти таким же утром пробиралась с друзьями тем же путём. Тогда Оса ещё не знала её секрета, и дорога домой была открыта, да и они ещё понятия не имели о зловещих тайнах королевы.

Теперь всё переменилось, подумала Сверчок. Правда наконец у неё в лапах и должна стать достоянием всех!

Королевская оранжерея нависала над головой, тёмно-зелёная от лиственной чащи, напиравшей изнутри на стеклянную стену. Даже не верилось, что когда-то они вот так же стояли здесь, в самом сердце тайны, не подозревая о ней.

Один стражник дежурил снаружи, лениво перечитывая грозное объявление о карах для нарушителей и явно не слишком беспокоясь о возможном вторжении в царство растений. Драконий хвост шевелил мокрую траву, оставляя серебристые следы.

Листокрылая сунула лапу в мешочек и достала небольшую трубочку. Сунула в один конец что-то острое, поднесла к пасти и бесшумно дунула.

Хвост, ходивший туда-сюда по траве, внезапно остановился, концы крыльев чуть обвисли, перестав трепетать, тело застыло на месте.

– Флорб! – одобрительно заметила Шмель, не отрываясь от манго.

– Отволоки его подальше, – кивнула Росянка Мечехвосту. – Мало ли, сгорит ещё.

Сверчок переглянулась с Синем. Листокрылая спасает ядожала, совсем незнакомого, да ещё и солдата. Едва ли она позаботилась бы о нём до знакомства со своей нынешней компанией. А значит, можно перевоспитать и других!

Мечехвост с натугой потащил бесчувственное тело, а остальные трое срезали когтями шёлковую охранную сеть и вошли в дверь. Влажная жара навалилась на Сверчок, как и в прошлый раз, но теперь она ясно различала среди буйства тропических ароматов тот самый резкий неприятный запах.

– Вот оно, – приподняла Росянка листок лианы, тесно обвившей другие растения.

Гибкий стебель – тёмно-красный с ярко-зелёными прожилками, жёсткие листья с острыми зубчатыми краями, наоборот, ярко-зелёные, а прожилки – алые, как ручейки крови. Зловещий облик странной лианы немного смягчали лишь кисти крошечных белых цветков, укрытые под листьями.

Росянка потёрла листок между когтями и озадаченно нахмурилась.

– Нет, не знаю, что это такое.

– Я тоже, – покачала головой Сверчок. – Не помню похожего ни в одном определителе, хотя там, по идее, должно быть всё.

– Ладно, зато знаю того, кто может помнить. – Листокрылая перерезала стебель когтями в двух местах, отделяя кусок длиной в лапу, смяла его в комок и сунула в отдельный пустой мешочек.

– А стоит ли? – засомневался Синь. – Хорошо бы уничтожить его начисто, чтобы никто и никогда больше не воспользовался.

– Надо узнать, что это за растение, – возразила листокрылая.

– Да-да, – подхватила Сверчок, – возможно, удастся получить… – Она вдруг смутилась.

– Противоядие, – закончила Росянка, и дракончик просиял, понятливо кивая.

– Прути-яти, – важно согласилась Шмель.

Листокрылая вновь нахмурилась.

– Да ты меня передразниваешь!

– При-дри-дразиси! – Малютка тоже старательно сдвинула бровки.

– Честное слово, я её такому не учила! – заверила с усмешкой Сверчок.

– Ладно… – Листокрылая отвернулась, окидывая взглядом чащу. – Кто у нас главный поджигатель? – Помолчав, она взглянула на Синя.

– Ах да! – спохватился дракончик. – Конечно, я.

Шагнув к зарослям лиан, он приблизил к ним растопыренные когти. Из желез на запястьях хлынули ослепительные струи огнешёлка. Встречая их, листья и стебли корчились в язычках пламени, вспыхивали оранжевыми цветами и рассыпались золой.

Оранжерею начал заполнять душный красновато-зеленоватый дым, Сверчок закашлялась и прикрылась шарфом.

– Не дышите! – крикнула она всем, зажимая недовольную мордочку малютки Шмель. – Бежим, Синь! – потянула она дракончика за плечо и кинулась к двери следом за листокрылой.

По пути Синь ещё несколько раз плескал огнешёлком в кусты, заплетённые жутковатой лианой, и пламя за спиной уже трещало, растекаясь по всей оранжерее. Жар стал невыносимым. Невольно вспомнилась страшная судьба улья Сколопендры – должно быть, то же чувствовали его горожане, спасаясь от огненного кошмара.

Добравшись до выхода, драконята вывалились на травяную лужайку. Синь выскочил последним и захлопнул за собой стеклянную дверь, но она тут же рассыпалась острыми осколками, взрываясь языками пламени, ревущего сотней драконьих глоток.

Обхватив лапами сжавшуюся в страхе малютку, Сверчок кинулась бежать и чуть не столкнулась со стражницей, которая хотела было задержать её, но замерла с открытой пастью, поражённая зрелищем горящей оранжереи.