Эд Макдональд - Знак ворона [litres]

– Мы готовы. Капитан, берегите себя. Мне будет очень вас не хватать.

– Подохнуть сегодня не в моих планах, – добродушно ответил я и стал проверять снаряжение.

Сабля легко ходит в ножнах, пистолеты заряжены и надежно лежат в кобуре, на седле – двуручный меч на всякий случай. На мне еще там и тут кинжалы. Если хорошо позаботился об оружии, спокойнее перед заварушкой. Кажется, будто сделал все возможное, и заварушка пройдет гладко – хотя, конечно, самым разумным было бы развернуться и драпать со всех ног. Но мы же храбрые герои, спасители города и женщин. Ать-два в дерьмо, и хоть трава не расти.

– Тьерро, и еще кое-что. Если дело пойдет не так и кого-то нас попытаются захватить в плен – не позволяй. Прицелься медленно, очень тщательно, и напрочь вышиби мне мозги. Куда лучше сдохнуть, чем попасть живьем к ним в лапы.

– Рихальт, я не позволю им тебя схватить. Но до этого не дойдет, – пообещал Тьерро.

Я протянул руку, чтобы пожать ему ладонь, но он уже отвернулся приказать своим людям взвести фос-пищали. Я не слишком-то верующий, но взмолился Духу милосердия. Пусть ничего не взорвется до того, как начнется пальба! Я так и стоял, с протянутой рукой, будто идиот, но Ненн подошла и хлопнула по моей пятерне.

– Третий припев. Две минуты. Готов? – сказала она.

– Всегда готов.

– Ну, тогда к долбаным чертям все – начали! – изрекла она и сплюнула жвачку.

Я легонько пришпорил Сокола и приблизился к месту, в нормальном мире называвшемуся бы опушкой леса. Драджи выкорчевали широкий круг кристаллов, оставили поле пеньков в две сотни ярдов диаметром. А в центре сидели певцы. Может, эту их мощь и силу Саравор и хотел использовать для того, чтобы стать Безымянным, вознестись, когда напитанный магией кристалл шарахнет по Оку Шавады? Эх, как-то оно не складывается. Слишком уж обыкновенно. Певцы сидели кругом, глядели в его центр. Их лица так заплыли жиром и раздались, что и не сказать, открыты глаза или нет. Хотя какая разница? Они целиком увлечены песней. Если наш план сработает, то певцы не успеют ничего предпринять, даже если и заметят нас издали. А если не сработает, то кромешное дерьмо разольется и без «певцов».

Ага, а вот и пара «малышей» – единственные посторонние при «певцах» на расстоянии полета стрелы. Один «малыш» походил на девчонку со шрамами на лице и лысыми пятнами на голове. Второй «малыш» был мужского пола, но его не просто обратили, а еще и отметили, и он начал превращаться в драджа: лицо слишком плоское и серое, нос расходится на щеки. А сзади короткий дергающийся хвост. Ага, я пришел как раз за этим «малышом». Он часть моего плана по поимке Саравора. Правда, захватить и продержать его в живых так долго, чтобы развязать колдуну язык – мягко говоря, самая фантастичная часть плана, но почему бы нет? Если подвернется возможность, я тут же за нее ухвачусь. Случалось мне играть и с худшими картами на руках.

Если бы «малыши» присмотрелись, они бы заметили мелькающие между кристаллами тени. Но если у «малышей» и есть слабость, то это точно их самоуверенность. Они скучали. Само собой, самоуверенность не кажется такой уж слабостью, когда тебя почти невозможно уничтожить, а в твоем распоряжении гнуснейшая смертоносная магия.

– Минута, – сообщила Ненн.

Я вытащил саблю. Отличный кривой клинок, рукоятка будто создана для моей руки. Сквозь тонкую кожу перчатки я чувствовал серебряную проволоку на черене. Я с этой саблей уже давно.

– Свидетель Тьерро, огонь! – скомандовал я.

Я уже давно не отдавал таких приказов. А их приятно отдавать.

– Первая шеренга, оружие к бою! – велел Тьерро.

Стрелки выбежали из-за кристаллов со светострелами наперевес. Певцы мощно заголосили, вокруг загремела нечеловеческая, прекрасная и дикая песня.

– Прицелиться! – крикнул Тьерро.

Стрелки прижали приклады к плечам. Лениво перелистывавший книгу «малыш» оторвал взгляд от страницы, закричал и вскочил.

– Огонь! – рявкнул Тьерро.

Хлопнули и взвизгнули светострелы, над поляной ударили лучи света. Два светострела осеклись, выбросили искры, но не взорвались. Часть солдат целилась в «малышей», часть в «певцов». Песня сбилась, задрожала. Над железным бассейном, где лежала куча обломанных кристаллов, разливалось сияние впитываемой силы: золотое и пурпурное, зеленое и кроваво-алое, – но когда песня сбилась, сияние задрожало, раскололось, выплеснулось струями огня. Одного «певца» окатило, будто разжиженными углями из костра. Тварь попыталась их стряхнуть, но короткие ручки не справлялись.

– Вторая шеренга, огонь!

Взвыли светострелы. По крайней мере, в одного «малыша» попали. Немалый успех для такого расстояния. Я заметил, как из бедра и плеча девочки выплеснулась кровь. Парень бросился наземь, спрятался за хрустальным пеньком.

– Скачите! Скачите!! – заорала Ненн и завертела саблей над головой.

Опасный трюк. Кто-нибудь запросто может лишиться носа.

Я пришпорил Сокола, дал ему понять, что время пришло. Он, чувствуя себя вожаком табуна, резво рванул вперед, за ним поскакали остальные. Я прильнул к шее, схватил поводья в левую руку и пришпорил. Земля летела под копытами. Но мчались мы прямо на тварь из самого жуткого кошмара.

Девочка-«малыш» поднялась. Что ей две пули из светострела! Она широко разинула рот и что-то провизжала. Песня сбивалась. «Певцы» старались управлять магией в железном бассейне. «Малышка» встала между нами и гнусными поющими тварями, снова завизжала и что-то в нас швырнула.

К нам понеслась полоса вздыбленного щебня и песка – и рассыпалась ворохом искр. Глаун и «спиннеры» делали свою работу.

Хвостатый «малыш» попробовал древний трюк. На него неслась конная лавина, он выслал психочервей, поймал всадника и заставил его дернуть лошадь вправо, чтобы та столкнулась с другими. На полном скаку падение на пеньки кристаллов, самое малое, переломало бы кости. Острые края могли пропороть человека насквозь.

Есть старая поговорка: «Лучшая защита – это нападение». «Спиннеры» заметили, что «малыш» пытается хитрить – и ударили. «Малыша» скрыла череда сине-золотых фос-вспышек. За несущимися шарами света тянулся огненный след.

Ненн верещала не хуже «малышей». Боевым кличем она не обзавелась, но визжать любила. Она занесла меч над головой, мы миновали «малышей» и понеслись к «певцам». Убить «малышей» трудно, приближаться к ним опасно. Но огромные «певцы» – совсем другое дело.

Вблизи «певцы» оказались еще хуже, чем я их себе представлял. Кожа липко – серая, как обычно у драджей, но испещренная огромными растяжками, будто огромные туши с трудом умещались в кожаной оболочке. Монстры были колоссального размера, раз в пять больше, чем обычные мужчины или женщины. С их лиц свисали огромные складки, натягивали кожу под налитыми кровью глазами. Туши покрывали просторные мягкие халаты, в удлиненных ушах висели золотые бирюльки, колоссальные тела, измененные для того, чтобы вместить огромные легкие, не позволяли нормально двигаться. Они сконфуженно глядели на мчащуюся кавалерию, не способные качнуть головой или хотя бы прищуриться. Кажется, они даже не совсем понимали происходящее.