Ирина Богатырева - Говорит Москва [litres]

Было раннее, ещё влажное, самое нежное утро. Воздух стоял прозрачный, и деревья, только выпустившие почки, тянулись к свету всеми своими ветками. Он видел эти деревья, видел уже озеленившиеся кусты, видел траву, ухнувшую от долгожданного тепла всей своей силой. В ней деловито копошились воробьи. Он видел дома вокруг, обычные многоэтажные дома, яркие кубики детской площадки. Всё дышало, чирикало, шелестело, жило, и он вдруг понял, что сейчас задохнётся от счастья.

Чуть поодаль ритмично шоркала метла.

Большая дебелая баба в рыжей безрукавке, дворничиха, мела дорогу от дома, дорогу, на которой он и стоял.

– О, смотри-ка, ранний какой, – проворчала она деловито, не поднимая, однако, глаз. Приближалась она быстро и уже мела у него под самыми ногами. – Со свиданки, а?

Он хотел что-то ответить, но только расхохотался. Он был так счастлив, так пела и парила душа, что он готов был обнять всё, и эту дворничиху с метлой, и каждое дерево, и весь город.

Обернулся и поднял глаза. Вместо двухэтажного особняка за спиной стоял высотный одноподъездный дом. Голова закружилась – этажи убегали в самое небо.

Смех всё ещё разбирал. Довольно пофыркивая, он сунул руку в карман – там что-то перетекало – достал: на ладони лежали они, стёклышко, камешек, фантик , несметное богатство, детский клад.

– Ну, и чего тебе надо-то? Говори уж теперь.

Он обернулся. Дворничиха стояла, уперев одну руку в бок, во второй держала метлу. Смотрела исподлобья.

А ведь это тот самый вопрос, которого я всё это время ждал. Ради которого всё это и было. Тот самый.

Но вместо тревоги, вместо тяжести осуществлённой мечты, он вдруг ощутил себя таким свободным, ещё чуть-чуть – и взлетит.

– Ничего, мамаша. Ни-че-го.

Сжал ладонь с кладом – и пошёл, пошёл через двор, чувствуя лёгкость, как пьяный.

Но не дошёл до выхода, обернулся.

– Мамаша!

Метла уже снова шоркала. Остановилась.

– А?

– Я хоть где?

– Где, где. В Москве.

Он расхохотался снова, легко и весело, и пошагал к метро.

– Понаехали, – проворчала дворничиха и продолжила шоркать.

Вентспилс,

22–27 апреля 2019 г.

В тексте использованы материалы интервью из проекта

«Москва: историческая память города».

Искажённое zaijan – пока (кит.)

Я тебя люблю (тат.)

Ведьма (тат.)