Тэд Уильямс - Империя травы. Том 2 [litres]

– Виньеда, такое уже случалось прежде? Ахенаби или кому-то другому из хикеда’я удавалось завладеть Свидетелем?

– О чем ты говоришь? – Виньеда защитилась от выпада воина хикеда’я, отбросив его оружие в сторону своим клинком; пока Коготь не успел восстановить равновесие, другой воин Чистых вогнал копье ему в шею, и тот рухнул на каменный пол, кашляя кровью. – Им никогда не удавалось отобрать его у меня, хотя я пользовалась им множество раз. А теперь не трать дыхание. Мы должны удержать их здесь, пока мои воины не придут к нам на помощь.

Танахайа знала, что не зря встревожена, но также понимала, что смерть навсегда покончит с ее вопросами, поэтому полностью сосредоточилась на том, чтобы сохранить жизнь себе и смертному принцу.

Один из Когтей внезапно вскочил на верхушку сломанной колонны, на мгновение застыл над схваткой, точно ястреб, готовящийся нанести удар, а потом прыгнул вниз и приземлился прямо за спиной Танахайи. Теперь между ним и Морганом не было никого, и, хотя смертный юноша изо всех сил защищался, противник заметно его превосходил; принц изо всех сил старался удержать свой меч в руках, пока пятился к стене. Танахайа знала, что хикеда’я именно этого и хочет, и после того, как юноше будет некуда отступать, с ним быстро покончат, но она находилась слишком далеко, чтобы прийти к нему на помощь до того, как его убьют.

Она наклонилась, подняла обломок камня и швырнула его в хикеда’я, который полностью сосредоточился на смертном юноше. Сад направил ее руку: Танахайа увидела, что ее снаряд попал врагу в шею и заставил его пошатнуться. Коготь опустил меч, чтобы восстановить равновесие, Морган увидел свой шанс и вонзил клинок ему в бок, выпад получился удачным, лезвие вошло между пластинами ведьминого дерева, а когда Морган его вытащил, из раны фонтаном брызнула кровь. Коготь сделал несколько неловких шагов в сторону и упал на колени, зажимая двумя руками рану между ребрами. Танахайа пронзила его шею мечом и ударом ноги сбила на пол.

– Тебе сопутствовала удача! – крикнула она Моргану. – А теперь постарайся от меня не отходить!

Но как только она повернулась к схватке, ей стало ясно, что один выведенный из строя Коготь дал им лишь короткую передышку. Новые враги в темных одеяниях врывались в зал через остальные входы, и Танахайа подумала, что, даже если она и одетые в белое защитники города будут сражаться до последнего вздоха, их сил не хватит, чтобы долго удерживать врага. Где остальные Чистые? Или на них напали в других местах Да’ай Чикизы?

« Шисейрон, Шисейрон, – безмолвно запела она, и в тот же миг вспомнила голос матери, вернувшийся к ней через многие годы, словно она вновь сидела рядом. – Страна красивых водоемов. Страна мягкой травы. Я никогда не увижу тебя снова, но ты всегда будешь жить в моем сердце!»

Танахайа подумала, что будет странно, если история ее жизни закончится здесь, под серым дождливым небом, в руинах города, в котором она никогда не жила, и, что еще хуже, ученый погибнет от родственного клинка хикеда’я.

Когда она шагнула вперед, чтобы встать плечом к плечу с оставшимися в строю воинами Чистых, ее взгляд скользнул по одному из древних камней потолка и колоннам, которые медленно разрушали время и движение земли. И к ней снова вернулись воспоминания. Ее любимые песни написал Бенхайя, древний воин-поэт. Одну из его знаменитых нуми очень любил Имано:

Имано цитировал эту песню во время учебных дискуссий в поисках правды, но сейчас для Танахайи самым важным было сохранить жизнь себе и Моргану.

« Благословенна будет память о тебе, мама, – думала она. – Ты дала мне дар надежды».

Танахайа не успевала объяснить свою идею Моргану, но постаралась оставаться между ним и самыми опасными противниками, и наконец ей удалось выбрать подходящий момент, она сбросила заплечный мешок и принялась в нем рыться. В дальней части зала появились лучники хикеда’я; стрелы с черным оперением летали по огромному помещению так быстро, что Танахайа не видела их в тени, лишь слышала, когда они проносились мимо. Она нашла моток веревки, вытащила его из сумки и быстро привязала один конец к рукояти своего кинжала.

– Держись за спинами остальных! – сказала она Моргану и принялась взбираться вверх по ближайшей колонне.

Верхушка колонны давно отвалилась, но она все еще была в три раза выше Танахайи, которая старалась двигаться так, чтобы неровный каменный цилиндр оставался между нею и стрелами хикеда’я. Колонну возвели из отдельных кусков камня, создав идеальную симметрию, но прошли столетия, и на ней появилось множество трещин и впадин, позволявших Танахайе быстро подниматься по колонне.

Оказавшись наверху и продолжая прятаться от вражеских лучников, Танахайа размахнулась свернутой веревкой и швырнула ее так, что привязанный к концу кинжал полетел в сторону ажурного потолка – того, что осталось от знаменитого потолка Дома Наблюдения за небесами. Первый бросок оказался неудачным, но второй раз Танахайа размахнулась сильнее, кинжал взлетел вверх, и ей удалось перебросить его через одну из уцелевших каменных балок. Она немного ослабила веревку, чтобы кинжал опустился вниз, и нашла надежный каменный выступ, чтобы завязать ее на нем. Теперь вершина колонны оказалась связанной с потолком.

– Морган! – позвала она, когда веревка была натянута. – Двигайся к дверям – немедленно!

Несколько Чистых посмотрели вверх, пытаясь понять, что она делает, но их непрерывно атаковали Когти в темных плащах. Мимо Танахайи пролетела еще одна стрела, жужжавшая, как оса, но она не обратила на нее внимания, взялась одной рукой за выступ на колонне и отклонилась назад, пока не сумела коснуться рукой стены у себя за спиной. Затем она уперлась ногами в колонну, вытянулась между ней и стеной, переместила вторую руку к стене, напрягла спину, выпрямила ноги и стала толкать каменный цилиндр.

Часть колонны, в которую она упиралась, начала медленно поддаваться, скрежет камня получился негромким, его заглушал шум продолжавшейся схватки. Танахайа не осмеливалась посмотреть вниз, чтобы проверить, где Морган, – теперь все зависело от следующих нескольких секунд. Она еще сильнее надавила на колонну, ее тело заняло почти горизонтальное положение, и, хотя часть колонны слегка переместилась, Танахайе не удалось ее обрушить.

Что-то ударило в нее, она едва не упала и почувствовала слабость и холод. В плече дрожала стрела. У нее закружилась голова, но она понимала, что не должна останавливаться. Танахайа уже начала думать, что ее усилия бесполезны, – ей попросту не хватало сил, чтобы обрушить каменную колонну, – но она говорила себе, что должна попытаться.