Тэд Уильямс - Империя травы. Том 2 [litres]

– Оно очень простое, – сказала девочка. – Для вас наступило время покинуть Наббан.

Турия произнесла эти слова настолько сухо и спокойно, что Мириамель даже не сразу поняла их смысл. Когда у нее не осталось ни малейших сомнений в том, что она услышала именно то, что услышала, королева постаралась взять себя в руки.

– Это совет, леди Турия, или предупреждение? Возможно, угроза? – спросила Мири.

– Да, совет и предупреждение, несомненно. – Темные глаза девочки так долго смотрели на королеву, что Мири пришлось первой отвести взгляд. – Когда мы встретились с вами в первый раз, ваше величество, я вам сказала, что уважаю вас и восхищаюсь вами. Это была правда, и с тех пор ничего не изменилось. Но вы находитесь в месте, которого больше не понимаете – если понимали когда-либо. И, если вы не уедете, я не могу обещать, что вы будете в безопасности.

Мириамель боролась с подступающей яростью – неужели девчонка сошла с ума? Неужели скорбь из-за смерти мужа и дяди, которые последовали так быстро друг за другом, отняла у нее разум?

– Прошу меня простить, но вы, кажется, только что сказали Верховной королеве всего Светлого Арда, что вы не можете гарантировать мою безопасность? Если честно, я даже не представляю, что могу ответить на такое оскорбление, леди Турия.

– Тогда не считайте мои слова оскорблением. – Девочка снова улыбнулась, сверкнула белая полоска зубов, точно кость, открывшаяся под ножом мясника. – Считайте их искренним предупреждением. Вы не понимаете Наббан, королева Мириамель. Возможно, в ваших венах течет его кровь, но не в сердце. Вы не понимаете виндиссы.

Под гневом Мири зашевелилось нечто иное, недоверие, медленно превращавшееся в нечто похожее на страх, но, когда она заговорила, в ее словах прозвучал жар страсти.

– Вы хотите сказать, я не понимаю, что такое месть, миледи? Или мне неизвестен смысл этого слова на наббанайском языке?

– Боюсь, вы не понимаете идеи и что она здесь означает. В Наббане мы не ждем, что короли и королевы решат за нас наши проблемы. Когда проливается кровь – кровь семьи, – мы мстим. Мой муж убит. И будет виндисса. И, даже если мои действия приведут к тому, что на нас обрушится ярость Бога – если для этого мне придется сжечь весь город, – я позабочусь о том, чтобы убийца Друсиса понес наказание.

Она произнесла эти слова с такой спокойной уверенностью, что сначала Мири не нашла, что ответить.

– Вы говорите ужасные вещи, Турия. Вы полны горя и гнева…

– Вовсе нет.

– …но вы не понимаете, что сейчас сказали. Я не могу уехать, даже если бы захотела. Город и страна балансируют на лезвии ножа. Я останусь здесь до тех пор, пока не будет восстановлен мир. Неужели вы думаете, что я не хочу вернуться домой, к мужу и внукам? – Она подумала о пропавшем Моргане и вдруг ощутила укол страха, который не сумела скрыть, у нее перехватило дыхание, и ей пришлось сделать паузу. – Нет, Турия, затмевающий здравый смысл гнев – не тот путь, на который следует ступать. Вы не знаете, кто убил вашего мужа.

– Я знаю. – Она говорила со спокойной уверенностью. – Я знаю все, что мне нужно. И заставлю убийцу заплатить.

– А как же ваш дядя? Его также убили. Найдете ли вы его убийцу, распространится ли ваша виндисса и на его смерть? Неужели всему Наббану придется наблюдать бесконечную кровную месть, когда одно убийство следует за другим, и все ради мести, неужели для вас это так важно?

Турия рассмеялась. И в данных обстоятельствах ее смех показался Мири странной реакцией – девчачья трель, какую она ожидала бы услышать от ребенка, танцующего вокруг дерева Ирмансол на веселом фестивале, – но темный взгляд оставался холодным и пустым.

– Я не выбираю месть, как не выбираю, дышать мне или нет. Она была для меня предназначена. И не только вы этого не понимаете. Вы говорите о смерти моего дяди. Он пытался сказать мне, что месть за гибель Друсиса совсем не так важна, что она может подождать, пока не будут решены определенные проблемы, и что, если я буду терпелива… и так без конца, точно кузнечные мехи, снова и снова, без малейшего смысла.

Мне не потребуется устраивать виндиссу из-за смерти дяди, королева Мириамель, потому что это моих рук дело. Он пытался запретить мне мою месть. Если вы намерены поступить так же… ну, тогда все закончится плохо для вас и Верховного Престола. Я не угрожаю вам, ваше величество. – На этот раз улыбка получилась почти смущенной; Мириамель все еще не до конца поверила, что услышанные ею слова произнесла хорошенькая розовощекая девочка. – Как я уже говорила, я вами восхищаюсь. Кроме того, у меня нет ни малейшего желания начинать сражение с Верховным Престолом. Но Наббан принадлежит мне. Чтобы его получить, потребуется много месяцев или даже лет, но я молода и терпелива. Если вы не уедете, меня это не остановит ни на день, но создаст более сложную ситуацию для всех. И в таком случае вам будет угрожать опасность.

Турия неожиданно встала и сделала реверанс, пока Мириамель пыталась понять, что она мгновение назад услышала.

– Вы убили графа Далло?

Турия пожала плечами.

– Он пытался указывать мне, что я могу и чего не могу делать. Но если вы расскажете это герцогу или его придворным, конечно, я буду все отрицать. И даже если они вам поверят и попытаются удержать меня здесь, к завтрашнему дню сторонники моего дома сровняют с землей Санцеллан, чтобы меня освободить, и тогда погибнет много людей, а не только убийца Салюсер, – очень много. Я этого не желаю. И не вижу необходимости.

– Необходимости?

– Да. Я объявляю виндиссу только против тех, кто причинил мне вред. Но ее будет нелегко осуществить без множества смертей, и чем дольше мне придется ждать, тем больше будет потерь. Город полон гнева, моя королева, – гнева, который мой дядя вскармливал долгое время, а его глупец сын, мой кузен Саллин, теперь намерен использовать к собственной выгоде. Он думает, что теперь Дом Ингадарис принадлежит ему, но очень скоро поймет, что ошибается.

– Прекратите! – Мириамель встала на ноги. – Это безумие, Турия. У меня болит сердце за вас, выросшей в таком окружении. Теперь я вижу, что граф Далло отравил ваше понимание мира, сделал темным сердце…

– Далло научил меня многим вещам, которые необходимо знать. Но ему не хватало решимости. – Турия кивнула и надела капюшон. – Я пришла, чтобы честно вас предупредить, ваше величество. Моя месть не будет ждать. Уезжайте прежде, чем Наббан вас убьет. Оставьте его тем, кто понимает, как здесь устроена жизнь.

Турия распахнула дверь и вышла из кабинета. На мгновение Мири хотела приказать Юргену ее остановить, удержать девочку, чтобы заставить выслушать доводы разума. На миг Мири сказала себе, что она сможет убедить Турию проявить благоразумие. Но потом вспомнила холодные глаза Турии, ее мелодичный смех, когда девочка говорила об уже совершенных убийствах и будущих, и поняла, что лжет самой себе.