Ребекка Куанг - Республика Дракон [litres]

Еще две галеры охраняли гордость флота, массивные корабли-тараны, названия которым придумал явно человек с дрянным чувством юмора: «Воробей» и «Синица». Огромные и тяжелые, с двумя катапультами и четырьмя рядами арбалетов на каждом.

Флот шел вверх по Мурую, выстроившись фалангой и приноравливаясь к сужающемуся руслу. Мелкие джонки шныряли между военными кораблями либо следовали за ними вереницей, как выводок утят.

Вся прелесть сражений с реки заключена в том, что войска никогда не устанут от долгого похода, подумалось Рин. Нужно только дождаться, когда их высадят в одном из главных городов империи, а все они расположены у реки. Вода необходима для существования городов, как кровь для тела. Так что, если войска хотят захватить империю, нужно лишь плыть по ее главным артериям.

На закате флот достиг города Радан. Это был один из главных экономических центров провинции Заяц, и Цзиньчжа нацелился на город из-за его стратегического положения у слияния двух рек, а кроме того, здесь находилось несколько амбаров со значительными запасами зерна и почти не было военных.

Цзиньчжа приказал начать штурм, не вступая в переговоры.

– Он боится, что они откажутся сдаваться? – спросила Катая Рин.

– Скорее боится, что они сдадутся. Цзиньчжа хочет внушать страх.

– А что, корабли-башни сами по себе нагоняют недостаточно страха?

– Это же блеф. Дело не в Радане, а в следующем сражении. Радан должен послужить примером.

– Чего?

– Того, что случится с теми, кто сопротивляется, – мрачно ответил Катай. – Принесу твой трезубец. Скоро выступаем.

«Зимородок» быстро приближался к речным воротам Радана. Рин подняла подзорную трубу, чтобы получше разглядеть наскоро собранный флот защитников города. Это был смехотворный и жалкий набор устаревших кораблей, главным образом одномачтовых, с парусами из промасленного шелка. Торговые суда или рыбацкие лодки без пушек. Они явно никогда не участвовали в военных действиях.

Цыке могли бы взять город и в одиночку. Им бы точно этого хотелось. Суни и Бацзы часами расхаживали по палубе, горя желанием наконец-то вступить в битву. Эти двое легко бы сломили оборону города. Но Цзиньчжа намеревался использовать для захвата Радана все силы флота. Это была не стратегия, а показуха.

Цзиньчжа шагал по палубе, поглядывая на флот защитников Радана, и зевал, прикрывая рот рукой.

– Адмирал Молкой!

– Да? – склонил голову адмирал.

– Разнесите их в клочья.

Развернувшееся сражение даже трудно было назвать таковым. Не битва, а трагикомедия.

Раданцы пропитывали паруса маслом. Так обычно поступали торговцы, чтобы парус не гнил и не намокал. Но против пиротехники такой подход совершенно не годился.

«Морские соколы» выпустили несколько ракет с драконьими головами, и те взорвались в полете, выпустив стайку мелких бомб, осыпавших флот Радана огненным градом. Паруса тут же вспыхнули. Горящие над жалкой эскадрой полотнища гудели так оглушительно, что невозможно было расслышать другие звуки.

Однако зрелище получилось завораживающим – в той же степени, как приятно одним пинком снести замок из песка.

– Тигриная задница, – сказал сидевший на носу Рамса. В его глазах отражались языки пламени. – Они даже и не пытались сопротивляться.

Сотни человек попрыгали за борт, спасаясь от огня.

– Пусть лучники убивают всех, кто выбирается из реки, – приказал Цзиньчжа. – А остальные пусть горят.

Сражение заняло меньше часа. «Зимородок» триумфально прошел мимо обугленных останков флота Радана и встал на якорь у городских ворот. Рамса подивился, с какой точностью пушки снесли ворота, а Бацзы посетовал, что цыке так и просидели без дела. Рин же старалась не смотреть на реку.

Флот Радана и городские ворота лежали в руинах. Жители сложили оружие и беспрекословно сдались. Войска Цзиньчжи наводнили город и выгнали людей из домов, чтобы всласть пограбить.

Женщины и дети выстроились на улицах, опустив головы и дрожа от страха, а солдаты выгнали их через ворота на берег реки. Там их собрали в кучи, и перепуганные люди таращились остекленевшими глазами на останки раданского флота.

Республиканцы получили от Цзиньчжи строгий приказ не убивать и не калечить гражданское население.

– Они не пленные и не жертвы, – сказал он. – Будем считать их потенциальными гражданами республики.

Но потенциальных граждан республики новое правительство не на шутку пугало.

И по понятной причине. Их сыновей и мужей выстроили в ряд на берегу, угрожая оружием. И объяснили, что их участь еще не решена, руководство республики обсудит, убивать их или нет, и вынесет вердикт утром.

Цзиньчжа хотел, чтобы люди всю ночь дрожали в страхе перед тем, что готовит им утро.

Утром он провозгласил бы, что получил приказы из Арлонга. Над их судьбой размышлял сам Дракон-наместник и признал, что они ни в чем не виноваты, к сопротивлению их вынудили порочные руководители, обольщенные императрицей, которая больше не служит народу. А наместник понимает, что решение принимали не честные простые люди. Он милостив.

Он отдал решение на откуп самим людям.

Они должны проголосовать.

– Чем они заняты, как думаешь? – спросил Катай.

– Обращают их в свою веру, – ответила Рин. – Распространяют доброе слово Творца.

– Не очень-то своевременно, как по мне.

– Видимо, приходится пользоваться любой возможностью.

Они сидели на берегу, в тени «Зимородка», и смотрели, как миссионеры Серой гильдии протискиваются сквозь толпу горожан. Катай и Рин находились слишком далеко, чтобы услышать хоть слово, но время от времени Рин видела, как миссионер опускается на колени перед несколькими дрожащими людьми, кладет руки им на плечи, даже если человек пытается увернуться, и произносит молитву.

– Надеюсь, они говорят по-никански, – сказал Катай. – Иначе они просто всех перепугают.

– Думаю, им все равно, даже если и так.

Рин с трудом подавляла злорадство, наблюдая, как люди отшатываются от миссионеров, несмотря на все усилия гесперианцев.

Катай передал ей шпажку с нанизанной вяленой рыбой.

– Будешь?

– Спасибо.

Рин взяла рыбу, пожевала ее хвост и оторвала кусочек.

Питаться рыбой маяу, составлявшей основную часть их рациона, – целое искусство. Сначала надо ее пожевать, чтобы размягчить, и только тогда можно отделить мясо от костей и выплюнуть колючие плавники. Если жевать слишком мало, кости застрянут в горле, слишком долго – и рыба потеряет весь вкус.

Соленая маяу – отличная пища для армии. Еда занимает столько времени, что, когда закончишь, возникает ощущение сытости, хотя бы от одной слюны и соли, как бы мало ни проглотил на самом деле.

– Ты видела их пенисы? – спросил Катай.