Аделин Грейс - Все звёзды и клыки [litres]

Как и безымянная женщина, я отталкиваю его.

– Дай мне почувствовать, – говорю я. – Я тоже хочу запомнить эту боль.

После этого удары молотков не затихают до самого рассвета.

Когда мы отправляемся дальше – никто не спешит с нами прощаться. Мы уходим с тяжелой совестью, пульсирующими от боли руками и указаниями, чтобы найти мужчину по имени Бларт. Как нынешний руководитель города, он может помочь нам обнаружить русалку.

Лавируя между сломанными гниющими дубами, мы идем по треснувшим булыжным мостовым. Каждый шаг дается с трудом, напоминая о боли в мышцах. Даже трава навевает тоску: пожухлая и сухая, она медленно умирает прямо на глазах.

Люди здесь встречаются крайне редко, но все без исключения заняты строительными работами: некоторые тащат балки по извилистым улицам, пока другие с невероятной скоростью машут молотками. Судя по всему, Керост состоит из равнинной земли. Здесь нет гор – лишь небольшие холмы с пожелтевшей травой. Многие жители острова забираются на эти холмы, чтобы построить дома на вершинах, но они недостаточно высокие, чтобы спрятать людей от жестоких ветров.

Сейчас этот остров хрупок как никогда, и он изо всех сил хватается за жизнь. Эта пульсирующая тяга к выживанию отзывается во мне, как сердцебиение.

Это не то королевство, которым я хотела править, и мне больно признавать, что во всем виноват мой отец. В небе не видно ни одной птицы и нигде не слышно жужжания насекомых. Серая земля покрыта перевернутыми валунами и черной сажей. Мои руки снова начинают болеть, и я понимаю, что Керосту нужно куда больше, чем кучка стихийных магов. Им нужна помощь всего королевства.

Еще через несколько поворотов мы упираемся в небольшое скопление зданий, построенных из серого булыжника. У некоторых камней сколотые края, и в стенах зияют дыры.

Из-за каменной двери слышатся голоса, а над входом висит обманчиво-элегантная вывеска с надписью «Порок». Я сильнее закутываюсь в плащ, чувствуя, как по моей коже ползут мурашки, которые я ничем не могу объяснить. С этим местом что-то не так.

Феррик морщится, глядя на вывеску.

– Даже если он знает, где найти русалку, как ты убедишь его поделиться информацией?

Бастиан стучит по своей накидке, и где-то под ней звенит украденный кошель с золотом.

– У всех есть цена, – Бастиан без колебаний дергает за самодельную ручку на каменной двери.

Вместе с теплым воздухом из-за двери вырывается едкий смрад. Феррик начинает кашлять, но Бастиан пихает его локтем в бок. Эта вонь смешала в себе рвоту, потные тела и что-то похожее на железо. Что-то очень знакомое. Я слишком часто сталкивалась с этим запахом и прекрасно понимаю, что это кровь. И все же на гладко отполированных досках из темного дерева нет ни пятнышка.

Заглянув внутрь, я вижу, что помещение совсем не соответствует тошнотворному запаху. Стены выкрашены в красивый аметистовый цвет и украшены золотыми и серебряными завитками: более толстыми у потолка, возле хрустальной люстры, и утончающимися к низу. В углу расположена стойка из слоновой кости. Она выглядит настолько гладкой и отполированной, что от контраста между этой комнатой и тем, что происходит на улице, становится не по себе.

Десятки местных жителей сидят на высоких барных стульях вокруг огромного вращающегося барабана. Внутри скачет маленький шарик: он пролетает над разделенными квадратами и нарисованными номерами, пока колесо крутится.

– Не желаете поиграть в рулетку? – женщина с иссиня-черными волосами обращается к Феррику с хитрым блеском в глазах. – На прошлой неделе один мой друг выиграл пять лет. Что скажешь, красавчик? Испытай удачу.

Бледное лицо Феррика заливается краской, а Бастиан лишь презрительно усмехается.

– Мы не собираемся участвовать в ваших мошеннических играх, – говорит он. Женщина обиженно надувает розовые губы, но не она занимает мое внимание.

Меня словно ударило молнией. Мои колени дрожат, и я делаю резкий вдох, наблюдая за тем, как люди делают ставки не на деньги, а на годы своей жизни. Это торговля временем – редкая и запрещенная махинация, подвластная только самым искусным магам времени, которые могут передавать время от одного человека к другому.

И они не испытывают ни капли стыда. Они делают это открыто, даже не пытаясь утаить свою преступную деятельность.

Керост и правда брошен на произвол судьбы.

Кто-то ударяет меня в плечо, и я проглатываю свою гневную речь, пытаясь устоять на месте. Но мужчина, который врезался в меня, даже не оборачивается. Он обходит колесо рулетки неровным, пьяным шагом и устремляется в дальнюю часть помещения, где образовалась еще одна очередь.

Все в этом месте кажется неправильным. Но чем дольше я здесь нахожусь – тем менее заметным становится запах железа, скрытый за сладким ароматом ванили и острых специй.

В задней части комнаты стоят женщины в разноцветных шелках. Некоторые из них гордо и решительно поднимают подбородок, а другие кажутся смущенными и застенчивыми. Но все они смотрят на собравшуюся толпу холодными убийственными взглядами.

Перед ними стоит молодой человек. Цвет его светлых волос напоминает золотой песок, а гладкая кожа незнакомца такая же белая, как и его заманчивая улыбка. Мы застаем его в самый разгар быстрой и несомненно хорошо отрепетированной речи.

– …Так давайте забудем обо всех наших проблемах. В конце концов, оно того стоит! После целого дня тяжелой работы вы заслуживаете того, чтобы к вам относились так, как мужчина того заслуживает!

Из толпы слышатся одобрительные крики мужчин, которые разглядывают выстроившихся женщин голодными взглядами. Внутри меня вспыхивает ярость, и я с трудом прикусываю язык.

Судя по всему, этот молодой человек и есть Бларт, хотя он кажется слишком юным для того, чтобы держать такое заведение. На вид ему не больше двадцати лет, но полное отсутствие морщин на белоснежном лице не позволяет точно определить его возраст. Он ясно улыбается, пока остальные мужчины еле стоят на ногах от истощения. Я сильно сомневаюсь, что он имеет хоть какое отношение к «тяжелой работе», о которой говорит.

Взмахом руки он подзывает первую женщину – местную жительницу с бледной кожей и вьющимися рыжими волосами. Бларт открывает рот, но она внезапно прерывает его.

– Я хочу пять недель, – надменно говорит она, и несколько девушек за ее спиной закатывают глаза.

Улыбка Бларта подрагивает от мимолетного раздражения, но он быстро берет себя в руки, чтобы не разрушать свой благодушный образ.

– Она имела в виду две недели, – поправляет он, сверкая белыми зубами.

Кто-то в толпе поднимает руку, и девушка принимает ее с ухмылкой на губах. Мужчина, купивший ночь с ней, машет собравшимся, и они исчезают в задней комнате.