Кэтрин Хоу - Дочери Темперанс Хоббс [litres]

Тополиные листья. Возможно, и их удастся раздобыть в «Махониз».

Что касается pileusnaturalis, то плацента по-прежнему находилась в нераскрытом старинном конверте в торбе.

В списке Темперанс оставались два неясных пункта.

Жир вырытых из могил детей . Придется каким-то образом добраться до оригинальных фотографий умерших детей девятнадцатого века. Но не факт, что идея Лиз сработает.

И наконец, самый сильный прах .

Конни так и не подобралась к разгадке этого вопроса. Совершенно.

Она припарковала автомобиль, и в ее висках запульсировала боль. Прихватив сумку, Конни вышла из машины.

Она бродила по «Махониз» в тени весенней листвы вдоль длинных прилавков с молодыми саженцами, что ожидали будущих хозяев. Проходя мимо тоненьких юных тополей, погладила их по ветвям, незаметно сорвала три листика и спрятала в сумку.

Как только Темперанс додумалась до этого безумия? Удержать в памяти все ингредиенты, пропорции и порядок было трудно. Поэтому женщины свои рецепты записывали. Какой же смелой и дерзкой, наверное, была Темперанс, раз не побоялась добавить в котелок все перечисленное и сварить до того опасное и действенное зелье, что его пришлось спрятать даже от собственной дочери!

Быть может, ей всего лишь показалось, что оно сработало?

В дальнем углу сада Конни нашла маленькой кустик тсуги, чьи жаждущие воды корни повылазили из горшка. Она провела ладонью по колючим веткам, попыталась сорвать несколько, но жесткая кора не поддалась. Конни огляделась, чтобы убедиться, что за ней никто не следит, вынула из торбы тоненький карманный ножечек и принялась пилить маленькую веточку.

– Какого черта вы вытворяете?

Конни ахнула и обернулась. На нее глядел хмурый бородатый мужчина с темным загаром. Ему вполне могло быть как двадцать пять, так и пятьдесят. Выцветшая коричневая футболка подсказывала, что он связан с этим местом если не по долгу службы, так по зову сердца.

– Я просто… – промямлила Конни.

– Вы хотите купить это растение? – Бородач указал на худенький кустик тсуги, которому осталось жить в лучшем случае неделю.

– Нет, – ответила Конни.

Она прижала к себе торбу с контрабандным содержимым и поспешила извинительно улыбнуться.

Незнакомец наклонился, поднял чахлую тсугу и сунул горшок в руки Конни.

– Держите.

Она удивленно уставилась на мужчину. Как только ее пальцы соприкоснулись с терракотовым горшком, Конни ощутила в ладонях разряд статического электричества. Кончики иголок у ее лица сверкнули еле уловимым зеленоватым свечением.

Лицо бородача сделалось непроницаемым.

– Туда! – указал он на кассу под навесом из спутанной жимолости.

– Но я еще не закончила, – возразила Конни.

– Вы закончили, – ответил он, выставляя перед собой ладони, словно защищаясь от нападения.

Конни вместе с кустом тсуги поплелась к кассе. Чего еще у нее нет? Волкобоя. Лапчатки. Мандрагоры. Этого здесь все равно не найдешь. Белладонна. Опять белладонна!

– С вас тридцать один пятьдесят, – сказала женщина на кассе, загорелая, как тот бородач, что подловил Конни, и с въевшейся грязью под ногтями.

– За это ? – воскликнула профессор. – Вы шутите?

Растеньице находилось поистине в плачевном состоянии.

– Их становится все труднее и труднее выращивать. – Кассирша задумчиво погладила игольчатую веточку. – Раньше тсуга была местным достоянием. Теперь нет.

Конни запустила руку в карман джинсов, чтобы найти деньги на ненужный ей товар.

– Почему? – спросила она, вынимая две скомканные двадцатки и протягивая их кассирше.

Та звонко выдвинула кассовый лоток, чтобы выдать Конни сдачу.

– Все из-за елово-лиственного хермеса. Это такие паразиты, – ответила кассирша, отсчитывая доллары. – Климат меняется. Морозы уже не в состоянии уничтожить эту заразу, а тсуга не может справиться сама. Это печально. Столько всего зависит от погоды, но мы не в силах на нее влиять. – Она бросила на купюры несколько монет. – Так что скоро в Новой Англии тсуги совсем не останется.

Конни сжала горшок крепче.

– Я этого не знала.

– Глобальное потепление – не шутка. Позаботьтесь о нем, – сказала кассирша.

Конни глянула на захудалый кустик и ответила:

– Конечно.

«Вольво» тащился вдоль одного из переулков Гарвардского парка. Конни отстранила колкую ветвь от лица, вглядываясь в лобовое стекло в поисках парковочного места. В губу что-то ужалило, и она выплюнула изо рта маленькую иголку тсуги. У Темперанс все эти ингредиенты были под рукой. Вероятно, и сад бабушки, и батарея склянок с истлевшим содержимым таили в себе жуткие секреты. Травы и книги рецептов, переполненные мерзостью, лишь притворялись невинными.

Конни сжала руль левой рукой, вспомнив неприятное жгучее ощущение, пронзившее ее, когда она впервые дотронулась до горшка с тсугой.

Ей не нравилось думать о боли.

Конни заметила свободное место, скорее всего, служебное, но все же загнала туда «вольво», наехав задними шинами на тротуар. Это ненадолго. Она хотела оставить на приборной панели записку: «Извините, я на пять минут», но решила этого не делать.

Само собой, Конни опоздала. Но ей пришлось задержаться. Зази уже ждала, сложив руки на груди и опираясь на витрину у входа в «Дадо-чай». Темные круги под ее глазами приобрели фиолетовый оттенок, веки опухли и порозовели, а веснушчатый нос раскраснелся.

– Ну вот и я. Простите. – Конни, задыхаясь, подбежала к Зази.

Зази прогнала мрачные мысли и выдавила улыбку.

– Ничего. Я только приехала.

Она плакала. И сильно.

– Все в порядке? – поинтересовалась Конни.

Ей захотелось прикоснуться к плечу девушки, но она себя остановила.

– Ну… – Зази стерла слезы кончиками пальцев. – Да. Все нормально.

Мимо промчалась экскурсионная группа старшеклассников с горящими от любопытства глазами и их измученных родителей. Зази глянула на Конни исподлобья.

– А если честно, то нет, – призналась она.

– Что случилось?

– Да… – Зази пнула стену пяткой. – Это все аспирантура. Все говорили, будет полный отстой, и они правы.

– Ну… Нам не обязательно так торопиться, – сказала Конни.

Зази прикусила щеку.

– Серьезно? Может, напротив, стоит приложить больше усилий?

Конни улыбнулась.

– Не думаю. Всем необходим отдых. Хотя бы иногда.

Она заглянула в витрину кафе, переполненного издерганными студентами, склонившимися над ноутбуками и мисками с пибимпапом [43] Традиционное блюдо корейской кухни. .

– Вы еще хотите чаю? – осведомилась Конни.

– Если честно, терпеть его не могу, – ответила Зази. – С другой стороны, шопинг…

Услышав это, Конни рассмеялась.