Глен Кук - Портал Теней [litres]

Вот дерьмо! Везет как утопленнику. Сначала навязчивая «жена» с нежеланными «детьми», теперь еще и ученик-предатель.

– Четыре дня на дорогу, – ответила Озорной Дождь, когда я спросил, как долго ее не будет. – Еще два, чтобы отдохнуть и сделать дела. В башенном времени – наверняка дольше. – В ее голосе звучала тревога, вероятно из-за предстоящего путешествия. Пересекать равнину Страха – всегда риск, даже на большой высоте. – Справишься с детьми?

– Будут хулиганить – посажу их в бочки из-под огурцов, как когда-то Одноглазого.

– Не шути так. – Из-за детей она волновалась сильнее, чем из-за перелета.

– Справлюсь. Только припугни их Госпожой, прежде чем отчалишь. К слову, зачем ей лично видеть пленных?

Рука Взятой потянулась к заколке. Видимо, Госпоже нужно было это слышать.

– Эти девушки могут быть моими сестрами. Даже близнецами. У нас одинаковые родинки. – Она махнула рукой: мол, хватит болтать.

– Ага… Тогда наша операция в Хонно еще более успешна.

Она кивнула и повторила жест.

– Ладно. Только меня беспокоит, что ты полетишь наедине с шестью…

– Не наедине. Меня будет сопровождать полковник Чодроз.

– Дохломух? У него же нет руки, да и… Сама знаешь.

– Знаю. Но я взрослая девочка, любимый, – произнесла она с изрядной долей сарказма. – Мне хотелось, чтобы ты полетел со мной. Но твой Капитан убедил Госпожу, что ты нужнее здесь.

Моя радость снова переросла в унылое разочарование. Как так?

– Нам всем пришлось довольствоваться запасными вариантами.

А Дохломуху выпал наихудший из имеющихся.

– Мне жаль Дохломуха.

– Ничего с ним не случится. Она не настолько плоха, как ты считаешь.

Серьезно? Женщина, ты совсем спятила? О какой о «ней» ты говоришь? Или говоришь так потому, что она подслушивает?

– Я поговорила с детьми по душам. Они постараются хорошо себя вести. Но они дети, а дети порой не задумываются о своих поступках.

Взрослые тоже. Она тянет время. Не хочет отправляться туда, куда должна.

– Пока меня не будет, сходи в храм. Возьми Молчуна и детей. Проверь всех, от концертасы до самой маленькой сиротки. Даже наемных работников. Без исключения. Найди всех, кто похож на меня.

– Это чревато неприятностями.

– Для храмовниц, если вздумают противиться. Я предупредила их о твоем приходе. Сказала, что всем грозит эпидемия, лекарство от которой известно только тебе.

– А на самом деле я буду искать твою сестру?

Что там говорил Маркег?

– Если таковая существует. Потом объяви о находке вслух в моей спальне.

Тьфу! Эти намеки заметно охладили мое разыгравшееся воображение.

Озорной Дождь посмотрела на меня так, будто хотела сказать: «Я читаю твои грязные мыслишки!» И подмигнула.

– Хватит, – проскулил я.

Сестры и шлюхи.

– Обещаю хорошо себя вести, любимый. – С этими словами она отправилась еще раз побеседовать с детьми.

Озорной Дождь вернулась не раньше, чем появился Дохломух – с вещами, готовый к путешествию и бледный как сама смерть.

Мы с детьми проводили ковер. Легкая морось – не полноценный дождь, но и не туман – вконец испортила утро. Дохломух, Озорной Дождь и пленники были обречены промокнуть до нитки. И это меньшая из их бед.

У меня возникло предчувствие, что отбытие Взятой – переломный момент. С этой мыслью пришло чувство утраты, мысли о возможности, упущенной, несмотря на то что она была уже в моих руках.

Мной овладела тоска.

На ковер были погружены инструменты и инструменты для ухода за инструментами. Колдун сказал:

– Прежде всего мы должны найти укрытие от дождя. Где ничто не промокнет. – Он взял Бетдек за руки. – Такие нежные пальчики. Поначалу тебе будет нелегко, солнышко. Но ради Лаиссы придется много трудиться и мало отдыхать.

Что именно нужно делать, он не объяснил.

Когда Бетдек задавала вопросы, он отвечал избирательно. В этот раз она решила промолчать.

Колдун не отличался ничем особенным, кроме выносливости. Он работал не покладая рук. Сначала обустроил временное убежище в неглубокой пещере, соорудив друг напротив друга навесы. Затем принялся за постоянное – этакое орлиное гнездо на вершине зубчатого гранитного пика, куда почти невозможно забраться. Строительные материалы он переносил с помощью чар, а девушек перевез на ковре. Каменщик и плотник из него получился не хуже волшебника; он в равной степени пользовался руками и колдовством. Бетдек удивлялась мастерству, с которым он валил сосны, рубил сучья и окорял бревна.

Он строил без чертежей. Просто осмотрел гранитный утес и взялся за работу.

Через несколько дней Бетдек поняла, что у них будет настоящая крепость. Маленькая деревянная крепость.

Поначалу Бетдек старалась помогать, ведь от этого зависело ее собственное выживание, но она как-никак была принцессой и никогда в жизни не выполняла даже подобия черной работы.

Поэтому она заупрямилась.

Колдун лишь развел руками:

– Как хочешь, Котенок. Но в нашей семье кто не работает, тот не ест. – Он кивнул на Лаиссу.

Та трудилась, словно мул, до мозолей стирая руки. Все, что просил Папа, она выполняла без возражений.

Бетдек была поражена. Доротея Сеньяк была еще пуще избалована, чем она сама.

Свое слово колдун держал, и упрямства Бетдек хватило ненадолго.

Она обратила внимание, что Папа смотрит на Лаиссу с тревогой. Плохо знакомая с человеческими эмоциями, принцесса не чувствовала этого, пока не провела в Призрачных Землях целый месяц. Ее новый дом был готов наполовину. Руки привыкли к тяжелой каждодневной работе. Она не столько заметила, сколько почуяла перемены в Лаиссе.

С каждый днем та становилась все более медлительной, но это происходило постепенно и не так бросалось в глаза. А вот запах… Даже помывка в холодном ручье у подножия горы не помогала.

Бетдек хотела было сообщить Папе, но не стала. Он сам прекрасно видел. Именно поэтому так отчаянно трудился.

Теперь все стало ясно. Когда некромант забрал Доротею, та уже была мертва. Он сотворил чудо, вернув ее к жизни, но эта жизнь оказалась неполноценной. Воскрешенная плоть осталась неживой. Кое-кому из высших кругов Владычества удалось одолеть смерть: Властелину, Десяти, Сеньякам и еще доброй дюжине людей. Но все они лишь продлевали свое существование; роковая случайность могла его оборвать. Вернуть к жизни покойника не удавалось никому.

Тайна вечной жизни – одна из причин, по которым Властелина так ненавидели.

Он мог стать для мира неизбежной вечной карой.

Избавить мир от этой кары можно было, лишь убив его. Однако, попади в его руки труды этого некроманта, даже гибель не спасет мир от чудовищных страданий.