Анатолий Махавкин - Погонщица единорогов [litres]

– Погибать не нужно. – На морщинистом лице отразилось сомнение. – Нужно защищать Леди, пока не прибудут единороги. И всё это проделать в ближайшие два-три дня. Именно по этой причине вы выступаете немедленно.

– Ну и что за срочность? – Внезапно я ощутил, как внутри что-то сорвалось с места и принялось быстро скользить в неведомые глубины.

– Задержитесь – табун окончательно заляжет в спячку Короткой зимы, и тогда его не добудится даже Леди.

Дед замолчал, я тоже не торопился продолжать разговор, рассматривая своих новых спутников. Они выгребали остатки каши из огромного котла, обменивались шутками и ругали Марка за фальшь в игре. Короче, вели себя так, словно собирались вскорости лечь спать или прогуляться по лесу. Я же никак не мог прогнать мурашек с загривка или остановить проклятый вагон, падающий в животе.

– Похоже, ты с нами не идёшь?

Не было нужды поворачивать голову, чтобы увидеть отрицательный жест.

– Слишком много потратил сил на перемещение и транспортировку твоего фантома. Нужно немного отдохнуть. И последнее. – Старик набросил на голову капюшон, и голос его стал намного тише и будто отдалился. – Это – тот самый лес, где мы встретились первый раз. Печать начинается сразу за деревьями. Запомни: никому, живущему в границах Печати, нельзя доверять. Ни при каких обстоятельствах. Никому, Михаил, что бы они ни рассказывали и как бы ни упрашивали. Очень много хороших парней погибли, доверившись Отмеченным Печатью.

– Эй! – послышался недовольный голос Джона, и я повернулся посмотреть, чем он возмущён. – Я же собирался ещё краюхой пройтись!

Янки, или кто он там, стоял над ямой, где мы раньше установили котёл, и грозил кому-то кулаком. Мне, что ли? И где, собственно, котёл? Осёл, кстати, тоже освободил лежбище, и теперь там осталась только примятая трава. Сообразив, что произошло, я повернулся и хмыкнул: вредный дедуган исчез, как обычно, внезапно. И похоже, всё своё барахло прихватил с собой.

– Хватит жрать, – послышался голос Егора, и люди среди деревьев начали укладывать миски и ложки в небольшие рюкзаки. – Если кому нужно облегчиться: мальчики – направо, девочки – налево. После – проверяем снаряжение и выдвигаемся. Михаил, надеюсь, твою распроклятую железяку не придётся долго искать: времени у нас в обрез.

Я сделал шаг и наступил на что-то продолговатое в кожаном чехле. Точнее – ножнах. Когда старик успел подкинуть меч, не знаю, но прежде его тут не было, это точно. Ухмыльнувшись, я поднял оружие и принялся цеплять его за спину. Хм, а крепёж успели здорово переделать, так что теперь сбруя вешалась на раз-два.

Негромкие шаги заставили меня отвлечься от экипировки и взглянуть на Егора, который, судя по всему, успел сходить направо, проверить снаряжение и приготовился выходить. Он встал рядом, поправляя что-то, похожее на шарф, скрывающий шею до подбородка. Вот только «шарф» поблёскивал мелкими металлическими колечками.

– Выступаем? – Вопрос звучал так, словно командовал здесь я.

– Все готовы? – поинтересовался я в ответ. Приходилось напрягаться, чтобы не клацать зубами. – Хорошо, значит – выступаем. Только я это, дороги не знаю.

– Так её никто не знает, – успокоил меня Егор и достал из кармашка своей куртки листок бумаги.

Жёлтый лист выглядел очень древним. Стоило моему новому знакомому развернуть его и поднести ближе к костру, как я убедился – документ весьма старый. Линии изначального рисунка, видимо, истёрлись давным-давно, так что их уже несколько раз наводили по-новой. А вот надпись вверху не трогали, так что она почти пропала. Впрочем, и то, что я мог разобрать, выглядело необычно. Как латиница, если бы её писал неграмотный японец.

– Напоминает карту. – Взгляд зацепился за тёмное пятно, похожее на нечаянную кляксу. На кляксе какой-то фанат «мерседеса» намалевал значки своего любимого авто. – Это, как я понимаю, – лес, а вот это – река, – извилистая линия, временами исчезающая за пределами рисунка. Река соединялась со светлым пятном, которое примыкало к тёмному. Кажется, именно где-то здесь начался мой путь в Стране.

– Да, лес. Русалочья река и Русалочье озеро, – подтвердил Егор. – Очертания немного изменились, ведь этому рисунку уже больше тысячи лет. Вот это, – указал он на штриховую линию, – древний тракт. От него почти ничего не осталось, только кое-где каменные плиты. Новая дорога проходит здесь, но нам туда нельзя: по ней и днём и ночью ходят Меченые.

– А это что? – указал я на короткие чёрточки, наползающие одна на другую. Посреди этого месива стоял большой жирный крест, а под ним различался полустёртый древний значок.

– Болото Теней. – Егор тяжело вздохнул. – Один из обязательных элементов нашей увлекательной экскурсии. Храм Теней находится где-то посередине трясины. Вроде бы к нему ведут остатки древнего тракта, но, так это или нет, неизвестно. Вернувшихся из Храма – единицы, и несут они такое… По слухам, у болота живёт семейство рыбаков, которые могут провести через трясину, однако, учитывая тот факт, что все они – Отмеченные Печатью…

– Муад где? – спросил я, рассматривая карту, которая нравилась мне всё меньше и меньше. Заброшенная исчезнувшая дорога, непроходимое болото и храм с очень неприятным названием.

Егор постучал пальцем по кресту, весьма напоминающему такой же на кладбище.

– Ёлки-моталки, да тут же расстояние – ого-го! Сколько же придётся ползти по тёмным катакомбам? Пока доберёшься, год пройдёт.

В ответ на мои сомнения Егор покачал головой.

– Миша, понимаю, что кажется глупостью, но, по слухам, под Храмом Теней есть портал, связывающий с таким же под Муадом. Телепортация, короче.

– Ты, как я понимаю, из попаданцев? – уточнил я, вспомнив навязший в зубах термин.

– Все мы, – пожал он широкими плечами и ухмыльнулся. – Никто, кроме нас, не рискует заходить на территорию Печати. Боятся, да и нельзя им: могут обратить. Только очень большими отрядами в случае войны. Но последний раз происходило такое давным-давно.

Я хотел было расспросить Егора, откуда он и как сюда попал, но не успел: собеседник принялся водить пальцем по карте, останавливаясь на едва заметных пометках.

– Вот здесь, здесь и здесь расположены заставы Меченых, приближаться к ним нельзя. Здесь и здесь – мелкие деревушки, ситуация та же. Нельзя встречаться даже с детьми и домашними животными. А уж если случилось, сразу резать глотку. Правда, и такое иногда не помогает: у этой мерзости будто общее информационное поле, стоит одному узнать – и пиши пропало.

– А это что за значки? – указал я на достаточно свежие пометки, разбросанные по всему листу. И показалось, будто заставы Меченых и их селения словно сторонятся этих отметок. По крайней мере, вокруг мест проживания их почти не наблюдалось.