Ребекка Росс - Сопротивление королевы [litres]

Разве не этого я жаждала и не по этому тосковала всю свою жизнь?

И в этот момент я сделала выбор: стать его дочерью, позволить ему защищать меня.

В этот момент я решила вернуться как леди Мак-Квин, сделать то, о чем он меня просит.

– Хорошо, – тихо произнесла я, – поеду.

Разочарование еще не прошло, и я сидела, опустив голову, пока Журден не поднял ласково мой подбородок, чтобы посмотреть в глаза.

– Я хочу, чтобы ты знала: я горжусь тобой, Бриенна. Никакой другой женщине я не доверю руководить моими людьми в мое отсутствие.

Я кивнула, чтобы он поверил, что я успокоилась.

Но в душе мне не хотелось уезжать из Лионесса, испытывая вину за то, что сорвала сегодня планы. Я почитала за честь доверие Журдена, то, что он дает мне власть леди Мак-Квин, но также боялась представить лица людей Журдена, когда они поймут, что меня прислали управлять ими.

Журден поцеловал меня в щеки, и этот простой жест заставил заскучать по Валении, так что мне даже пришлось закрыть глаза в попытке сдержать слезы. Он встал и почти дошел до двери, когда я, прокашлявшись, спросила:

– Когда мне выезжать, отец?

Я думала, что побуду здесь еще по меньшей мере день-два. Он оглянулся через плечо, и в его глазах мелькнуло сожаление.

– Ты поедешь на рассвете, Бриенна.

Когда Журден вышел из комнаты Бриенны, я стоял в тени коридора. Теперь, когда мой гнев схлынул, я чувствовал усталость, был грязным и потным после прочесывания улиц в поисках Деклана, охоты, которая оказалась напрасной.

Мы были так близко к тому, чтобы поймать принца и отобрать у него детей.

Меня приводила в бешенство сама мысль о том, что он так легко ускользнул от нас.

Я встретился взглядом с Журденом. Он не удивился тому, что я жду здесь.

– Что она сказала? – спросил я.

– Бриенна поедет домой. Отправится с первыми лучами солнца.

– Как вы ее убедили?

– Моему управляющему понадобилась помощь с одной из девушек, – ответил Журден. – И я решил послать Бриенну вместо Люка.

После того как этой ночью все пошло наперекосяк, Журден прямо сказал: он не хочет, чтобы Бриенна оставалась в Лионессе, и отошлет ее домой, в замок Фионн, где она будет в безопасности. Слушая его, я понимал, что Бриенна решит, будто мы от нее избавляемся, и это ее заденет.

Более того, она в нашем круге была прирожденной интриганкой. Я учил Бриенну всему, что знал: от истории и поэзии до особенностей кровообращения в теле. Но не учил интриговать, перемещать пешки по доске, разрабатывать стратегии и обманывать. Это были ее способности, дарованные родным Домом, благословение Алленов, которое поставило их выше остальных.

Я мог привести серьезные аргументы против Журдена, сказать, что именно Бриенна обнаружила местонахождение убежищ, узнала значение полумесяца. Ум Бриенны сыграл не последнюю роль в нашем восстании.

Я мог напомнить Мак-Квину обо всем этом, но не стал, ведь в глубине души хотел, чтобы она находилась как можно дальше от Деклана Ланнона. Я не хотел, чтобы Деклан Ланнон узнал ее имя, видел ее лицо, слышал ее голос и, вообще, знал о ее существовании.

Так что я согласился с Журденом и Люком, который наверняка разделяет волю отца, хотя отъезд Бриенны разрывал мне сердце.

Я так и стоял, прислонившись к стене, не чувствуя ног от усталости: за последние две ночи я спал всего несколько часов.

– Ступай спать, парень, – мягко сказал Журден. – Я прослежу, чтобы тебя разбудили, когда она будет уезжать.

Кивнув, я на онемевших ногах прошел в свою комнату и закрыл дверь.

Сел на кровать, на которой спал всего раз после приезда. Я опустился спиной вниз, и, коснувшись головой подушки, погрузился в мучительные мысли о матери, о сестре. Я не знал, как они выглядят; единственное слово, которым отец описывал их, было «прекрасная». Но я видел Лили и Эшлин Морган в ту ночь, бредя по лугу перед Браем, где ветер с гор впитал их смех. Я видел их такими, какими они были бы сейчас, – мама с сединой в светлых волосах и почти тридцатилетняя Эшлин, темноволосая, как наш отец.

Я проснулся на рассвете в слезах. Огонь в камине прогорел до пепла.

Я переоделся, умылся и отправился искать Бриенну, на ходу расчесывая пальцами волосы.

Она уже покинула свои комнаты, и я в конце концов нашел ее во дворе с воинами Журдена. Бриенна ждала, когда из конюшни приведут ее кобылу. Я сразу же определил, что она тоже мало спала в эту ночь. Глаза покраснели, на лице и шее расцветали синяки после столкновения с Фечином.

– Знаю, – сказала она, поймав мой взгляд. – Но, по крайней мере, нос у меня больше не сломан.

– Еще болит? – спросил я.

– Нет, спасибо Изольде.

Я выдавил улыбку, чтобы скрыть, насколько расстроили меня синяки, и, взяв Бриенну за руку, привлек к себе. Она со вздохом прижалась ко мне и обвила руками. Я обнимал ее, она обнимала меня, мои пальцы гладили шелк ее распущенных волос, плечи под плащом страсти, изящный изгиб спины.

Я ощутил сквозь рубашку тепло ее дыхания, когда она спросила:

– Ты согласен с ним? Отослать меня?

Я мягко отстранил ее голову назад, чтобы она посмотрела на меня.

– Нет, я не отпустил бы тебя.

– Тогда почему позволяешь мне уехать? – прошептала она, будто знала, что я смирился, что мог переубедить Журдена, но не сделал этого. – Если знаешь, что мне следует быть здесь?

Я не мог ей ответить, потому что ответ выдернул бы мои глубочайшие страхи, придал бы им форму, выпустил бы из моего сердца тьму, о которой Бриенне знать не следует.

Она смотрела на меня с непроницаемым выражением.

Почему это расставание казалось мне таким зловещим, словно между нами пролегла река?

Я опустил голову, коснувшись губами уголков ее губ. Нельзя целовать ее здесь, во дворе, где нас может увидеть кто угодно. Нельзя, но она прижала свои губы к моим, и наше дыхание слилось. Мое сердце забилось в ее руках; я почувствовал, что она вдохнула все мои секреты, увидела все ночи, когда я лежал без сна, думая о ней, все утренние прогулки, когда я ходил по лугу перед Браем, устремив взгляд на восток, на лесную тропу, соединявшую наши земли, ожидая ее появления и того, что разделявшее нас расстояние исчезнет.

– Бриенна! – Резкий голос ее отца заставил нас опомниться.

Она оторвалась от меня и отвернулась, не сказав ни слова. Но, возможно, нам больше не нужны слова. Лучи утреннего солнца играли на серебряных звездах ее плаща. Она взобралась на свою лошадь. Лайам О’Брайан, тан Журдена, и два воина Мак-Квинов будут сопровождать ее домой.

Люк с Журденом подошли к ней попрощаться. Бриенна улыбалась, но улыбка не затрагивала ее глаза. Она подобрала поводья, и Журден на прощание похлопал ее по колену.