Маэль Ферпье - Я забыла все на свете [litres]

Маргуль снимает с квагги вьюк и сажает меня верхом. Элифас легко вскакивает на вторую кваггу. Мы поспешно удаляемся от святилища, стараясь не отставать от догронов, знающих дорогу. В узких каменных коридорах царит беспросветная ночь, лишь в редких местах в лабиринт проникает свет луны, заливающий его странной синевой.

– Теперь, после смерти Скрофы, мы сможем выбраться отсюда невредимыми, – бодрюсь я.

Догроны дружно мотают головами.

– Нага, – бросает Сафр.

– Скрофа уже не служит стражником лабиринта, – уточняет Маргуль. – Был бы жив, ни за что не остался бы дрыхнуть в храме. Стражникам нельзя прохлаждаться рядом с Создателем.

– Ты хочешь сказать, что здесь есть другой сторож?

– Ли, – подтверждает Сафр. – Паара! Гляди в оба.

Я испуганно сглатываю, борясь с дрожью. По пути сюда мы ни с кем не столкнулись, значит, и на обратном пути риск невелик. Но я уже не рада, что объелась. Меня подташнивает не столько от обжорства, сколько от страха.

После часа безостановочного движения по извилистым коридорам в полном молчании я облегченно перевожу дух. Похоже, все будет хорошо, худшее позади. Да и то сказать, кому придет безумная мысль напасть на догронов?

Но моя квагга шевелит ушами, и меня снова пробирает испуг. Впрочем, животное, пережившее нападение кровососов, шарахается от собственной тени. Ведь две его соплеменницы не выжили, и моя квагга тоже едва не стала их жертвой. Будешь тут пугливой! Перед очередным поворотом она прислушивается и раздувает ноздри, будто что-то почуяла. Раздается предостерегающее ржание, подхватываемое второй кваггой, тоже сильно напуганной. Я окликаю Элифаса, чтобы узнать его мнение, но он жестом приказывает мне помалкивать. Он тоже заметил изменение в поведении своего животного и весь напрягся.

Внезапно сверху раздается яростный свист. Я поднимаю голову.

Крылатые существа на скалах справа и слева – их целый рой! – цепляются за трещины в камнях. Я насчитываю пятнадцать тварей. Одна издает истошный крик, остальные, вторя ей, обрушиваются на нас. Моя квагга инстинктивно шарахается от существа, целящегося в ее круп. Проблеск лунного света, позволивший мне разглядеть врага, подтверждает худшие опасения. Это гибриды, невероятная помесь вампиров и страусов. Мощные, как у птицы-бегуна, лапы, туловище, смахивающее на человеческое, голова и лапы кровососа, да еще крылья за спиной. Такова новая охрана Гразиэля. Ни дать ни взять гарпии из греческого мифа!

Столкнувшись с численным превосходством неприятеля, догроны, изрыгая пламя, свирепо дерутся. Элифас тоже держится молодцом: он спешился и выхватил короткий меч, похожий на мачете. Я остаюсь в седле, скованная ужасом. Коридор узкий, мне совершенно нечем обороняться.

Наконец, моя квагга принимает решение за нас обеих. Боднув одну гарпию и направив рога на другую, она отталкивается мощными задними ногами и переходит в галоп. Мгновение – и поле боя, шум схватки остаются позади. Я изо всех сил обнимаю кваггу за шею, цепляюсь за ее короткую гриву. Как ни велика скорость, падение мне не грозит.

Словно обезумевшие несемся по каменному коридору. Квагга сворачивает на каждом перекрестке, чтобы оторваться от преследователей. Я смотрю только вперед, не смея оглядываться.

После долгой скачки квагга переходит с галопа на нервную рысь. Она шумно дышит и дрожит всем телом. Кажется, мы спаслись. Я заставляю себя оглянуться. Никого. Не зря моя спасительница летела, как ветер. У меня сжимается сердце при мысли об оставшихся сзади догронах и Элифасе. Вырвутся ли они? Хватит ли им сил отбиться от гарпий?

Квагга останавливается, как вкопанная, я отвлекаюсь от своих безрадостных мыслей, но, поняв причину остановки, я еще больше пугаюсь.

Мы угодили в тупик.

Я сползаю на землю, чтобы дать взмыленной квагге отдых. Лучше оставаться здесь. Разделавшись с летучими вурдалаками, Маргуль поспешит по нашему следу. Я глажу морду своего скакуна и тихонько его подбадриваю. Квагга слушает, полузакрыв глаза.

– Все хорошо. Догроны нас отыщут. Песчаные черви нам здесь не страшны. Вот увидишь, все тревоги позади.

Я твержу одно и то же, успокаивая животное и убеждая саму себя, что ночь не кишит опасностями. Убаюканная собственным бормотанием, я чувствую, как меня охватывает усталость. Выдохшаяся квагга уронила уши. Мое тело страшно отяжелело, лямки рюкзака режут плечи. Мне хочется упасть в песок и хотя бы немного отдохнуть. Вот найду в этом тупике удобный уголок и…

Мы обе вздрагиваем от рычания. Все результаты моих недавних уговоров вмиг улетучиваются. Мы с кваггой оборачиваемся на грозный звук.

Тигр.

В нескольких метрах от нас, на каменном уступе, готовится к прыжку огромная саблезубая кошка. Ее светлая шкура голубеет под луной. Я моргаю, не веря собственным глазам. Такое может только присниться! На самом деле я сладко сплю, привалившись к камню.

Но тигр, к несчастью, не исчезает. Он – самая что ни на есть реальность. Причем огромная, едва ли не с кваггу размером.

На этом моя история обрывается, спасибо за внимание. Прощай, я.

Квагга с невесть откуда взявшейся энергией срывается с места и скачет прочь. Я не могу пошевелиться. Вся надежда – что тигр бросится в погоню за ней.

Не бросается. Зачем догонять беглянку, когда прямо у тебя под носом цепенеет покорная добыча?

Я медленно пячусь. Пять шажков – и упираюсь спиной в каменную стену.

Дикая кошка, гостья из древности, гибко спрыгивает на дно лабиринта. Она знает, что спешить некуда, я от нее никуда не денусь. Еложу спиной по стенке, смещаясь на шаг в сторону при каждом шаге тигра в моем направлении. Я безоружна. Думай! Нагибаюсь и шарю в песке.

Как назло, под ногами ни камешка.

Зато в глаза мне бросается странная тень на стене. Совсем рядом дыра, впадина – достаточно широкая, чтобы я могла в нее проскользнуть. Не знаю, какой глубины дыра, но это мое единственное спасение. Я отсиделась бы там, дождалась догронов, они-то обязательно прогонят этого страшного зверя, который должен был вымереть невесть сколько тысячелетий назад. Сначала забрасываю во впадину рюкзак, потом сама ныряю головой вперед.

Тигр издает злобный рев, понимая, что добыча ускользает. Сопровождаемая этим звуком, я ползу вперед, толкая перед собой рюкзак. Меня пронзает страшная боль, и мой рев не уступает тигриному: когти зацепили мою левую икру. Разрезав, как бритвой, кожу, они волокут меня назад за крепко стянутую ботинком ногу.

Я рыдаю и с отчаянной энергией трясу ногой. Но дикая кошка не отступает, наоборот, просовывает для верности в дыру вторую лапу. Я уже готова смириться с тем, что сейчас буду вытянута наружу и растерзана, как вдруг раздается щелчок: это лопается зацепленный когтем шнурок. Ботинок съезжает с ноги, я помогаю ему каблуком другого ботинка. Теперь моя левая нога свободна. Зверюга надрывается от охватившей ее ярости. Я поджимаю ноги и так, на коленках, ползу дальше.