Кара Барбьери - Белый олень [litres]

Это место может стать моим домом, если я захочу, если приму его суровую, хоть и жестокую красоту. Если же я решу покинуть Пермафрост, то придется оставить и мысли об охоте, тем более с применением способностей, какие мы использовали в погоне за оленем. Никогда шепот деревьев и язык всех живых существ больше не будет мне слышен. Но если я останусь, то велика вероятность попрощаться с человечностью. Граница между счастьем и удобством, страстью и безопасностью была так тонка!

– Я не знаю, что предпринять, – наконец призналась я. – Мне нужно подумать.

– Решение нужно принять как можно быстрее, – откликнулся Сорен, поднимая голову к темным безлунным небесам.

– Это не просто решение… Я не хочу становиться…

– Монстром? – оборвал меня он. – Помнишь, что я говорил об этом? Все мы в той или иной степени монстры, Яннеке. Каждый является для кого-то добычей. Но это не означает, что мы – зло во плоти. Я всегда считал, что чудовищем становится только тот, кто не осознает последствий своих поступков. – Сорен слабо улыбнулся. – И почти уверен, что ты не относишься к тому типу личностей, которые забывают: ничто на свете не достается даром.

– Да ты философ! Кто бы мог подумать, – поддела я.

– Не буду лгать и утверждать, что некоторые из гоблинов не являются монстрами. – Лицо собеседника исказилось в гримасе отвращения. – Но это же можно сказать и о людях.

Я вздрогнула, когда ледяной ветерок всколыхнул мои по-прежнему влажные волосы.

– Пожалуй, нам пора возвращаться в лагерь.

– Ты вся дрожишь. – Сорен согласно кивнул. – Кроме того, мы же не хотим дать Эльвире повод подумать, что на нас напали и сразили, верно?

– Нам чрезвычайно повезло. – Я вспомнила драку с Хелкой и человеческими охотниками, бешеную скачку наперегонки с обрушивающейся за спиной землей, несколько найденных трупов – все это покажется цветочками, если нам придется сражаться с более крупным отрядом преследовавших оленя и желавших отобрать наши гоблинские силы.

И все же в какой-то момент нам придется с ними встретиться, ведь мы заходили все дальше и дальше на территорию Пермафроста в погоне за волшебной добычей. И это не говоря уж о том, что рано или поздно союзу с Эльвирой и Рекке придет конец. В Королевской Охоте мог быть лишь один победитель.

Мы побрели через темный лес в сторону лагеря. Сорен шел впереди, так как зрение у него было намного острее и он быстрее мог различить малейшие детали, незаметные мне. Я пробиралась следом и взвешивала беспокоивший меня вопрос, размышляя, стоит ли его задавать. В конце концов я решилась:

– Когда мы вступим в противодействие с Эльвирой и Рекке?

– Что? – Сорен резко обернулся, и его фиолетовые глаза вспыхнули в темноте. – Ты обо мне настолько низкого мнения, что считаешь способным предать самого доверенного союзника?

– Это риторический вопрос? – фыркнула я.

– Можешь просто ответить? – проворчал он. – Я вообще-то старался, сарказм использовал.

– Это точно был не сарказм.

– Я так и понял, – сказал он с низким рычанием в голосе.

– Зачем ты так делаешь? – поинтересовалась я.

– Рычу? – Нахмурился беловолосый гоблин. – Просто… Как способ выразить свои эмоции, наверное. Разная высота означает разные чувства. Например, сейчас я был раздражен. Отсюда и рычание.

– Прямо как у кота, – заметила я.

– Кота?

– Каждое его мяуканье имеет разное значение, – пояснила я. – Так и твой рык – каждый несет свой смысл. Как у кота.

– Кот, значит? – переспросил Сорен, хмурясь и наклоняя голову набок, становясь при этом чрезвычайно похожим на удивленного кота. – Я куда величественнее этих пушистых тварей.

– А еще такой же высокомерный, как они.

– Сделаю вид, что я тебя не расслышал, – обиделся он. – К тому же коты не высокомерные, а просто-напросто знают, кто главный. Раз уж речь пошла о сравнениях, тогда ты скорее напоминаешь собаку. – Заметив выражение моего лица, довольный собой лорд улыбнулся. – Взъерошенную такую дворнягу, помесь разных пород, пожалуй. Мне кажется, ты была бы такой милой, что я даже разрешил бы тебе забираться на кровать. Только при условии, что ты бы не линяла. Ненавижу линяющих животных.

Я смогла лишь недоуменно поморгать, не найдя слов. Сорен усмехнулся и продолжил путь через чащу. В этот момент он совсем не был похож на монстра. Он предоставил мне выбор. Дал возможность обрести свободу. Освоиться с этой мыслью оказалась так же непросто, как и впитать силы убитых гоблинов, но она все же медленно оседала в сознании.

Когда мы добрались до лагеря, Эльвира и Рекке уже спали. Я неприязненно смерила взглядом фигуру старшей союзницы. Вот уж без чьего общества я бы точно легко обошлась!

– Они тебе не нравятся? – спросил Сорен.

– Рекке хорошая. Даже слегка напоминает мне человека. А вот ее тетя меня по-настоящему беспокоит, – прошептала я. – И не только потому, что пытается меня убить.

– Ты являешься для нее угрозой. – Молодой лорд пожал плечами.

– Каким образом? Она почти на тысячу лет старше меня, и даже не хочу представлять, насколько сильнее. Хотя принимая во внимание, что она взяла с собой Рекке на Охоту лишь для последующего устранения, думаю, у этой маньячки может быть комплекс неполноценности.

– Это дитя не должно участвовать в Королевской Охоте. – Сорен покачал головой и вздохнул.

– Мне казалось, ты ей не доверял.

– Так и было. Я поначалу счел ее невинность лишь частью игры, притворством. Но ошибся. – Он нахмурился. – Она еще совсем юная. Даже моложе тебя. Девочке до сих пор следует находиться под присмотром наставника и играть с ровесниками. – Глаза гоблина потемнели. – Я и сам совершил множество неблаговидных поступков, в большинстве которых совершенно не раскаиваюсь, однако презираю тех, кто вырывает птенцов из гнезда и подрезает им крылья еще до того, как те научатся летать. – Руки сами собой сжались в кулаки. – Ты испугалась? – заметив это, заботливо спросил Сорен.

– Нет, – отрезала я. – Я не испугалась. Я разозлилась.

Когда мы оказались в лагере, беседа прекратилась. Обе наши спутницы спали на походных постелях, гигантский снежный барс привалился пятнистым телом к хозяйке. При каждом его вдохе рана на задней лапе ярко выделялась на белой шкуре красной полосой. Рекке свернулась клубком и слегка постанывала во сне. Мое сердце сжалось от этого зрелища.

– Мы ничем не можем ей помочь, – проронил Сорен, останавливаясь рядом, однако в его глазах явственно виднелось отвращение.

Я раскатала спальный мешок на противоположной стороне поляны, стараясь оказаться как можно дальше от спавших спутниц. Не хотелось искушать судьбу в присутствии старшей гоблинши. Страх прогарцевал ко мне, лениво моргая сонными карими глазами. К его седлу были приторочены лук со стрелами и топор. Я отвязала их и поместила рядом так, чтобы легко дотянуться в случае очередной попытки покушения или неожиданного нападения на лагерь. Жеребец фыркнул и стукнул копытом по сухой пыльной почве. В ответ я лишь покачала головой.