Кара Барбьери - Белый олень [litres]

Белоснежное животное посмотрело на меня мудрыми темными глазами и медленно моргнуло, на его ресницах лежал пепел. Олень снова стукнул копытом по земле, и она тут же покрылась снегом. Воздух наполнился сладким упоительным запахом весны, и перед глазами промелькнули образы еще целой деревни, пока не исчезли окончательно, унесенные легким ветерком. Я почувствовала прикосновение к плечу мягкого носа волшебного существа, и тут же на меня обрушилась принадлежавшая ему древняя мощь, накрывая лавиной. Весенние ароматы перемешались с запахами зимы и крови, живое и мертвое переплелось в тугой комок, в котором были как тянувшиеся к небу деревья, так и корни, зарывшиеся глубоко в землю. Земля ушла из-под ног, и я обнаружила, что сижу перед невероятно огромным ясенем. Олень отошел и растворился вдалеке на моих глазах.

Когда мы утром снова отправились вдоль серебристого следа, оставленного оленем, обрывки сновидения, увиденного ночью, продолжали преследовать меня. Иссушавший зной Огненных топей вскоре сменился прохладным воздухом предгорий. Искрившийся на солнце иней свисал с веток, покрывал камни и даже громоздился на земле причудливыми наростами. Единственным звуком вокруг был свист ветра между горных перевалов. Никто не высказывал вслух мысль, которая наверняка была у всех на уме: раз след оленя стал таким четким, мы очень скоро наткнемся на другую группу гоблинов. На этот раз живых.

На языке застыл привкус пепла. Сон казался таким настоящим, словно моя семья пыталась напомнить, кем я была, и предостеречь от той, в кого превращалась. Но появление оленя вновь и вновь заставляло вспоминать слова Сорена, сказанные прошлым вечером. Меня снова залила краска стыда, когда я подумала, как проснулась сегодня, прижавшись к его груди. Несмотря на кошмар, присутствие беловолосого гоблина дарило невыразимое чувство безопасности. Нельзя этого допускать. Нельзя привязываться к кому-то на этой земле. Я слишком долго сопротивлялась, чтобы сдаться теперь. И все же я не ушла, даже когда мне предоставили выбор.

Я закрыла глаза и позволила Страху самому выбирать путь. Жеребец был достаточно умен, чтобы не угодить в ловушку.

– Не следует так много об этом размышлять. – Я напряглась, услышав рядом голос Сорена.

– И откуда тебе всегда известно, о чем я думаю?

– Когда ты переживаешь о чем-то, у тебя на лице всегда появляется особое выражение. Посторонние не заметят, но я-то слишком хорошо тебя знаю. Расслабься.

– Расслабься? – переспросила я ядовитым тоном. – Я и так расслаблена. – В ответ он лишь насмешливо выгнул одну белоснежную бровь. – Заткнись.

– Я ничего и не говорил.

– Слушай, – вздохнула я, закатывая глаза, – мне просто совершенно не хочется сейчас с тобой что-либо обсуждать.

– Тяжело принять нечто подобное, верно? Не завидую тебе. – Сорен покачал головой, отчего его распущенные волосы мягко заколыхались.

– Я ничего не принимала. – Хотелось бы мне быть такой же уверенной в своих словах, какой я стремилась казаться! Однако я уже глубоко пустила корни в этих землях, привязывая себя к Сорену, и сомневалась, что боль, которую принесет перерезание всех нитей, стоит того. Я уставилась в спину молодого лорда. Его пряди казались белее свежевыпавшего снега, открывавшаяся взгляду кожа была такой бледной, едва ли не полупрозрачной, с голубовато-серым оттенком, и даже массивный меховой плащ не мог скрыть подтянутой и сильной фигуры. Длинные изящные пальцы крепко держали поводья, с легкостью направляя жеребца по извилистой горной тропинке. В фиолетовых глазах была заметна напряженность, когда он окидывал взглядом окрестности. Это тело защищало меня от холода, эти руки удерживали меня от причинения вреда себе самой, эти глаза полыхали от ярости, когда я была в опасности. В моей груди шевельнулось какое-то чувство, которому я не находила названия, и я отвернулась, стараясь прийти в себя.

– Знаешь, что самое лучшее в том, что ты гоблин? – спросил Сорен. Не получив ответа, он продолжил: – Неспособность творить – не единственное ограничение, наложенное на нас магией Пермафроста. Обманывать мы тоже не можем. Ты слышишь ложь, как звон в ушах.

– И чем же это хорошо? – поинтересовалась я, радуясь смене темы.

– Ты перестаешь лгать не только другим, – сообщил он, – но и себе тоже.

– Я не склонна обманывать себя, знаешь ли!

– Ложь! – укоризненно и печально посмотрел на меня Сорен.

Я резко от него отвернулась. Голод терзал мои внутренности, и, вспомнив, когда я в последний раз принимала настоящую пищу, пожалела, что не воспользовалась шансом съесть хоть кусочек кролика. В королевском дворце я выпила кубок нектара, но он не мог поддерживать мои силы вечно, и его эффект практически выветрился после той бешеной гонки в Огненных топях. Скоро мне потребуется настоящая еда, и этот момент неминуемо приближался. Мне нужно было питаться, как и любому живому существу, вне зависимости, на какой земле я находилась. Мои глаза впились в седельную сумку Сорена. С нее стекали капли крови лисицы, которую они поймали утром. Гоблины клыками разорвали добычу на части, и теперь каждый вез съедобные куски.

– Могу поделиться, если хочешь. – Лорд проследил за моим взглядом. – Рано или поздно тебе придется хоть чем-нибудь подкрепиться.

– Да я предпочту мухомор. – Я скривилась.

– Как знаешь. – Он неодобрительно посмотрел на меня.

Дальше по тропинке Эльвира осадила своего кота и щелкнула кнутом.

– Тихо! Мы на вражеской территории, я чую их запах, значит, они не только нас унюхают, но и услышат, как вы обмениваетесь колкостями. Честно, Сорен, я могла ожидать такого любительского поведения от нее, но уж никак не от тебя! Ты меня разочаровал.

Мои мышцы напряглись, как только я втянула носом воздух. Она была права. Однозначно, вонь разгоряченных тел гоблинов. Но откуда она доносилась, сказать было сложно. Хищники Пермафроста не оставляли таких следов, как добыча, и все же я опустила глаза и принялась вглядываться в землю, надеясь различить хоть что-то полезное. Однако обнаружила лишь ничем не примечательную грязь, развезенную по обледеневшей тропинке, и огромные валуны, ослепительно сверкавшие на ярком солнечном свету.

– Мы в состоянии сразиться с кем угодно. – Сорен весело улыбнулся.

– Кто знает, – раздраженно фыркнула Эльвира. – Но лучше Яннеке держаться рядом со мной, а Рекке пока поедет с тобой.

Глаза девушки расширились, она отчаянно покраснела. Игривое подмигивание Сорена лишь ухудшило ситуацию. Милостивые боги, только этого мне не хватало.

– Не нужно ее поддразнивать, – прошептала я, скрывая слова под притворным кашлем.