Ровенна Миллер - Швея-чародейка [litres]

– Да, вы правы. Набор нижнего белья будет готов завтра утром.

Я думала, что ланч состоится в столовой, но вместо этого мы направились вверх по ступеням в большое помещение, окруженное со всех сторон окнами и увенчанное стеклянным куполом. Когда мы поднялись по лестнице, я с изумлением поняла, что это был бальный зал, уставленный низкими столами и кушетками. У окон располагались высокие стойки без стульев.

– Один из сюрпризов леди Виолы, – произнес мужской голос за моей спиной.

Я обернулась. Герцог Теодор.

– Это… впечатляюще, – пролепетала я, не зная, как отвечать.

– Вы правы. Леди Виола никогда не повторяет одно и то же событие дважды.

Я вспомнила, что Виола говорила о рассадке гостей. Ясно, что здесь не требовалось особо строгого порядка. Ее настойчивость в просьбе оказалась уловкой, но я не обиделась.

Или, возможно, это было убеждением. Мисс Вочант, стоявшая наверху лестницы, вручала каждой гостье шарф – красный, желтый, бледно-синий, лиловый, лазурный, розовый. Радуга шифона трепетала вокруг дам, словно яркий туман.

– Объединяйтесь с теми, кто имеет шарф того же цвета. – Голос леди Виолы зазвенел над голосами присутствующих персон. – Где-то в зале вы найдете стол, отмеченный таким же шарфом. Вам придется перемещаться, чтобы слуги могли обновить подаваемые блюда.

Она усмехнулась и повязала вокруг руки свой шарф – оранжевый, цвета летней бабочки.

Многие гости последовали ее указаниям. Я завязала шарф вокруг пояса на платье и, посмотрев на Теодора, поняла, что у нас обоих полоски шифона весенне-зеленого цвета. Смешинки в его глазах говорили о том, что он заранее знал схему распределения приглашенных гостей.

– Вы не против? – спросил он, предлагая руку.

Я колебалась только мгновение. Герцог хотел быть моим сопровождающим к первой перемене блюд. Речь не шла о романтическом приключении. И кстати, подумала я с вынужденной высокомерной развязностью, что плохого в том, чтобы порадоваться компании богатого вельможи на этом роскошном ланче? Теодор подвел меня к низкому столику у окна, окруженному алыми кушетками и украшенному еще одним зеленым шарфом, который соответствовал нашим цветам. Я грациозно опустилась на пышные подушки. Из такой ткани я делала одной клиентке платье, а теперь сама сидела на алой парче.

К нам присоединилась вторая пара. Молодой человек едва представился и тут же возобновил флирт с блондинкой, осиная талия которой весьма меня впечатлила. Действительно – продуманная рассадка.

– Я так понимаю, что вы и швея, и экономист-теоретик, – сказал Теодор, принимая у служанки два хрустальных бокала с игристым вином.

Я взяла предложенный бокал и покачала головой.

– Вторая тема не интересует меня. Мы немного говорили об экономике, но я не эксперт в этом вопросе.

Я едва не добавила, что мой брат знает больше меня, но вовремя остановилась. Вряд ли было мудро объявлять целому залу знатных персон, что мой брат Кристос руководил антимонархистами, – особенно Первому герцогу, сыну верховного наследника.

– Они были впечатлены вашими идеями, – сказал Теодор. – Так значит, экономика вас не интересует.

Чтобы удобнее расположиться на подушках, он сдвинул меч – тонкую декорированную сталь.

– Если я швея и экономист-теоретик, то кем являетесь вы? Кроме того, что вы герцог, конечно.

Я глотнула вино и почувствовала, как пузырьки ударили в нос.

– Кроме того, что я герцог? – Он засмеялся. – По мнению моего отца, кроме этого ничто не важно. Он брат короля, первый наследник трона, и я второй в очереди. Мне нужно тревожиться только об этом. Так он говорит.

В его словах прозвучала почти детская задумчивость. Я немного смягчилась. Первый герцог Вестланда и второй наследник трона (по крайней мере, пока дочь короля не родит сына), возможно, был более интересным человеком, чем просто носителем громких титулов.

– Ну а кем вы себя считаете? – спросила я.

– Садоводом и исследователем.

– Это трудносовместимые вещи.

Я улыбнулась, еще раз отпив вино. Несмотря на пузырьки, оно было вполне хорошее.

– Наоборот, – ответил герцог.

Он принял от ожидавшего слуги две тарелки с финиками, фаршированными сыром и фисташками.

– Меня интересуют растения, – продолжил он. – Вы наверняка знаете, что в мире имеются тысячи и тысячи растений, и только малая их часть произрастает на нашем континенте.

– Поэтому вы хотите плавать по разным странам и открывать новые виды?

Я отправила финик в рот, и он практически растаял. О, эта пища и вино! Это был рай!

– Точно. Кто знает, какие медицинские свойства, какие кулинарные специи, какие красивые цветы могут быть открыты, если мы начнем исследовать мир. Взять, например, Объединенные Экваториальные Штаты. В том климате растет множество цветущих кустарников, не похожих на те, что мы имеем здесь. А северные лишайники, привозимые из степей Квайсета…

Он замолчал.

– Вы действительно собираетесь изучать природу? – с изумлением спросила я. – Плыть в Сераф с блокнотом и ножницами? Составлять каталоги великой тайги Квайсета?

– Когда-нибудь, да. Только не смейтесь. – Я тут же начала смеяться, и он возмущенно воскликнул: – Перестаньте! Как же моя просьба!

Однако он тоже рассмеялся.

– После Средизимья отец отправляет меня послом в Экваториальные Штаты. Там много княжеств, но я намерен найти время для исследований.

Он наколол финик и тщательно осмотрел его, прежде чем отправить в рот.

– Боюсь, поездка будет сосредоточена на расширении военных союзов и подтверждении торговых соглашений. Однако я уверен, что смогу посвятить некоторое время цветам.

Должна признать, я все больше симпатизировала ему. Даже Кристос оценил бы увлеченность Первого герцога его научной работой.

– Главное, убедитесь, чтобы торговые соглашения включали продление импорта экваториального хлопка, – пошутила я.

– Буду держать это в уме. Только если вы обещаете не уходить слишком быстро. Ведь этот игристый напиток вам нравится?

Теодор окликнул слугу, и тот принес мне свежий бокал вина.

Он был прав. Мой смех выходил все более непринужденным, и я действительно радовалась ланчу.

– Вы точно садовник?

Теодор склонил ко мне голову, словно делился большим секретом. Его глаза расширились.

– Однажды на дне рождения великой герцогини Пристины я выкопал горшковое пальмовое дерево. Прямо на балу.

Я разразилась смехом, и даже блондинка с ее влюбленным почитателем перестали шептаться друг с другом и посмотрели на нас.

– А ну-ка, встаем! Все четверо!

Рядом с нами, как внушительная статуя – несмотря на миниатюрную фигуру, – стояла Виола. Она взмахнула руками, словно дирижер.