Ровенна Миллер - Швея-чародейка [litres]

– Никаких? – с удивлением повторила я, затем смущенно погрузилась в кресло.

– Имена, которые получил отец, оказались почти бесполезными. Докеры и плотники, передававшие сообщения руководителей, какой-то писатель…

Я и глазом не моргнула. Она говорила о Кристосе.

– Никто из них не мог управлять подготовкой к революции.

Неужели это правда? – с изумлением подумала я. Лорд Ключей допросил плотников и рабочих из доков, но не нашел их руководителей? Возможно, кто-то назвал ему имена Нико и Джека, однако он отверг их способности.

– Они узнали, кто печатает эти буклеты? – спросила Паулина. – Я думаю, что будет полезно их арестовать.

Это предложение вызвало у Теодора некоторое смущение.

– Мы никогда не вводили цензуру на книги и памфлеты, – сказал он. – Даже когда десять лет назад тот художник… как его имя… из-за полового бессилия мазал злобные и нелестные гравюры на короля.

– Барнард, – подтвердила Аннетт. – Его звали Барнард. И да, не в нашей традиции закрывать типографии – не важно, насколько обидные материалы там готовят.

Та манера, с которой принцесса поджала губы, заставила меня подумать об одном: она верила, что пора кончать с этой традицией.

– В любом случае это нелицензированная типография. Кто-то где-то печатает тишком – в сарае или в подвале.

Паулина вздохнула.

– Не стоит принимать крайние меры. Рабочие недовольны своей зарплатой. А зима пришла рано. Иначе не было бы уличных протестов и тому подобного, верно?

– Мы все знаем, что за этим стоит какая-то фигура. – Аннетт посмотрела на край бокала. – Во дворце уже стало вдвое больше гвардейцев, а солдат из провинций перевели на военные базы недалеко от столицы.

Она методично и медленно вращала ножку бокала.

– А мудро ли это? – произнесла Паулина. – С военной точки зрения.

Виола взяла бокал Аннетт и поставила его на стол.

– Каждый порт имеет свой гарнизон, поэтому нам не о чем тревожиться. Ничто не помешает нашей торговле. Мы же не ожидаем международной агрессии?

В ответ на ее дразнящую улыбку Теодор пожал плечами.

– Разведка докладывает, что жители Квайсета – точнее, некоторые дома квайсов – симпатизируют Красным колпакам. Настолько симпатизируют, что присылают им деньги. И возможно, большие.

Он опустил взгляд, скромно разглядывая узорчатые пряжки своих башмаков.

– Возможно, некоторые дома Квайсета поставляют оружие, – добавил герцог. – Скоро эта новость разойдется среди знати и простых людей. Тогда мы сможем обнародовать данные нашей разведки, и Совет решит, что делать в случае революции. Пока же донесения разведки так засекречены, что нам непонятно, говорят ли они действительно о ружьях или о брюкве.

Виола поджала губы, словно съела что-то кислое.

– Вряд ли новости о том, что патриции вмешиваются во внутренние дела Галатии, пойдут на пользу торговле и инвестициям. Значит, их религиозные дома тоже замешаны. Вы отлично знаете, что у них больше средств, чем у патрициев. Но не вся страна выступает против Галатии.

– Если Квайсету выгодно, он не замечает, что делают его приграничные патриции, – возразил Теодор. – Совет решил настоять, чтобы эта страна вела себя честно по отношению к своим союзникам.

– Квайсы всегда задевали нас, когда могли, – сказала Аннетт. – Они хотят возобновить дискуссии о приграничных спорах. Игнорирование их является наилучшей тактикой.

Я не имела понятия, на что она ссылалась, но остальные гости дружно закивали в знак согласия.

– Все же соответствующие лица и фонды квайсетских патрициев предполагают, что революция в Галатии набирает обороты, – произнесла Виола, выражая вслух общее мнение.

Я подумала о том же самом, когда несколько недель назад Джек рассказал мне о планах Пьорда.

– Значит, они установили связь с патрициями Квайсета? Если надеются на их патронаж?

Теодор посмотрел на меня, оценивая мою реакцию, но я оставалась безмолвной. Мой взгляд был направлен на кончики туфель, где я впервые заметила несколько новых потертостей.

– В прошлом мы уже признавали, что они более организованы, чем просто толпа бунтовщиков, какими считает их Совет, – произнес Теодор. – К счастью, остальные наши международные отношения не пошатнулись.

– Пока нет, – ответила Ниа со слабым предупреждением в голосе.

– Вам известно что-то, чего мы не знаем? – спросил Теодор.

Его тон казался безаботным. Однако я заметила, что рука герцога переместилась на рукоять меча, словно в дверь могли ворваться иностранные мародеры.

– Конечно, нет. Но вы прекрасно знаете, что соседи становятся хищниками, когда подозревают другую страну в том, что управляющая сила нации была скомпрометирована.

Никто не возражал. Я с трепетом отхлебнула вино. Неужели Пьорд ввел в свои расчеты приграничную безопасность, упадок в торговле и даже выживание галатианской нации? Возможно, он знал, что какая-то зарубежная держава обязательно воспользуется возможностью и вторгнется на территорию Галатии, пока та будет разорвана на части?

– В любом случае, – добавила с улыбкой Ниа, – вы, Теодор, ничего не добьетесь в Объединенных Штатах. Мой принц не пожелает выдавать одну из своих кузин замуж за герцога Ничто.

Теодор рассмеялся.

– Я даже брачного контракта не имею, а Ниа уже угрожает аннулировать его.

Это была шутка, но я не находила ее забавной. Мысль о женитьбе Теодора расстраивала меня, как и слухи о гражданской войне.

– Что? – со смехом ответила Ниа. – Правда глаза колет? Послы Серафа тоже пошли в отказ?

Аннетт никак не реагировала, но все же ее губы дрогнули.

– Вы правы, милая. Соглашения с принцем Обаном из Восточного Серафа все еще не утверждены. Нас ожидает плохое время.

Слова были отрепетированы. Я заметила, что руки Виолы скользнули под столом к ладоням Аннетт.

– Что за паника? – со вздохом спросила Паулина. – Учтите, что летом состоится Пятилетняя встреча.

Я прислушалась, не понимая, о чем говорила Паулина.

Ниа улыбнулась.

– Я полагаю, твой отец еще делегат? – спросила она у Теодора.

– Да, – ответил он с некоторым огорчением. – Несчастный человек.

На этот раз кто-то засмеялся, но я не поняла значения этой шутки. Аннетт увидела мое смущенное выражение.

– Каждые пять лет делегаты из Фена, Квайсета, Объединенных Штатов, Восточного и Западного Серафа и, конечно, Галатии съезжаются вместе на запланированную встречу. После Соленоводной войны, завершившейся тридцать лет назад, когда мы вцепились друг другу в горло…

– Объединенные Штаты оставались нейтральными, – с дразнящей улыбкой вмешалась Ниа.

– После того как мы уничтожили почти все корабли друг друга и прочую морскую технику, – продолжила Аннетт, – естественно, кроме мудрых и благосклонных Объединенных Штатов, – Пятилетняя встреча была провозглашена местом кооперации и переговоров.